Дневник памяти - Николас Спаркс

– Спасибо, – сказала она.

Энни взяла дочь за руку:

– Знаешь, Элли, мы с тобой очень разные и по-разному смотрим на многие вещи. Я не идеал, но старалась растить тебя, как могла. Я твоя мать и останусь ею, что бы ни случилось. И всегда буду тебя любить.

Элли помолчала. Потом спросила:

– Что же мне делать?

– Не знаю, Элли. Тебе решать. Я бы на твоем месте хорошенько подумала. О том, чего ты хочешь на самом деле.

Глаза Элли налились слезами, она отвернулась.

– Я не знаю… – Элли совсем сникла, и мать ободряюще погладила ее руку.

Потом миссис Нельсон посмотрела на Ноя, который сидел, опустив голову, и внимательно слушал все, что говорилось за столом. Правильно истолковав ее взгляд, Ной встал и вышел из комнаты. Женщины остались вдвоем.

– Ты на самом деле так его любишь? – прошептала старшая.

– Да, – тихо ответила младшая. – Очень.

– А Лона?

– И его тоже. Только совсем по-другому. Не так, как Ноя.

– Так, как Ноя, ты не полюбишь никого, – сказала мать, отпуская руку дочери. – Я не могу решить за тебя, Элли. Это твой выбор. Повторю только, что люблю тебя и буду любить, несмотря ни на что. Вот и все.

Энни вынула из кармана перетянутую резинкой стопку писем в пожелтевших конвертах.

– Вот письма Ноя. Я не выбрасывала их и не вскрывала. Теперь вижу, что не должна была прятать их, прости. Понимаешь, мне казалось, я защищаю тебя…

Элли потрясенно взяла письма.

– Мне пора идти, а ты должна принять решение, времени у тебя немного. Может быть, мне остаться в городе?

Элли покачала головой:

– Нет, спасибо, я сама справлюсь.

Энни кивнула и некоторое время пристально смотрела на дочь. Потом поднялась из-за стола и поцеловала ее в щеку. В глазах Элли она заметила смятение.

– Что же ты будешь делать? – спросила мать.

– Не знаю, – после долгого молчания ответила дочь.

Они постояли, обнявшись.

– Спасибо, что приехала, – прошептала Элли. – Я тебя люблю.

– И я тебя тоже.

Когда Элли провожала мать до машины, ей послышалось, что та шепнула: «Слушай свое сердце». А может быть, просто показалось?

На распутье

Ной проводил миссис Нельсон до двери.

– До свидания, Ной, – тихо проронила она.

Он молча кивнул. Добавить к уже сказанному было нечего, и оба это знали. Энни повернулась и вышла, закрыв за собой дверь. Ной видел, как она села в машину и уехала, даже не обернувшись. Сильная женщина, сразу ясно, в кого пошла Элли.

Ной заглянул в гостиную, увидел, что Элли сидит, уронив голову на руки. Он ушел на веранду, понимая, что ей необходимо побыть одной. Уселся в кресло-качалку и уставился на бегущие волны.

Ему показалось, что прошла целая вечность, прежде чем он услышал, как хлопнула дверь. Ной не повернулся к Элли, почему-то не смог. Он услышал, как она подходит и садится в соседнее кресло.

– Извини, – сказала Элли. – Представить не могла, что так случится.

Ной пожал плечами:

– Тебе не за что извиняться. Я-то чувствовал – что-нибудь да стрясется.

– Все равно неприятно.

– Конечно. – Ной осмелился повернуться и взять Элли за руку. – Чем тебе помочь?

Элли грустно покачала головой:

– Ничем. Никак не могу решить, что я скажу Лону. – Она не поднимала глаз и говорила тихо, будто сама с собой. – Думаю, это будет зависеть от того, насколько много он знает. Если мама права, он полон подозрений, но ни в чем не уверен.

У Ноя замерло сердце. Он постарался говорить спокойно, однако Элли почувствовала в его голосе тревогу.

– Ты собираешься рассказать ему о нас?

– Не знаю. Правда, не знаю. Сидя в гостиной, я спрашивала себя, чего на самом деле хочу в жизни. – Она погладила руку Ноя. – И знаешь, что я поняла? Поняла, что хочу тебя. Хочу быть с тобой. Я люблю тебя и всегда любила. – Элли глубоко вздохнула. – А с другой стороны, я хочу счастливой развязки, такой, чтобы никого не ранить. Если я останусь здесь, пострадают мои близкие. Особенно Лон. Я не обманываю, когда говорю, что люблю вас обоих. Он не в силах подарить мне такого счастья, как ты, но Лон любит меня как умеет, я не хочу причинять ему боль. Да и родители, друзья… Мне придется бросить всех. Не знаю, смогу ли я…

– Нельзя прожить свою жизнь для других. Надо выбрать то, что нужно именно тебе, даже если это не понравится близким.

– Знаю. Только что бы я ни выбрала – мне с этим жить дальше. Поэтому надо сделать такой выбор, чтобы потом не жалеть. Чтобы идти вперед и никогда больше не оглядываться. Понимаешь?

