Змий (СИ) - "MikhailSkr"

— Мне нужно выпить! — и с такими словами он направился в кухню, где собирался взять несколько кувшинов с вином и залить свой собственный страх алкоголем.

* * *

Ещё месяц у меня ушёл на то, чтобы практически в непрерывных медитациях успокоить свои духовные оболочки и помочь им в стабилизации, ну а также разборе памяти двухтысячелетней магини. Немало знаний для меня лично были бесполезными, зато теперь у меня появились рецепты некоторых эликсиров, зелий, а также ритуалов и медитаций, которые очень помогут развитию мага женского пола, что очень пригодится моей ученице. Всё-таки Моргане порой попадались не очень одаренные магией тела, и подобные знания ей были необходимы, ведь не всегда она захватывала собственных дочерей.

Когда моя магия пришла в относительный порядок и я уже мог ей безопасно пользоваться, без опасений что мой люмос может ослепить или вовсе спалить что-нибудь, всё-таки на время освоения духовных оболочек мой контроль энергий пошёл в разнос, да и после значительного прироста сил нужно было приноровиться к новому уровню, я решил возвращаться обратно в Венецию.

К слову, пока я оттачивал и восстанавливал контроль, практикуясь для этого в заклинаниях, я переработал защиту своего убежища, используя новые знания и ритуалы, доставшиеся мне из памяти Ровены, всё-таки её знания это нечто! Там столько всего интересного, что мне лет двести, если не триста понадобится на их усвоение и отработку.

Теперь же в своём убежище, после всей проделанной над ним работой, я могу скрыться даже от божественного внимания, а это дорого стоит, и доступ для перемещения сюда порталом есть только у меня. Для того, чтобы сюда попасть кому-то кроме меня, ему нужно сперва случайно наткнуться на отнорок в одном из рукавов разветвленной сети пещер, на глубине и удаленности от поверхности в нескольких километрах, и только уткнувшись в стену, обладая знаниями, чтобы понять, что она является иллюзией, а для этого нужно быть минимум кем-то уровня магистра в знаниях этой области магии и продавить защиту, а чтобы её разрушить, нужно иметь силы уже полноценного Архимага.

Переместившись на ту же полянку в лесу, откуда он отправился в леса Албании и, выйдя к тракту, я при помощи новоприобретённого дара к материальным иллюзиям создал себе коня с всей необходимой амуницией и спокойно отправился на нём в Венецию. Всё-таки это очень удобный и практичный дар.

Оказавшись в замке Бадоэр, я первым делом хотел наведаться к Франческо, но выяснилось, что его сейчас нет не только дома, но и в Венеции. Сегодня утром он отправился по торговым делам в Милан и вернётся только через неделю. Ну и ладно, тогда проведаю свою ученицу, но и она оказалась занятой беседой со своим духовником — кардиналом Амати. Отправив слугу оповестить Марию и Венченцо о своём возвращении, решил пройти в свою комнату и немного полежать, ведь во время своего путешествия (поглощения сердца кицунэ и души Морганы) я и не спал толком, не считать же за сон медитации? Пусть они в значительной степени снимают ментальное напряжение, но всё равно это не полноценный сон и моё сознание в должной мере не отдыхало все эти два месяца. Но только я оказался у себя в апартаментах и уже собирался скинуть с себя походную одежду и принять ванну, перед тем как завалиться в постель, в дверь постучали. Это оказался слуга, который сообщил, что со мной желает переговорить кардинал Венченцо, который сейчас дожидается меня в своих апартаментах, выделенных ему в замке.

Эхх… ладно. Лучше сейчас сходить к нему и не заставлять кардинала себя ждать. Зачем лишний раз испытывать его терпение.

