Интервью с магом - Антон Леонтьев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ясновидящие что, как собаки, в состоянии чуять то, что недоступно нам, простым смертным? – спросила я, вертясь перед мутным зеркалом и пытаясь сообразить, какой цвет мне лучше подойдет – салатно-зеленый или пурпурно-красный.
– Можно сформулировать и так, – обронила Светлана. – Зло – концентрированная энергия, причем особого, темного, рода, поэтому ее можно уловить. Его волны исходят от каждого из нас, ведь любой человек думает о чем-то плохом, у всех имеются потаенные запретные желания...
Я вдруг подумала о том, какого же цвета мои мысли касательно Софки Безенчук. Наверное, настолько темные, что, подобно «черным дырам», поглощают даже свет! О, с каким бы наслаждением я спихнула Безенчучку в «черную дыру»! Паучихе там самое место!
– Вот сейчас, – заметила Светлана, – вы подумали о чем-то очень плохом, но эта мысль доставила вам огромное удовольствие.
– Как вы узнали? – спросила я ошарашенно, уронив на пол один из своих нарядов. – Вы что, можете читать мысли? Тогда ведь вам цены нет!
– Я могу только улавливать настроение, которое придает ауре особый оттенок. Чем темнее, тем хуже замыслы и ужаснее фантазии. Вы пару секунд назад были окружены коконом цвета гнилой сливы.
Ну спасибо! Я даже обернулась в поисках упомянутого кокона, но ничего, конечно, вокруг себя не обнаружила.
– Теперь кокон исчез, вернее, его оттенок сменился на прозрачно-хрустальный, – успокоила меня ясновидящая. – Вам лучше надеть зеленое. Этот цвет лучше оттеняет вашу ауру.
Не знаю, шутила Светлана или нет, но я послушалась ее совета. Пока я переодевалась в крошечной ванной комнатке, примыкавшей к спальне, ясновидящая продолжала вещать.
– Зло... Оно где-то рядом! Обычно я не обращаю внимания на такое, потому что практически от каждого человека исходит плохая энергия. Оно и понятно – кто-то обижен, кто-то раздражен, кто-то просто устал, кого-то бросила жена, кто-то получил нагоняй от начальника или опоздал на электричку… Это все негативные эмоции, но вполне обыденные и не однородные. Здесь же я ощущаю совсем иное!
Обрядившись в зеленый сарафан, я занялась своим лицом перед зеркалом. Спросила, подводя ресницы:
– Может, из-за кладбища рядом? Оттуда наверняка течет черная энергия, или как вы там называете…
– Нет, на кладбище вообще нет никакой энергии, – заверила меня ясновидящая. – И я могу только повторить расхожую фразу – бояться надо не мертвых, а живых! То, что я вижу... У меня своего рода предчувствие, прогноз на будущее, нечто совершенно черное, мрачное, злое. Я почувствовала это особенно сильно ночью. Да, зло где-то поблизости! Оно, как зловоние, разлито по всему детскому дому!
– Наверняка эмоции детей здесь далеко не самые положительные, – подводя губы, обронила я. – Подумайте сами – почти все из них отпрыски алкоголиков или преступников, ребята попрошайничали, промышляли воровством. Чего уж тут хорошего!
– Нет, дело не в детях, – упрямо возразила Светлана. – Энергия, которая идет от детей, чистая. Поэтому я и поверила словам Маши – когда мы с ней беседовали, ее окружал светло-розовый с серебристыми вкраплениями ореол. Если бы она пыталась нас обмануть, я бы почувствовала. Однако она говорила правду!
– И что же тогда? – нанося на лицо последние, но столь важные штрихи, поинтересовалась я. – Может, такова энергия дома? Или тяжелая аура отца Нектария? Хотя от него больше пахнет потом и чесноком...
Светлана внезапно произнесла:
– Это что-то ужасное. Теперь я поняла – так пахнет скорая смерть! Смерть насильственная, жестокая... И она непостижимым образом связана с Феликсом!
Оставшись довольной результатом косметических манипуляций, я повернулась к ясновидящей:
– Знаете, а я даже рада, что не вижу всяких там аур и не читаю чужих мыслей. Так жить спокойнее. Ну и какая у нас на сегодня программа? Аскольдов наверняка желает получить конкретные результаты, а он не из тех, кто привык долго ждать.
– Я уже говорила сегодня утром с ним по телефону, – сообщила Светлана, поколебавшись. – Да, вы правы, ему нужны результаты. Вернее, ему нужен Феликс. И имена его убийц. Поэтому придется подвергнуть Машу ретроспекции...
– Чему? – удивленно спросила я.
И в тот момент в дверь постучали. На пороге возникла директриса. Пожелав нам доброго утра, она пригласила нас к завтраку.
Памятуя о вчерашнем, я ограничилась чашкой черного кофе и двумя черствыми бубликами. Светлана же вообще ни к чему не притронулась. Директриса пыталась впихнуть в нас тефтели с гречневой кашей, но у нее ничего не вышло.