Ной отрицательно помотал головой и ответил, стараясь, чтобы голос не дрожал:

– Нет. Нет, если это означает, что я потеряю тебя. Второй раз я этого просто не переживу.

Элли молчала, не поднимая глаз. Ной продолжал:

– Ты на самом деле сможешь бросить меня и не оглянуться?

Элли прикусила губу, чтобы не расплакаться. Потом хрипловато произнесла:

– Не знаю. Наверное, нет.

– И это будет честно по отношению к Лону? Если ты все время будешь думать обо мне?

Элли не ответила. Она встала, подошла к перилам веранды и прислонилась к одному из столбиков, скрестив руки на груди и глядя на воду.

– Нечестно, – наконец шепнула она.

– Все не так, как в прошлый раз, Элли. Мы теперь взрослые и имеем право выбирать. Мы должны быть вместе, это судьба.

Ной подошел к Элли и положил руку ей на плечо.

– Я не хочу прожить остаток жизни, тоскуя по тебе и представляя, что могло бы случиться, если… Останься со мной, Элли.

Ее глаза были полны слез.

– Я не знаю… У меня не получится… – прошептала она.

– Получится, Элли. Как я смогу жить, зная, что ты с кем-то еще? Ты же часть меня! Наша любовь – это чудо, редкость, драгоценность. Нельзя просто отбросить ее и забыть!

Элли молчала. Ной ласково повернул ее к себе, взял за руки, посмотрел прямо в лицо, ожидая, что она ответит ему хотя бы взглядом. Наконец Элли подняла на него мокрые глаза. Ной пальцами вытер слезы с ее щек, уже догадываясь, что она решила.

– Ты не останешься, – с грустной улыбкой сказал он за нее. – Ты хочешь, но не можешь.

– Ной, – снова заплакав, попросила Элли, – постарайся понять…

Он покачал головой.

– Я догадался, что ты решила. По глазам. Впрочем, не проси меня понять, я не желаю этого делать, Элли. Я не хочу, чтобы все так кончилось. Я вообще не хочу, чтобы это кончалось. Только раз уж ты уезжаешь, мы оба знаем, что расстаемся навсегда.

Элли кинулась в его объятия и зарыдала. Ной и сам из последних сил сдерживал слезы. Ласково обняв Элли, он сказал:

– Я не могу заставить тебя остаться, и все же, что бы ни случилось, я никогда не забуду эти два дня. Они со мной навсегда.

Ной нежно поцеловал любимую, и они постояли, обнявшись, как тогда, два дня назад, когда Элли вышла из машины ему навстречу. Наконец она отступила на шаг, вытирая слезы.

– Мне надо собраться.

Элли вошла в дом. Ной остался на веранде и, сгорбившись в кресле, слушал, как она ходит по комнатам, разыскивая вещи. Через минуту она появилась с сумкой в руках и, опустив голову, подошла к Ною. Протянула ему вчерашний рисунок. Ной молча взял его.

– Я для тебя рисовала.

Он аккуратно развернул скрученный трубочкой лист.

…Два изображения наплывали одно на другое. На переднем плане – он сам. Нынешний, такой, каким Элли увидела его позавчера, а не четырнадцать лет назад. Элли прорисовала каждую черточку, даже шрам на щеке. Словно с недавней фотографии срисовывала.

А на заднем плане – дом. И опять так четко переданы все детали, словно Элли сидела вот тут, под большим дубом, и рисовала с натуры.

– Просто замечательно, Элли. Спасибо. – Ной постарался улыбнуться. – Я же говорил, что ты прирожденная художница.

Элли кивнула, не поднимая головы и даже не пытаясь изобразить ответную улыбку.

– Пора.

Они молча дошли до машины. Остановились. Ной снова обнял Элли и держал, пока не почувствовал, что в глазах закипают слезы. Он поцеловал ее губы, затем одну щеку, другую, кончиками пальцев провел по лицу.

– Я люблю тебя.

– И я тебя люблю.

Ной открыл дверцу автомобиля и в последний раз поцеловал Элли. Она села, не отрывая от него глаз. Положила пачку писем рядом с собой на сиденье, повернула ключ зажигания. Мотор весело заурчал – пора в путь.

Ной обеими руками захлопнул дверцу. Элли опустила стекло и смотрела, смотрела, смотрела, пытаясь запомнить его загорелое лицо, ласковую улыбку, грустные глаза. Она протянула руку, и Ной на секунду задержал ее в своих ладонях.

– Останься, – беззвучно, одними губами, попросил он. Элли просто не могла этого слышать. Слезы полились с новой силой, горло перехватило. Она высвободила руку, отвернулась и нажала педаль газа. Если она не уедет сейчас, то не уедет никогда. Ной отступил на шаг, давая машине проехать.

Он никак не мог поверить в реальность происходящего – стоял и смотрел, как потихоньку двинулся вперед автомобиль, слушал, как хрустит гравий под колесами. Казалось, все происходит во сне. Машина развернулась в сторону города. Уезжает. Элли уезжает. Ной почувствовал дурноту.