Дар битвы - Морган Райс

Они продолжили свой курс, лежащий прямо вперёд.

Дальше русло сходилось в узкий канал, ведущий к замку, и, когда туман рассеялся, Тор увидел, что вход в этот канал был заблокирован подъёмным мостом, возле которого стояла небольшая сторожка. Вход в канал был закрыт, поэтому им ничего не оставалось, кроме как остановиться перед мостом и озадаченно озираться вокруг.

Тор заметил одинокую фигуру, стоящую на мосту лицом к ним. Как ни странно, стражником оказалась женщина, без всякого оружия, с длинными красными волосами цвета моря, слегка закрывающими её лицо и спускавшимися к самой воде. Она стояла и пристально смотрела на Торгрина своими огромными светящимися голубыми глазами, совершенно спокойная, почти совсем раздетая, и Торгрин, ничего не понимая, как завороженный, смотрел на неё.

"Мне это не нравится", – тихо сказал Матус. "Одну единственную женщину оставили здесь для охраны замка? Это, должно быть, ловушка".

Медленно их корабль остановился прямо перед ней, и пока они подплывали к берегу, женщина неотрывно смотрела Тору в глаза и улыбалась.

"Я – не женщина", – поправила она их. "Я – стражница. Привратница у единственных ворот, ведущих и единственному Властелину всего сущего". Она уставилась на Тора столь неотрывно, что казалось, вот-вот прожжёт в нём взглядом дыру. "К Властелину, который удерживает твоего сына".

Тор покраснел от ярости и исполнился решимости.

"Отойди с моего пути, женщина", – потребовал он. "Или, с божьей помощью, я убью всех и уничтожу всё, что встанет между мной и сыном".

Но она только улыбнулась в ответ, не двинувшись с места.

"Иди ко мне", – проговорила она. "Иди сюда и прогони меня с этого моста – и твой сын свободен".

Тор, полный отваги, не терял ни секунды. Без колебаний он помчался вперёд по палубе, запрыгнул на перила, а затем соскочил с корабля на каменный подъёмный мост.

"Тор!" – закричала встревоженная Эйнджел.

Однако он уже был на суше, на этом мосту из камня, перед незнакомкой. Мрачнее тучи, стоял он, взявшись за рукоять меча, готовый им воспользоваться, если будет необходимо.

Но тут произошла невероятно странная вещь: Тор стоял лицом к лицу с этой женщиной, и вдруг почувствовал, что его сердце будто начало таять. Его тело и разум пришли в оцепенение, он посмотрел на женщину снова и ощутил, что не может сосредоточиться. Всё было так, будто она наложила какое-то заклятие, и он медленно начинал ему подчиняться.

Он моргнул, пытаясь его с себя сбросить, но уже не мог думать о том, чтобы причинить ей вред.

"Вот так", – мягким голосом сказала она. "Преклони колени. Преклони колени передо мной".

Тор, сам не понимал, что делает, его ноги действовали сами по себе, и он опустился перед ней на колени. Она подалась вперёд, и он почувствовал, как её нежные руки скользнули по его волосам. Её ладони двигались так плавно, её голос был таким успокаивающим. Он был не в силах сконцентрироваться на чём-то ещё.

"Торгрин!" – окликнул его Рис, осознавая опасность, и остальные тоже закричали.

Тор слышал их голоса, но не в состоянии мыслить трезво, он не мог отвести глаз от этой женщины.

"Они не нужны тебе, Торгрин", – сказала она так нежно, так маняще. "Отправь их всех обратно домой. Позволь им уплыть. Выйти на свободу. Теперь они тебе не нужны. Теперь ты со мной. Теперь ты дома – это единственный дом, который тебе нужен. Ты останешься здесь со мной. На этом мосту. Навсегда".

Тор чувствовал, что чары этой женщины всё больше захватывают его в свою власть, заставляя верить во всё, что она говорит, и хотеть только этого. Всё, что она говорила, было до крайней степени разумно. Как можно желать быть где-либо ещё? Теперь он нашёл свой дом. Он это точно чувствовал.

"Скажи им, Торгрин", – прошептала она, лаская его лицо. "Скажи им, чтобы плыли без тебя".

Тор повернулся к своим товарищам, едва узнавая их сквозь пелену заклятия.

"Плывите прочь!" – прокричал он. "Оставьте меня здесь".

"НЕТ! – завопила Эйнджел. – ТОРГРИН!"

Внезапно набежала огромная волна, и Тор наблюдал за тем, как корабль начало уносить прочь. Судно помчалось вниз по реке, по дороге, ведущей на свободу из Земли Крови, и течение уносило его всё быстрее и быстрее. За считанные секунды оно стало казаться совсем маленьким и исчезло, растворившись за линией горизонта. Торгрин знал, что корабль, попавший во власть течения, уже никогда, никогда не вернётся.