– Ретроспекция означает «погружение в прошлое», – пояснила наконец Светлана. – Это один из основополагающих приемов регрессивной терапии, то есть терапии, помогающей заглянуть в прошлую жизнь.
Я тотчас загорелась идеей:
– Вы что, хотите загипнотизировать девочку и...
Агния Борисовна с большим вниманием прислушивалась к нашей беседе.
– А для здоровья Маши не будет вреда? – поинтересовалась она. – Мне как-то не по себе от мысли, что вы подвергнете девочку каким-то трюкам...
– Никаких трюков, – мягко ответила Светлана. – И подобное мне уже доводилось делать несколько раз. Каждый раз результат был неожиданным. Сейчас Маша знает, что в ней обитает душа Феликса Аскольдова. Воспоминание пришло к ней в тот момент, когда она смотрела «Войну магов».
– Платон, тоже не чуждый идеи метемпсихоза, сказал бы, что душа припомнила свое прошлое! – влезла я с умным замечанием.
– Иногда надо помочь человеку вспомнить прошлую жизнь, – заметила Светлана. – Что можно сделать только при помощи гипноза. Пациент погружается в транс и отправляется в обратное путешествие, во время, предшествовавшее его рождению. В свою прошлую жизнь.
– А вдруг между Феликсом и Машей душа побывала еще в чьем-то теле? – спросила я, на что Светлана ответила:
– Вот мы сегодня все и выясним. Вы согласны на подобный эксперимент, Агния Борисовна?
Директриса поколебалась и уточнила:
– А что именно вспомнит Маша?
– Заранее ничего нельзя предсказать, – ответила Светлана. – Иногда люди называют только год, или профессию, или мимолетные видения. И только изредка могут подробно рассказать о том, что имело место в прошлой жизни...
– С учетом того, что она вообще существует! – заявила я. – А если кто-то был ящерицей или вирусом свиного гриппа? Или людские души всегда продолжают существование в людских телах?
Светлана была вынуждена признать, что не знает этого, заверив, однако, что все, с кем ей доводилось иметь дело, утверждали: в прошлой жизни они также были людьми.
– Странно, если учесть, что население планеты раньше было намного меньше, – проворчала я. – А изначально вообще на Земле жили амебы и динозавры. Откуда тогда берутся дополнительные души, скажем, у несчетных китайцев? Души что, томятся в некой темнице и получают наконец свободу? Причем какая-то душа кочует из тела в тело, а другая после миллиардов лет заключения впервые вселяется в зародыш? Кто это определяет? Количество душ постоянно или меняется? Если постоянно, то сколько их всего, а если меняется, то куда они исчезают и, самое важное, кто их производит? Мне тут пришла мысль про фабрику по изготовлению сковородок и крючьев на том свете и про существование этакого адского «Газпрома» – там что, имеется тяжелая, вернее, эфемерная индустрия и завод по производству или уничтожению душ?
На мои коварные вопросы никто, конечно же, не мог дать вразумительного ответа. Посмотрев на часы, Светлана сказала:
– Господин Аскольдов обещал прислать несколько своих людей.
Директриса наконец изрекла:
– Об эксперименте и его результатах будет знать только ограниченный круг лиц. Любое упоминание в средствах массовой информации запрещено...
Я скривилась. Впрочем, пообещать можно что угодно, а нарушить обещание можно всегда! Испугавшись, что Светлана узнает мои нехорошие намерения по цвету моей ауры, я тотчас принялась думать о чем-то хорошем, и в голову отчего-то лезли постельные утехи с моим бывшим.
– И естественно, Маша должна дать свое согласие. Я не могу принудить ее к тому, чего она не хочет, – заключила Плаксина.
– Маша согласна, – ответила Светлана, – я уже говорила с ней.
Раздалась мелодичная трель мобильного телефона, который ясновидящая извлекла из кармана джинсов. Разговор состоял всего из нескольких фраз, а потом Светлана сообщила:
– Посланники господина Аскольдова на месте. Агния Борисовна, не могли бы вы встретить их и проводить в комнату? Туда, где нам никто не будет мешать и где мы можем провести сеанс ретроспекции...
Директриса вышла, а Светлана еще какое-то время сидела на стуле, и у меня создалось впечатление, будто из нее разом выпустили всю энергию.
– Я чувствую, сеанс будет иметь очень страшные последствия, – внезапно хриплым голосом проронила ясновидящая.
– Тогда откажемся от него! – заявила я, понимая, однако, что художник Сальвадор Аскольдов ни за что теперь не оставит Машу в покое. Похоже, он способен даже разрезать девочку на кусочки, желая заполучить душу своего покойного сыночка! Как же хорошо, что у меня не было отпрысков – я, с одной стороны, не ведала материнского счастья, но, с другой стороны, и не испытывала боли от потери собственного ребенка. Аскольдов же готов на все, лишь бы вернуть Феликса. Но если он мертв, то это не под силу ни одному чародею или экстрасенсу!