Отступник - Андрей Дашков

Отбросив бесполезный арбалет, Сенор встретил первого ударом Меча. Скользнув по панцирю, Меч ударил в голову лошади, и с громким ржанием та повалилась на землю, увлекая за собой седока.

Сенор быстро преодолел влияние оставшегося стражника – тот пытался заставить его опустить Меч. Они кружили на узкой поляне, изредка взмахивая клинками, когда находилась брешь в их, воздвигнутой с помощью отражений, защите.

Наконец, когда струйки пота текли от напряжения по его вискам, Сенор увидел, что движения врага становятся замедленными, а его собственные, освобождающиеся от сковывавших их безмолвных приказов, – все более легкими и быстрыми. Он выбрал время и нанес смертельный удар.

Его словно обдало свежим ветром, когда древний неуязвимый Меч проломил доспехи стражника, – мозг его стал свободен.

Потом он склонился над слугой Меррадля, придавленным огромной лошадиной тушей. Тот лежал без сознания, и было ясно, что помешать Сенору он сможет не скоро.

Сенор всмотрелся, словно в темный коридор, вглубь узкого, размытого дождем оврага. Путь впереди был свободен. Лошадь с мертвым седоком скрылась среди густых зарослей.

Он обмыл под дождем лезвие древнего Меча, глядя, как стекавшие по нему струи розовеют и наконец становятся бесцветными.

А потом вложил его в ножны и направил коня к дому Смотрителя Часов.

Дом Меррадля с тремя высокими башнями был огромен и стар. Казалось, он мертв уже много столетий. За холмом притаились темные одноэтажные дома Дырявой Крыши, похожие на упавшую стаю черных намокших птиц. Ни одного огня не было в окнах. Лишайник карабкался вверх по расселинам грубых камней, из которых были сложены стены. Дождь шумел, заглушая все звуки.

Сенор миновал ограду, пожиравшую отбросы, и нашел в стене дома Меррадля низкую, обитую железом дверь. От нее исходил хорошо ощутимый человеческий запах, смешанный с каким-то тошнотворным ароматом.

Дверь распахнулась, и Сенор отшатнулся.

Перед ним плавала отвратительная белая маска, лишь отдаленно напоминавшая человеческое лицо. Сходство казалось еще более противоестественным в мерцающем свете светящейся жабы, которую человек, стоявший на пороге, держал в руках и поглаживал пальцами.

Лицо (это было все-таки лицо) расплылось в улыбке.

– Итак, ты убил моих слуг, – сказал Меррадль почти весело. Несколько дождевых капель упало на его жуткую рожу, и он поморщился. Капли скатились вниз, оставив на коже серые дорожки. Только теперь Сенор понял, что Меррадль пользовался белилами и пудрой. К тому же, Смотритель Часов был почти до неприличия толст; эта чудовищная гора колышущегося мяса с трудом держалась на ногах.

– Пожалуй, я сделаю тебе за это подарок, – продолжал Меррадль. – Надо думать, я тебе очень нужен, если ты добрался до меня...

Сенор с отвращением взирал на его отвисшие щеки и подведенный помадой рот. Похоже, Меррадль изо всех сил старался придать своему лицу более или менее благообразный вид, причем делал это исключительно ради самого себя. Но Сенор видел и морщинистую шею с кожей землистого цвета, похожей на кожу рептилий. А над этой шеей, как в кошмаре, болтался, расплываясь в улыбке, белый лунообразный лик.

Сенор назвал себя, спешился, привязал к железному кольцу, торчавшему из стены, своего коня и вслед за Меррадлем вошел в дом. И оказался в королевстве часов и зеркал. Зеркала повсюду – потемневшие от времени и совсем новые, в дорогих и убогих рамах, огромные, в человеческий рост, и небольшие, круглые, в которых как раз помещалось лицо Меррадля. Сенор подумал, многого ли он добьется от сумасшедшего. Почти невозможно было остаться нормальным среди непрерывного шума, который издавали десятки часов. Часы в разных комнатах показывали разное время – и Сенору показалось, что они с Меррадлем окончательно заблудились, прогуливаясь под руку по темному лабиринту его дома.

Меррадль был вкрадчив, Меррадль был до слащавости приятен. Во всем его поведении скользила нескрываемая насмешка, и Сенор вдруг понял, что эти манеры, этот нелепый грим – не более чем защита, защита от того душевного кошмара, в котором Меррадль оказался после исчезновения Рейты и собственного бегства из Кобара. Меррадль был жалок, но вместе с тем Сенор не мог поручиться, что Человек Большого Пальца не способен на внезапный и коварный удар.

Наконец они расположились в одной из комнат на старых стульях из отполированных временем лошадиных костей.

– Кто же теперь подаст нам вина? – бросил Меррадль в пустоту и захохотал. – Вот следствие необдуманных поступков! Ну, чего же вы ждете, любезнейший, спрашивайте, вы ведь за этим пришли?

Сенор глубоко вздохнул. Ну что ж, Меррадль сам торопил события.

– Я хочу знать, почему Рейта Меррадль была вынуждена скрываться в Нижнем городе?

Со Смотрителем Часов произошла страшная перемена. Казалось, сейчас эту тушу хватит удар. Лицо Меррадля, которому хозяин придавал вид противоестественной жизнерадостности, в одно мгновение превратилось в посмертную маску. Несколько долгих секунд он смотрел на Сенора из-под полуприкрытых век.

– Рейта?.. – прохрипел он наконец. – Она давно умерла. Кто тебе сказал, что...

– Хватит, – перебил его Сенор. – Она действительно умерла. Но совсем недавно и у меня на руках... Ее убили.

Меррадль закрыл глаза и остался недвижим, словно жизнь совершенно покинула огромное тело. Покрытое белилами лицо вдруг выразило такое нечеловеческое страдание, что оно коснулось и Сенора. Он увидел, что безжалостно пробил дыру в панцире, который соорудил вокруг себя этот нелепый клоун, сжившийся за много лет со своей тоской и со своим ужасом. Меррадль до сих пор любил свою жену, любил, несмотря ни на что, – ни на страшную, наверное, тайну, которая осталась между ними, ни на чудовищное, может быть, преступление, которое она совершила. Сенор испугался, что этот последний удар – известие о ее смерти – убьет Меррадля прямо сейчас, у него на глазах. Но тот уже умер давным-давно, он умирал много раз в своих грезах и черных снах. Когда, наконец, Человек Большого Пальца открыл глаза, стало видно, как невероятно много он страдал и что теперь хочет испытать, до какой же степени может простираться страдание.

– Кто поручится, что это все правда? – спросил он почти спокойно.

Сенор снял с шее медальон и издали показал Меррадлю:

– Это ее вещь, так ведь? – медальон, как маятник, раскачивался в его в руке.

– Значит, она мертва, – сказал Меррадль сам себе. – Все кончено. А они добрались наконец и до меня...

– Кто – они? – быстро спросил Сенор.

Меррадль зловеще ухмыльнулся:

– Те, кто послал тебя, Человек Безымянного Пальца, – проклятые бароны Тенга! Но значит, они знают все, а тебе я не скажу ничего...