— Здравствуйте, Ваше Преосвященство, — а сам тем временем оглядывал убранство его комнаты и был приятно удивлен увиденному. Когда мне предложили выбрать себе апартаменты из имеющихся свободными в замке, мой выбор пал на самые готичные и мрачные. И тут даже не понятно, чей это был выбор, меня из прошлой жизни или Салазара, чью память, а вместе с ней и изрядную долю чувства вкуса и привычек я приобрёл себе. Гостиную в апартаментах кардинала можно было охарактеризовать двумя словами — аскетизм и практичность.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Было заметно, что раньше здесь было больше мебели и гобеленов, которые видимо по настоянию самого кардинала убрали из комнаты, зато теперь здесь появилось больше церковной атрибутики. Небольшой иконостас на стене, а также древнее деревянное распятие, от которого очень шибко и сильно разило святостью. Занятная вещица.

— Добрый день, Святозар, и я ведь просил обращаться ко мне по имени. Вы не являетесь католиком и мой духовный сан для Вас не является чем-то значимым. Так что мы с Вами в равных диспозициях, где оба видим в друг друге лишь христиан, не более, — а проследив за моим взглядом, он даже встрепенулся и воодушевился.

— Вы тоже ощущаете благодать от распятия? — и чуть помедлив, рассказал мне его историю, — Этот крест был привезен из Иерусалима братом Готфрида Бульонского в 1121 году. Мне так и не удалось выяснить его происхождение, но он явно принадлежал праведному и святому человеку, — а у меня в голове уже роились идеи, как можно выяснить его историю. Я в прошлой жизни не был истинно верующим, а в этой, после приобретения памяти Салазара и Морганы, я получил достоверные факты подтверждающие существование богов и Творца. Этот же святой стихийный артефакт был словно овеществленный Свет, кристаллизованный в виде полуметрового в длину простого деревянного креста. И мне было очень любопытно узнать, как он появился на свет и кто на него так повлиял.

— Он словно солнце сияет в моих глазах, только не ослепляет, а дарит умиротворение и надежду. Если вы позволите мне прикоснуться к нему, Венченцо, то у меня скорее всего появится возможность пролить свет на его происхождение, — после моих слов кардинал аж вздрогнул и пристально впился в меня своим взглядом.

— Вы действительно считаете, что Вам такое под силу? — да неужели, оказывается и Вас кардинал можно вывести на яркие эмоции. Сейчас в его словах слышалось предвкушение и возбуждение религиозного фанатика, которому сообщили, что ему предстоит встреча с создателем.

— Да, — без столь ярких эмоций ответил я ему и, получив разрешение, подошёл к стене. Прикоснувшись к Кресту, я применил заклинание из памяти Морганы, благодаря которому можно было подключиться к инфосфере и увидеть прошлое предмета по его астральной и ментально-информационной матрице.

Стоило только заклинанию сорваться с моих пальцев при прикосновении к дереву, как меня чуть не распылило на атомы и, если бы не длительные практики в апостольской магии Морганы, в бытность её жрицей Морриган, то я не смог бы отвести от своего бренного физического тела влияние эгрегора христианства, которое обратило на меня своё внимание, когда я дурак по собственной глупости, чуть ли не по шею засунул голову в форточку, которым является крест, в эгрегор веры в Творца на земле. Не будь у меня собственного дара к ментальной магии и вбитых в рефлексы Морганы умений обращаться с энергией веры, я бы в течении нескольких секунд сгорел, вспыхнув словно тополиный пух от огня. В поисках решения, куда деть этот океан святой энергии света, я направил её на исцеление ещё не до конца успевшей восстановиться души, но когда она уже была полностью здорова и энергия из эгрегора должна была уже не исцелять, а калечить, я отправил её на единственный символ христианства на себе, серебряный православный крест, что висел у меня на шее и вовне.

Комнату озарил ярчайший белый свет, а крест на груди раскалился до нескольких тысяч градусов и не проплавил меня насквозь только потому, что я трансформировал под ним кожу в шкуру василиска и наложил защиту от высоких температур. Сам же крест не испарился только потому, что он был крестом — символом веры.

Моё экстренное собственное спасение длилось каких-то секунд пять, когда мне удалось разорвать связь с эгрегором и к тому моменту я был выжат ментально практически до донышка. Ведь мне пришлось использовать всю мощь своего разума для того, чтобы не то чтобы управлять всей той силой, что через меня только что прошла, я словно серфер поймал волну и с ужасом в сердце пытался не дать ей подгрести меня под себя и не сделать фанатиком христианства.