Двойник Жанны де Арк - Юлия Андреева

После брачного пира молодожены отправились в спальню, где Анна, скинув с себя свадебные одежды, порезала себе ногу ножом и запачкала простыни. Вот и все тебе церемонии.

– Что будем делать? – Брунисента испуганно косилась на Анну, стараясь не замечать загаженных простыней.

– Ты в кости играешь? – Анна перевязала чистой тряпицей рану и как ни в чем не бывало принесла на середину комнаты тазик с водой и начала мыться.

– Кости – занятие для мужчин. Отец говорит, что в походах солдаты все время играют в кости. Огромные деньжищи проигрывают, а потом драки, убийства… – она зябко повела плечами, кутаясь в расшитое золотой нитью одеяло.

– Там много во что играют, – Анна задумалась, – кости вообще-то запрещенная игра, уж слишком много разорений и ссор из-за них, это сьер Гийом правильно говорит. Я больше люблю шахматы. Там головой думать нужно, а не полагаться на волю судьбы, как кости выпадут. Но шахмат у меня с собой нет.

– А во что играет Жанна? – Брунисента поднялась с постели и, подойдя к Анне, взяла в руки чистую тряпицу и, свернув ее в несколько раз, начала намывать ей спину. – То есть до плена она во что-нибудь играла или… – ей вдруг показалось, что она произнесла какое-то кощунство. Ведь всем же известно, что Жанна святая, что она послана на землю самим Богом, а значит, у нее должны быть куда более важные дела, чем глупые игры.

– Однажды мы играли в «Исповедника», – задумавшись на секунду, ответила Анна.

– Как это было? Ну, расскажи, пожалуйста! – Бруня только что не запрыгала на месте, предвкушая невероятный рассказ.

– Да как обычно. Выбрали исповедника – помню, был им сьер де Бусак, и вот он, облачившись в длинный темный плащ, то есть будто бы в рясу, начал исповедовать всех собравшихся, задавая каверзные вопросы. А исповедующиеся должны были ему честно отвечать. О том, что будем отвечать честно, перед игрой мы поклялись на настоящей Библии, поэтому никто не смел лукавить. Сначала все шло хорошо, и тем, кто вытащил короткие палочки – их было двое, капитан ля Гир и оруженосец Жанны Жан де Олон, – де Бусак назначил рассказать смешной или казусный случай, который произошел с ними во время трапезы.

– И что же? – Брунисента застыла с открытым ртом, боясь пропустить интересные подробности.

– Ты мой давай, – усмехнулась Анна, набирая полную пригоршню воды и погружая в нее лицо. – Ля Гир рассказал о том, как однажды он, вернувшись из похода, начал пить вино и никак не мог остановиться и выпустить бочонок из рук, так пить хотел. И пил он так долго, что вино начало выливаться из него прямо под стол. Описался, в общем.

Брунисента прыснула и подала Анне полотенце.

– Что, так прямо за столом и описался? И ты в это веришь?

– Верю, не верю, какая разница, главное, смешно получилось. Впрочем, он тоже поклялся, так что не думаю, что соврал. После ля Гира пришла очередь оруженосцу Жанны Жану де Олону. Красивый юноша, тебе бы определенно понравился, светлые волосы, серые глаза, на подбородке рыжеватый пушок.

Жан рассказал, что однажды во время совместной трапезы с одной дамой он решил признаться ей в любви, но все не мог придумать, как начать.

Краснея и мучаясь стеснительностью, наконец, он придумал, как можно признаться в любви своей даме, не уронив при этом своего достоинства. Дело было весной, и за окном пел соловей. Услышав птицу, де Олон указал на нее даме, и когда та отвернулась к окну, бросил в ее суп перстенек.

– И что же, прекрасная дама выудила перстень и оценила куртуазный поступок своего рыцаря? – Брунисента помогла Анне вытереться и подала ей мужскую нижнюю рубашку.

– Ага. Она так заслушалась пением, что проглотила суп вместе с перстнем, даже не заметив этого.

Девушки рассмеялись.

– Ты разыгрываешь меня, милая Анни, ну разве можно проглотить перстень, не заметив этого? – Брунисента вытерла рукавом выступившие от смеха слезы.

– Ты лучше представь себе замешательство несчастного оруженосца, ведь перстень принадлежал его покойной матушке, который он должен был передать своей будущей жене.

– Как же сьер де Олон вышел из такого щекотливого положения? – Брунисента хохотала, прыгая на кровати.

– Поначалу он пришел в ужас от произошедшего, но затем расценил, что все, что попадает в желудок, рано или поздно оттуда выходит, поэтому он тут же отправился к своему командиру и упросил его немедленно пойти с ним к отцу прекрасной дамы и добиться согласия последнего отдать дочь за де Олона. Что, в конце концов, и произошло. Так что вскоре перстень вновь увидел свет дня, и Жан вручил его своей уже законной жене. Так что все, как говорится, к лучшему, в противном случае ума не приложу, как бы оруженосец сумел обследовать горшок своей дамы, не имея на это морального права законного супруга.

– Что же было потом, милая Анни? – Брунисента отодвинула одеяло, чтобы Анна могла лечь рядом с ней.

– Что было, что было. Второе задание, а что же еще. Тем, кто вытащит средние палочки, а нас было четверо: Пьер, брат Жанны, Кларенс, одна из ее телохранительниц, Жан из Меца и я. Нам было велено назвать имена наших любовников и сообщить место последнего свидания. Помню, я побледнела тогда, земля ушла из-под ног. А Жанна смеялась, хлопая в ладоши. Ей ужасно понравились первые две исповеди, и де Бусак старался теперь от души.

Первой по жребию выпало исповедоваться Кларенс, которая, стесняясь и смущаясь, так как нам, телохранительницам Жанны, было запрещено иметь возлюбленных, призналась, что грешок амурный за ней числился. Но было то всего-то один раз, зато с самим Рене Анжуйским, в чем Кларенс не без гордости теперь и призналась.

Я увидела, что Жанне не понравилось то, что она услышала, и поняла, что после игры Кларенс получит взыскание.

Вторым вышел Пьер, возлюбленная которого осталась в его родной деревеньке Домреми, до которой никому, кроме разве что его брата Жана и самой Жанны, не было никакого дела. Он назвал имя, оно тут же стерлось у меня из памяти, но Жанна узнала все об этой девице. Кроме оставленной в деревне невесты, у него еще были приключения на фронте, но имени проведшей с ним несколько минут девушки он не знал, так как не удосужился осведомиться, как звали горожанку из захваченной войском Жанны крепости. Эту женщину он поспешно насиловал, поглядывая на дверь и ожидая услышать в любой момент сигнал к отступлению. Пока Пьер по-деревенски обстоятельно выкладывал все интересующие «Исповедника» и Жанну сведения, мне хотелось провалиться сквозь землю. Я взглянула на Жиля, и он кивнул мне, чтобы я не боялась, после чего вдруг вышел вперед, прервав словоохотливого Пьера.

– Что за интерес слушать глупые и неприличные истории? Я лично больше люблю другую игру.