Ричард Длинные Руки – коннетабль - Гай Орловский

Из широкого окна высунулась широкая зеленая морда.

– Кто идет? – прокричала морда.

Гайдак рыкнул зло:

– Не видишь? Я иду. И эти… к вождю.

Похоже, он так и не решился признать меня троллем, хоть и другого подвида. Сэр Растер слегка побледнел и держался ко мне поближе, а на лице застыла напряженная улыбка, больше похожая на гримасу.

Ворота заскрипели, отворяясь. Сверху нам на головы свалилась шапка снега, тролли гулко захохотали. Проезжая мимо часового, крикнувшего бодро «Кто идет?», я сказал милостиво:

– Благодарю за службу, воин.

Он выпятил грудь и проорал зычно:

– Служу племени!!!

– Молодец, – сказал я отечески. – Родина вас не забудет.

Глава 8

Деревья расступились, мы услышали громкую и нестройную музыку. На огромной очищенной и утоптанной поляне масса троллей, обнявшись за плечи, дружно топают в танце, двигаясь по кругу то в одну сторону, то в другую. Остальные ревут в лад, притопывают и стучат в деревянные щиты рукоятями топоров. Получается слаженно и грозно. Вообще-то такое искусство самое то для пипла, это не какие-то непонятные бетховены, народу нужны марши. Тролли прям созданы для грохота литавр и рева геликонов, пира, схватки и победы над идиотами, что болеют за другую команду.

Повсюду костры, многие тролли без всякой нужды ходят и бегают с пылающими факелами в руках. Ну и что если и без них светло, зато грозно и красиво. Факельное шествие всегда будоражит кровь.

Молодцы, мелькнуло у меня. Всегда бодры, жизнерадостны, веселы, никаких мерехлюндий. Не могу себе представить, чтобы хоть один тролль покончил с собой. Из-за любви, разочарования в жизни или потому, что на выборах победила другая партия. Вот эльфы – да, эти могут. Эти вообще пачками могут… Да и хрен с ними, их не жалко.

Настроенный на этот лад, я уже издали улыбался не просто благожелательно, а весело и дружелюбно. Тролли, народ грубый, но чуткий, это улавливали, заорали ликующе, мол, еще один повод выпить.

Я вскинул ладони.

– Наступают великие времена! – провозгласил я громко и приподнято. – Сегодня впервые выйдем из этого леса! Встречайте моего друга, сэра Растера. А еще скоро подъедет весь обоз!

Танцы прекратились, музыка умолкла. Из домов выскакивали новые тролли, многие с оружием, хотя и без него эти твари жутковатые. Нас моментально окружили, гвалт поднялся дикий, многие потрясали топорами и требовали нас съесть немедленно. Затем вопли отрезало, как ножом. Из самого большого здания вышел в короткой медвежьей шубе до колен вождь.

Он повел дланью, все притихли еще больше. Слышно стало, как постукивают зубы сэра Растера.

Я сказал громко:

– Великий вождь, я привез с собой полсотни саней. Надеюсь, вы, как настоящие герои, готовы отправиться в путь немедля?

Толпа молчала, вождь морщился, мялся, наконец ответил с неохотой:

– Вообще-то нужно сперва послать в тот лес разведчиков… А то вдруг там и леса нет? А наше племя ждет погибель?

Я сказал быстро:

– Мудрое решение, вождь. Но если имеешь дело с чужаком! А мы – свои. Мы пойдем рядом с твоими людьми. Если вдруг что не так – убейте нас первыми! Как не оправдавших доверие.

Толпа опять заорала, вождь спросил:

– А почему зимой, а не летом? Летом легче…

– Летом пришлось бы идти через болота, – ответил я быстро. – Либо обходить по большому кругу. А болот там много! Дорога растянется на месяц. И еще летом людей везде как муравьев. Если драться со всеми, никаких троллей не хватит. Нет, надо зимой, пока все спят, запершись в своих домах.

Растер неожиданно подал голос:

– Летом рыцари воюют. Но если увидят вас, то не станут друг с другом, а ударят с двух сторон.

Вождь посмотрел на него с подозрением. Вместе с тремя могучими телохранителями приблизился и уставился на сэра Растера.

– Чандлер? – спросил он неуверенно. – Но почему морда такая… красная?.. Нет, это не Чандлер… Но, Великий Тролль, до чего же похож…

Гайдак, что не отходил от нас, проворчал:

– А я вообще подумал, что это ты, Кандлер. Вы с братом близнецы, да?

– Близнецы, – буркнул вождь.

– Вот и я то говорю!

– Неужто так похожи?

– А ты посмотри, – предложил Гайдак. – Не только морда, даже шрамы!..

– Это человек? Или тролль? – поинтересовался вождь у меня.

– Тролль, – заверил я. – Правда, набравшийся от людей всякого непотребства. Но в душе он простой и честный тролль.

К счастью, Растер не услышал этого из-за поднявшегося рева, когда в распахнутые ворота ввалилась несметная толпа троллей, а за ними, храпя и делая большие глаза, лошади тащили пустые сани. Бледные рыцари держались тесной кучкой по бокам и сзади, мне показалось, что некоторые на грани обморока.

Похоже, часть троллей решили, что коней надо съесть, начались крики, рев, суматоха. Растер размахивал руками и указывал возницам, где остановиться, рыцарям велел спешиться, быстро входя в роль вожака отряда.

Уже и телохранители смотрели с жадным интересом, как Растер грозным ревом и бранью наводит порядок, выстраивая как коней, так и рыцарей, торопит с началом погрузки.

– Да, – признал вождь, – теперь вижу! Выходит, мы, тролли, бываем даже красномордыми?

– То настоящий тролль, – определил один из телохранителей. – Ты, Кандлер, не теряйся где-нить, а то перепутаем.

Тролли, наглядевшись на коней и рыцарей, начали наконец вытаскивать из домов скарб и забрасывать на сани. Детишки разбегались в стороны, их ловили матери, старшие братья и сестры, забрасывали в сани, а те весело выпрыгивали снова, придумав новую игру.

Наконец все, кроме воинов, разместились в санях. Я видел, как бледнеет барон Альбрехт: троллей оказалось больше, чем мы прикидывали. Они сейчас способны не только прихлопнуть нас всех, как комаров: вряд ли против их натиска устоит даже войско любого из феодалов. Против такой силищи понадобилось бы собирать рыцарей по всей Армландии.

Я забеспокоился, не видно Митчелла, барон Альбрехт тут же начал шарить взглядом по сторонам, вскрикнул с изумлением:

– Господи, только не это!

Митчелл и один троллей в сторонке азартно метали топоры в дерево. Митчелл, как я знал, всегда бахвалился умением бросать метко топор, а теперь вдруг обнаружил равного по силе соперника. Они швыряли смертоносное оружие, тут же бросались выдергивать топоры из дерева, несмотря на то что вдогонку уже летит топор противника.

Оба орали, спорили, обвиняли друг друга в жульничестве, барон Альбрехт пожаловался, что все работают, а эти развлекаются, я и сам так думал и уже хотел прекратить безобразие, но Альбрехту сказал, что так они крепят взаимопонимание и дружбу народов.