Помню все - Алисон Джерис

Мэндж почему-то тоже улыбнулась.

— Спасибо, — сказала она.

И оба снова замолчали. Словно иссякли все общие темы для разговора. Они с Джеймсом вдруг ощутили себя в центре шумного ресторана: смех, разговоры, звон посуды стали слышны особенно явственно. При этом они смотрели, не отрываясь, друг на друга. Мэндж хотела было отвести взгляд, но не могла. Не могла двинуться, не могла слова сказать. Могла только смотреть в эти голубые глаза и вспоминать вкус того поцелуя. А ведь только дай себе расслабиться — и в памяти начинают возникать одна за другой картины прошлого: морской берег, где они с Джеймсом провели первый день, поляна в лесу, где они встретились, первый поцелуй и упоительная сладость их любви…

А ужин шел своим чередом. Они ели, пили, Джеймс что-то спрашивал. Мэндж отвечала. Они о чем-то говорили (позже она не могла вспомнить о чем). Но полностью отвлечься она была не в состоянии. Избегала взгляда Джеймса, боясь, что он догадается, о чем она думает. Казалось, этому ужину не будет конца.

Но вот наконец они с Джеймсом вышли на улицу. Стояла тихая летняя ночь. Огни ресторана отражались в темной воде реки, а из открытых окон доносились голоса и смех. Стараясь прийти в себя, Мэндж полной грудью вдохнула свежий, ароматный воздух, но неожиданно знакомый запах ночных цветов наполнил душу смутной тоской. Джеймс шел рядом, она почти касалась его плечом. И вдруг ей безудержно захотелось дотронуться до него, ощутить его сильное тело или хотя бы тепло ладони. Мэндж испугалась самой себя — ну и мысли! — и засунула руки в карманы. Вдруг она не сможет удержаться? Невозможно оставаться спокойной, если в голове то и дело возникают сцены их близости. Она почти чувствовала тепло обнаженного тела Джеймса, словно прижималась к нему в страстном порыве, ощущала его руки, ласкающие ее спину, бедра…

Мэндж охватила дрожь, и она поежилась, Джеймс заметил это.

— Тебе холодно?

— Немного. — А что еще она могла ему ответить?

Всю обратную дорогу в Грэнтон они молчали. Мэндж изо всех сил старалась придумать, что бы такое сказать, но ничего не шло в голову. Стоило ей посмотреть на Джеймса, как взгляд останавливался на его губах, и Мэндж хотелось забыть обо всем на свете и целоваться с ним до умопомрачения. Только бы еще раз испытать это блаженство!

О чем думал Джеймс в эти минуты? Трудно было сказать…

Он вроде бы внимательно следил за дорогой, но время от времени смотрел в ее сторону. Мэндж чувствовала на себе его взгляд и не решалась в этот момент повернуться к нему. Но в какое-то мгновение их глаза вдруг встретились. Ее как молнией поразило: без сомнения, Джеймс испытывал то же, что и она, и те же мысли терзали его. У Мэндж перехватило дыхание, и она была близка к панике. Одно неверное слово, жест — и она пропала.

Никогда она еще не была так рада увидеть знакомые дома Грэнтона. Машина проехала по главной улице и свернула к ее дому. Не успел Джеймс остановиться, как Мэндж вышла из машины и направилась к воротам. Джеймс догнал ее.

— Спасибо за изумительный ужин! — сказала Мэндж немного неестественным тоном.

— Рад, что тебе понравилось, — ответил ей Джеймс деланно официальным тоном.

Мэндж толком не видела его лица в темноте, но была уверена, что он улыбается, чувствуя ее замешательство и с удовольствием наблюдая за ней.

Мэндж вошла и закрыла калитку. Она — во дворе, а Джеймс — на улице, так безопаснее.

— Ну… Спокойной ночи! — выговорила она и хотела было идти, но тут Джеймс протянул руку и поймал ее за локоть.

Он привлек ее к себе, и если бы не калитка, Мэндж оказалась бы в его объятиях. Но и так он был опасно близко. Джеймс убрал волосы с ее лица, погладил по щеке.

— Спокойной ночи, Мэнди, — сказал он нежно. Наклонился и прижался в поцелуе к ее губам. Мэндж так хотела этого и так боялась, что сперва попыталась отстраниться. Но поцелуй был таким горячим, что ее захлестнула волна наслаждения. Она уже тянулась к нему всем телом, всем своим существом, но тут разум взял верх над инстинктом. Мэндж уперлась руками в его грудь и, преодолевая желание обнять Джеймса, с силой оттолкнула его. Он отпустил ее, и с минуту они смотрели друг на друга — у обоих в горящих глазах было желание и страсть…

Мэндж сколько угодно могла внушать себе, что это ничего не значит, что он для нее — никто, что у нее просто приступ минутной слабости, — Джеймс видел все, он читал ее мысли. Надо было что-то делать, чтобы привести его в чувство. Мэндж дрожащими руками начала копаться в сумочке, ища ключи.

— Ты что, всех своих клиентов так целуешь на прощание после ужина? — спросила она.

— Нет, не всех. Только тех, у кого нежные шелковистые щечки и серые глаза, — улыбнулся Джеймс. — Спокойной ночи, дорогая.

Он направился к машине, потом обернулся и помахал ей рукой.

— Увидимся!

"Дорогая Мэндж! Прекрасные новости! Мы с Мелиссой поженились на прошлой неделе. Знаю, что ты рада за меня. У нас все великолепно. Не можешь ли ты прислать еще денег? Супружеская жизнь — дорогая штука! С любовью, Гарри".

Мэндж еще раз перечитала открытку, потом положила ее на стол и вздохнула. Ее маленький брат женат! Надо же, как летит время! Когда мама умерла, ей было одиннадцать, а Гарри был совсем малыш. Она заменила ему мать — стелила кровать, готовила завтраки, стирала и чистила одежду. Когда он повзрослел, то всегда обращался к Мэндж со всеми своими проблемами, и она помогала ему. Он был очарователен, беззаботен и всегда искал новых удовольствий. Временами он даже напоминал ей Джеймса своим легким отношением к серьезным проблемам и веселым характером. Она спокойно относилась ко всем его амурным похождениям и участливо принимала всех оставленных Гарри девиц, которые приходили плакаться к ней.

Теперь, кажется, Гарри окончательно устроил свою жизнь, как и хотел отец. Но дело в том, что Гарри упомянул о Мелиссе всего пару раз в своих восторженных посланиях. Мэндж знала только, что та прелестна. Но вряд ли серьезна. А теперь они поженились. Все это не могло не беспокоить ее.

Направляясь в усадьбу, чтобы проверить ход работ, она продолжала думать о брате. Мэндж чувствовала обиду на него. Он даже не удосужился написать подробное письмо о своей женитьбе. Ограничился двумя строчками, но не забыл упомянуть о деньгах. Гарри относился к фирме как к своему личному банку и никогда не задумывался, откуда в нем берутся деньги. Мэндж пыталась объяснить ему, что означает бюджет, доход и перерасход, но у него эта информация не вызывала интереса. Все, что касалось бизнеса, у него влетало в одно ухо и вылетало из другого. Гарри отлично понимал, что можно полностью положиться на старшую сестру. Она никогда не подведет: найдет где-нибудь деньги, и снова будет все отлично.