Тайны Палм-Бич - Роксана Пулитцер

Мег увлеклась беседой и весьма удивилась, когда, взглянув через плечо, увидела, что лодка под белым парусом почти достигла пирса и что кормчий ей кажется смутно знакомым. Она приложила руки к глазам и узнала Спенсера Кенделла. Он оторвал руку от штурвала и помахал, и Мег поняла, что он также узнал ее и собирается сойти на берег.

Мег продолжала сидеть рядом с графом на корме моторной лодки, пока Спенсер возился с парусами и подгонял лодку к пирсу.

– Постарайся не разбить мне пирс! – крикнул Алессандро.

Не отвечая, Спенсер повернул руль, направляя нос лодки навстречу ветру, и потянул за канат, отдавая парус и до предела замедляя движение лодки.

– Помощь требуется? – спросил Алессандро.

– Не оскорбляй бывалого моряка! – задорно ответил Спенсер.

Они поддразнивали друг друга до тех пор, пока Спенсер не вылез из кокпита парусника и не закрепил канат. Мег прислушивалась к их пикировке, в которой чувствовался и дух соперничества, и своего рода товарищество.

Спенсер стоял на пирсе, глядя на них сверху. Хотя косые лучи солнца светили ему в спину, мешая рассмотреть его лицо, было видно, что сейчас он выглядел гораздо лучше, чем утром. Удалось ли ему немного поспать или он просто опять чего-то принял?

– Вы не собираетесь пригласить меня к себе? – спросил Спенсер.

– Лично я – нет, – ответил Алессандро. – Мы с мисс Макдермот тихонько попиваем вино и обсуждаем весьма важные вещи.

Спенсер спрыгнул в кокпит моторной лодки.

– Я подозреваю, что ты утомил ее до слез. Правда, Мег? Скажите ему, что вы подавали мне сигналы прийти и вызволить вас.

– Правда в том, – ответила Мег, – что мне нужно идти. Графиня, должно быть, уже пришла, а у меня назначена с ней встреча.

Она поблагодарила графа за вино, сказала «до свидания» Спенсеру, поднялась на пирс и направилась к дому. Она чувствовала, что глаза обоих мужчин устремлены на нее.

– Я познакомился с ней первым, Алессандро, – сказал Спенсер.

– Извлеки урок из истории великих исследователей, Спенс. Важно не открытие, а завоевание.

– На сей раз ты с этой задачей не справишься.

– Почему же?

Спенсер подумал секунду.

– Хотя бы потому, что ты женат.

Алессандро расхохотался:

– До последнего времени это не имело значения.

– На сей раз это будет иметь значение.

– Если ты хочешь сказать, что она жаждет любви, верной и вечной, я могу это обещать.

– Это так, но и не только в этом дело.

– В чем еще?

– У нее есть чувство… не знаю, как сказать… – Спенсер заколебался, потому что не хотел употреблять это слово. Оно прозвучало бы как-то слишком наивно. Он знал, что Алессандро станет смеяться. Да он и сам бы рассмеялся. Но синонима не было, и он закончил: – чести.

Алессандро в самом деле рассмеялся. Он смеялся так откровенно и громко, что закашлялся.

– Честь есть у мужчин, Спенс. А еще мораль и этика. У женщин есть только правила. А правила Созданы для того, чтобы их нарушать.

– Это не тот случай.

Алессандро сунул руки в карманы брюк и оперся спиной о шпангоут.

– Почему ты не хочешь согласиться со мной? Ты не достиг большого прогресса, зато увидел, что я добился большего, и пытаешься отпугнуть меня. Ты не готов к соревнованию.

– Черта с два не готов.

Алессандро некоторое время смотрел на него.

– Хорошо, в таком случае сколько?

– Сколько чего?

– На сколько ты готов держать пари?

– Пари о чем?

– О ней, разумеется. Кто из нас первый уложит ее в постель.

Спенсер смущенно посмотрел в сторону дома, хотя Мег уже скрылась из виду. Видит Бог, он не считал себя большим моралистом, однако и не был таким циником, как Алессандро.

– Ага, – продолжал давить Алессандро. – Я вижу, ты не желаешь заключать пари. Что, слабо?

– Десять тысяч. – Слова вырвались раньше, чем Спенсер осознал, что он их произнес.

Алессандро потянулся и легонько похлопал его по руке:

– Отлично. Я смогу установить новую выхлопную систему на лодке.

– А мне нужен новый спинакер. – Спенсер проговорил это таким же беспечным и уверенным тоном, как и Алессандро. – Хотя есть одна проблема, – добавил он. – Как мы узнаем, что кто-то из нас выиграл?

Алессандро удивленно посмотрел на Спенсера.

– Я поверю тебе на слово, Спенс. И уверен, что ты поверишь на слово мне. Ведь мы, в конце концов, джентльмены.

Глава 7

Эштон, еще не открыв глаза, поняла, что день предвещает что-то зловещее. Она испытывала чувство обреченности, хотя и не могла понять причину. Во всяком случае, дело не в похмелье, потому что накануне у нее хватило здравого смысла отказаться от бренди за обедом и от предложения Спенсера присоединиться к тем, кто собирался на вечер к Томми Фиску, последнему в Палм-Бич человеку, который считал шиком использовать при сервировке стола серебряные ложки.

В физическом отношении она чувствовала себя вполне нормально.

Эштон вытянулась на кровати и провела рукой по телу сверху вниз. Живот у нее был плоский и упругий, кожа гладкая, как у ребенка, – после принятой накануне ванны из трав. И вдруг ее осенило. Так вот почему она чувствует себя угнетенной! Сегодня у нее день рождения! Ей исполнилось тридцать семь лет.

Она снова провела руками по телу. Оно по-прежнему упругое, подтянутое, лучше, чем у большинства двадцатисемилетних. Однако это отнюдь не подняло ей настроения, ибо Эштон понимала, что так будет недолго. И еще одно. Дело ведь не в том, как тело выглядит. Дело в том, как оно функционирует. Она лежала одна в громадной спальне, куда тяжелые шторы не пропускали лучей солнца, и слышала, как биологические часы тикают наподобие взрывного механизма замедленного действия. Как выразился доктор, когда призывал ее поговорить с Алессандро? Время – это самое важное. Говорил избитые вещи. И тем не менее он был прав. И без толку ссылаться на женщину из Англии, которая родила на шестом десятке, или на всякие удивительные зачатия. Она хотела быть женщиной, а не чудищем.

Само слово разбередило ее еще сильнее. Эштон нажала на кнопку, чтобы раздвинуть шторы. Солнечный свет хлынул в спальню. Она прищурилась, отбросила одеяла и простыни и подошла к высокому, во весь рост, трельяжу.

Эштон взглянула на свое лицо. Кожа была упругой и сухой, веки пока, слава Богу, не отяжелели. В сущности, нельзя сказать, что она слишком уж переживала из-за своего лица. Во всяком случае, она сейчас огорчалась не более, чем тогда, когда только начала смотреться в зеркало. Не стоит оплакивать потерю того, чего никогда не было.

Эштон перевела взгляд ниже. Груди все еще оставались красивыми, хотя и не настолько, как хотелось бы. Она слегка приподняла их ладонями. Вот так получше. Еще несколько лет назад ей не нужно было их приподнимать. Они сами стояли прямо и гордо. Руки Эштон скользнули по ребрам к талии и бедрам. Пока что все неплохо. И вдруг она увидела то, чего не замечала раньше, – складку, небольшое жировое отложение в верхней части бедер.