Рембо и связь двух веков поэзии - Н Балашов

Весной 1891 г., когда истекло десять лет пребывания в Африке, у Рембо появилась опухоль правого колена. Он не может ходить, 15 марта 1891 г. не может подняться с постели. Срочная ликвидация дел, мучительное путешествие, ампутация йоги в Марселе. Но все напрасно: болезнь - саркома или последствия пропущенного сифилиса - приковывает Рембо к постели. Несколько последних месяцев мук смягчены заботами сестры Изабеллы. Она едет с братом из Шарлевиля в Марсель, куда он направился для продолжения лечения. Поездка невыносимо болезненна, и в Марселе его состояние ухудшается. Мать требует Изабеллу домой: нужна для хозяйства. Рембо за день до кончины в момент последнего просветления диктует короткую записку с просьбой заказать билет на пароход, в коматозном состоянии уже не понимая, что говорит, бормочет арабские слова: "Аллах керим" и рвется плыть туда, в Эфиопию...

Но поздно, и чья-то несведущая рука записывает в больничной книге слова, звучащие как издевательство над гением угасшего поэта: "10 ноября 1891 г. в возрасте 37 лет скончался _негоциант_ Рембо"...

В эти дни Аполлинеру было уже 10 лет, и вскоре должны были родиться Элюар и Арагон. Новый век французской поэзии был впереди...

"...Я не являюсь изысканным писателем, - в 1916 г. писал Аполлинер юному Андре Бретону, видимо склонному трактовать творчество Рембо в свете письма ясновидца, как нечто укладывающееся в русло изысканной поэзии. - Я следую своим склонностям. Они просты и не всегда отличаются тонкостью. Поль Валери, может быть, погрузился в кризис из-за своей изысканности...

...Разве Вы полагаете, будто Рембо был слишком изысканным? Не думаю; ведь его произведения сжаты и столь сильны... Я думаю, что Рембо предощутил многое в современном развитии. А ни Валери, ни другие изысканные поэты этого не чувствовали. Поднятые неким чудным Геркулесом, они (как Антей. - Н. Б.) остались в воздухе и не смогли восстановить своих сил прикосновением к земле. Истина, думаю я, в том, что во всех случаях, чтоб достичь далей, нужно сперва вернуться к началам. И вот то, что говорил Рембо {Здесь может идти речь как о письме к Демени от 15 мая 1871 г., так и о "самокритике" Рембо в главе "Алхимия слова" в книге "Одно лето в аду".}, это уже не простая изысканность, но метод, которому науки открывают широкое поле, все науки, в том числе и гуманитарные..." {Apollinaire G. Op. cit., vol, 4, p. 876.}.

В нескольких фразах написанного на войне, наспех, в окопах письма Аполлинер наметил главную линию преемственности во французской поэзии его времени, ту главную линию, которая шла от Рембо к самому Аполлинеру, обнаружилась в дальнейшем поэтическом развитии и была подтверждена сопоставлением и исследованием поэтических произведений.

Аполлинер - по его же пророческим словам, "поэт, которого убили", будто спешил отчитаться перед будущим и высказал свое суждение о месте, занимаемом Рембо во французской поэзии, в письме, трагически помеченном 12 марта 1916 г., т. е. за пять дней до рокового ранения в голову осколком немецкого снаряда...

Крупнейшим французским поэтам - и живым, и мертвым - еще предстояло стать вдохновителями и борцами национального Сопротивления. Артюр Рембо оказался среди них.