Но ему теперь было всё равно. Он хотел, чтобы корабль исчез. Он хотел остаться один. Он был счастлив в объятиях этой женщины, и хотел остаться в них на веки вечные.

"Торгрин!" – кричала Эйнджел, которая была уже слишком далеко. Её крики пронеслись тоскливым отчаянным эхо над водой, когда Торгрин пропал из виду, а они на своём корабле безвозвратно ушли в другой мир.

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

Волусия стояла на парапете на верхушке крепостной стены вокруг столицы Империи и смотрела на простиравшуюся пред ней бескрайнюю пустыню, расцвеченную алыми лучами рассветного солнца, и упивалась ужасающим зрелищем. Окружавшие её генералы и советники, напротив, были мертвенно бледны от испуга. Она не могла их винить.

Зрелище перед ними было поистине величественным: весь мир казался одним огромным полем битвы. Рыцари Семёрки накрыли всю землю, будто ковром. Их чёрные знамёна трепетали на ветру, а сверкающие чёрные доспехи заполонили всю пустыню, как стая саранчи, не оставляя ни одной прогалины. Ничего подобного она ещё не видела. Это было не сравнимо с тем небольшим войском, что приходило раньше. Несметная армия, все силы Империи были перед Волусией как на ладони. Их было столько, сколько песчинок на дне морском. Армии это не было конца.

Одних только флагов, густо развевавшихся высоко над отрядами, хватало, чтобы закрыть солнце. Они трепетали так громко, что слышно было даже в столице, хотя авангард войск был ещё в нескольких сотнях ярдов.

"Богиня?" – вопросительно окликнул её один из генералов с паникой в голосе. "Они окружили столицу. На этот раз бежать некуда".

"И шансов выстоять против их атаки у нас тоже нет", – добавил другой. "По крайней мере, недолго".

Волусия хотела сама в этом убедиться, и медленно повернулась, осматривая всю панораму. Она увидела, что чёрная армия заняла всё место, насколько хватало глаз, и окружила их плотным кольцом. Она не только никогда не видела такой армии, но даже и не подозревала, что существуют такие большие числа. Она понимала, что её крах, возможно, близок, но была благодарна судьбе за то, что дожила и увидела это собственными глазами. Откуда в мире было столько солдат?

"Ваше колдовство вам больше не поможет", – заявил один из советников. "Воксы вас покинули. У вас не осталось магии, только грубая сила. Мы против них. И победа в этой битве будет не за нами".

"Даже пытаться сопротивляться будет равносильно самоубийству", – вставил какой-то генерал. "У нас нет выбора, нужно сдаваться".

"Поднимите белый флаг, – подал голос советник, – и попытайтесь выторговать перемирие. Возможно, они будут милосердны".

Волусия стояла в напряжённой тишине и изучала горизонт.

"Это необычная армия, Богиня", – сказал генерал. "Это силы всей Империи, всё могущество мира, готовое обрушиться на один единственный город. Вы привели нас к погибели. Сдайтесь. Выбора нет".

Волусия всё смотрела вдаль и пыталась их не слушать. Они были правы, она это понимала. После ухода воксов у Волусии на службе не осталось колдовства. Однако, это странным образом её радовало. Всё это время она полагалась на внешние силы, на чужое колдовство, но в тайне мечтала обходиться только собственным могуществом. В глубине души она была уверена в своей божественной природе, в своей неуязвимости. Ей не нужны были воксы. Ей никто не был нужен.

Наконец пришло время ей проявить себя, показать миру великую силу Богини Волусии. Доказать им, что она одна может остановить армию, что у неё хватит сил сразиться с целым миром.

После долгого молчания Волусия с улыбкой обернулась к своим людям.

"Вы ошибаетесь", – сказала она. "Это у них нет выбора. Они сдадутся мне, великой Богине Волусии, или дорого заплатят".

Все смотрели на неё, потеряв дар речи.

Волусия больше не хотела терять время в обществе людей, которые не верили ничему, пока это не происходило у них перед носом.

"Я одна выйду им навстречу", – заявила она. "Открывайте ворота".

Её генералы с застывшими выражениями лиц смотрели на неё, как на умалишённую.

Волусия развернулась и по каменным ступеням спустилась с укреплений. Её придворные поспешили за ней. Она пересекла позолоченный королевский двор имперской столицы со всеми полагающимися церемониями: все её подданные, все солдаты бросили свои дела, чтобы поклониться ей. Наконец-то настало её время. Она должна была показать миру, кем являлась на самом деле.

Огромные золотые арочные ворота медленно, со скрипом, отворились, когда дюжина солдат нажала на рычаги. Она пошла прямо вперёд, в луч света, проникший сперва в узкую щель, и подставила солнцу своё изуродованное лицо.