От воров в законе до отморозков - Россия уголовная - Сергей Дышев

рукой, а потом уже встречала его вечером, после службы.

Володя обернулся и помахал. Антонина Павловна увидела, как со

стороны подъезда к сыну подошел незнакомый мужчина. Они о чем-то

переговорили, потом оба сели в машину. Защемило ли материнское

сердце, предчувствуя неладное?

Мама еще не успела отойти от окна, а последующие события - по сути, краткие мгновения - были подобны шквалу. Не прошло и сорока минут, как в дверь позвонили. Два милиционера из лианозовского отдела милиции смущенно топтались у дверей, не зная, с чего начать. "Ну, говорите, что случилось? С Володей что-то?" В ответ - туманные обтекаемые фразы. "Да говорите же, - не выдержала Антонина Павловна, - или сама позвоню начальнику отдела!" Знала его, когда он еще молодым сотрудником пришел, ведь сколько лет проработала в паспортном столе... Рассказали ей тогда немногое: в Володю стреляли, ранили, отвезли в Боткинскую больницу.

Оперативный уполномоченный уголовного розыска 174-го отдела милиции "Лианозово", который сопровождал раненого Владимира Маркова, узнал от него большее. Неизвестный, севший в машину, представился сотрудником частной сыскной фирмы. "У меня есть важные сведения для налоговой полиции", - сказал он и предложил проехать куда-нибудь в другое место. Марков вырулил на Череповецкую, чтобы повернуть на Алтуфьевское шоссе, а затем в отдел. Они проехали триста метров, и тут незнакомец неожиданно выхватил револьвер и стал стрелять в упор. Маркову удалось вытащить из кобуры штатный "Макаров", но бандит схватил его руку, стал выкручивать, и пуля ушла в ветровое стекло. Володя остановил машину, преступник тут же выскочил и побежал в сторону строящегося здания Марьинорощинского банка. Превозмогая боль, Марков выбрался из салона и пять раз выстрелил по бандиту. Но, видимо, промахнулся... Милиционер из "угро" еще успел выяснить приметы покушавшегося: рост около ста семидесяти сантиметров, плотный, коренастый, лицо круглое, редкая бородка, темные короткие волосы. На нем были темно-серые куртка и брюки, водолазка яркогорчичного цвета...

Крови на раненом было немного, и кто-то из работников "скорой" обнадежил сопровождавшего: жить будет. Когда Антонина Павловна прибежала на Череповецкую, Володю уже увезли. Машина с пробитым стеклом стояла напротив 22-го дома. Она бросилась к ней, с ужасом увидела кровь сына на сиденье, его порванный браслет и чужие темные очки.

У кого поднялась рука на майора налоговой полиции? Кому он, человек, по общим отзывам, широкой души, доброты и порядочности, бессребреник, мог перейти дорогу? Позарился, негодяй, на старенький автомобиль 1979 года выпуска? Исключено. Может, в Маркова стреляло, так сказать, его прошлое?

Как и отец, Володя в свое время выбрал карьеру военного, по примеру старшего брата поступил в Московское высшее командное училище дорожноинженерных войск. Потом служил на Украине, в войсках гражданской обороны. В числе первых отправился на ликвидацию последствий аварии на Чернобыльской АЭС. Может быть, "кавказский след", месть за миротворческую миссию в межнациональном конфликте? Да, были в офицерской биографии Маркова и чрезвычайные события в Закавказье: в разрушенном землетрясением Степанакерте спасал людей, разгребал завалы, строил дома. Работал круглые сутки напролет вместе со своими солдатами, сам садился за рычаги инженерной машины. Помните то страшное время: люди умирали под обломками и дорога была каждая минута...

Вот в таких войсках служил офицер Марков: если случалась где беда, они первыми приходили на помощь... Нет, не могло прошлое стрелять в майора.

О том, что случилась беда, сотрудники 15-го территориального отдела УДНП по Москве узнали не сразу. Подождал Маркова на остановке и поехал автобусом Дмитрий Леонидович, которого Володя брал с собой по пути. Валерий Александрович, заместитель начальника отдела, решил, что застрял подчиненный в "пробке". И тут звонок из милиции: "Ранили вашего сотрудника Маркова", - и успокоили, мол, врачи сказали, жить будет...

И вдруг - оглушающая весть: Володя умер.

Он прожил всего два часа. Четыре пули, выстреленные убийцей в упор, задели сердце, пробили селезенку, аорту, диафрагму...

В понедельник, 17 апреля, он отмечал с товарищами свой день рождения. Ему исполнилось тридцать два года. Друзья советовали перенести на пятницу: первый день недели - не лучшее время для празднования. Он согласился, но настоял, чтобы отметить хоть накоротке - провести "тренировочный вариант". Тем более мама, как всегда, испекла замечательные пироги... Поздравить стойкого холостяка пришли две девушки с соседнего этажа - из секретариата префектуры. Его любили в коллективе, он был бескорыстен и добр; открытое одухотворенное лицо, задумчивые глаза говорили о его глубокой, тонкой, импульсивной натуре. Его любили женщины, он всегда знал, что и когда сказать теплое и душевное, сделать, как мы говорим, приятный пустячок, да и просто улыбнуться и приободрить. Никогда не забывал поздравить с днем рождения близких, знакомых. Эльвира Сурнина, инспектор ГНИ, с которой он ходил на проверки, в свой праздничный день удивлялась: откуда ты узнал? Порой он мог проявить свой норов, не терпел бумажной работы, что порой становилось поводом для конфликтов с начальством, любил рисковые ситуации, ненавидел рутину.

И, наверное, поэтому, когда в армии пошла волна сокращений, организационных перетрясок, он оставил штабную работу и в числе многих других офицеров написал рапорт с просьбой откомандировать его в распоряжение Главного управления налоговых расследований. У истоков налоговой полиции он был в числе первых. Закончил курсы оперативной работы, изучал бухгалтерское дело, все свободные деньги тратил на специальную литературу. По собственному желанию выбрал банковскую специализацию, как известно, одну из самых сложных в оперативной работе налогового полицейского. Купил себе красивый костюм: "Я должен одеваться лучше, чем банковские служащие!" А чтобы не уступать и в профессионализме, поступил на вечернее отделение Финансовой академии при Правительстве России. Перед ним открывались блестящие перспективы. Два с половиной года работы в налоговой полиции позволили наработать хороший опыт. Многие сотрудники регулярно консультировались у него, они видели в нем профессионала.

Ему пошел тридцать третий... Но судьба в этот последний год отпустила ему всего лишь три дня. Знал ли он, опасался, оберегался, предчувствовал ли? Сейчас об этом уже никто сказать не может. Своему лучшему другу, Игорю М., с которым сидел еще за одной партой, проводил вместе все курсантские отпуска, а затем и служил до последнего, рокового, дня в 15-м отделе, как-то то ли в шутку, то ли всерьез сказал: "Зачем жениться, оставлять после себя вдову, детей-сирот?"

За год до гибели мне довелось познакомиться с Владимиром Викторовичем в связи со скандальной историей, связанной с проверкой "Континент-банка". Случай этот достаточно широко освещался в печати, впрочем, не во всех случаях объективно. Напомним, речь шла о попытках руководства банка всячески воспрепятствовать работе Маркова, как представителя налоговой полиции, и инспектора ГНИ Сурниной. Примерно в то же время на Телестудии Министерства обороны был снят и показан по телевидению небольшой фильм о налоговой полиции. Учитывая специфику профессии, оператор снимал так, чтобы не показывать лица сотрудников. Володя же, помнится, категорически отказался прятать лицо: "Мне незачем скрываться". Вовсе не собираясь дискутировать на тему - как вести себя перед телекамерой (это не корректно, да и у профессионалов давно выработаны свои правила на этот счет), все же не удержусь, чтобы не отметить однуединственную Володину черту: одержимость. Боялся ли он? В том фильме он сказал прямо: "Нет, бояться в таких ситуациях нельзя. Иначе теряется всякий смысл твоей работы..." Тогда же надиктовал на магнитофон коллеги, полковника налоговой полиции Ивана Саса, "Записки оперативника" - для газеты "Налоговая полиция". Но так сложилась ситуация, что тогда воздержались от публикации, чтобы не давать повода к возобновлению конфликтов. Но сейчас, когда Володи нет, святая память обязывает опубликовать посмертную расшифровку этой магнитофонной записи... Нашли и фотографию, сделанную во время телесъемки - одна из немногих его последних фотографий.

ЗАПИСКИ ОПЕРАТИВНИКА

"Континент-банк" систематически нарушал порядок отчетности, игнорировал многие предписания налоговой инспекции. Это и явилось поводом для его проверки.

Осуществлял ее вместе с Эльвирой Сурниной из 15-й госналогинспекции.

Понятно, что в таких случаях ни налоговых инспекторов, ни сотрудников налоговой полиции с распростертыми объятиями не встречают. Но здесь на нас прямо-таки пахнуло холодом неприязни. Наше предписание чуть ли не на свет разглядывали, что-то бесконечно согласовывали, наводили справки. На наши вежливые замечания о том, что пора бы нам и к делу приступить, следовало неизменное: "Подождите". На просьбу выделить нам место для работы даже не отреагировали.