Ваш выход, помощница! - Виктория Серебрянская

заклинанием застегнула на платье пуговички. Заплетя волосы в тугую косу, с удовольствием оглядела себя в зеркале. Светлые волосы и яркие бирюзовые глаза делали меня похожей на хрупкую фарфоровую куколку. Я часто этим пользовалась в прошлом. Надеюсь, и в этот раз внешность меня не подведет, и поможет добиться желаемого.

Выйдя из ванной, я широко ухмыльнулась дракоше:

– Я готова! Веди меня, мой верный паж!

А в ответ услышала:

– Сама дойдешь, чай не маленькая!

От неожиданности я запнулась на пороге ванной и настороженно обвела комнату взглядом. Вроде бы, в комнате ничего не изменилось, и я тут была одна. Если не считать дракончика. Но на всякий случай я осторожно уточнила:

– Эй! Кто здесь?

Вредный голос отозвался незамедлительно:

– А кто тут может быть? Демоны Нижнего мира!

Вот тут я, если честно, струхнула. Вроде и не маленькая, чтобы верить в Нижний мир и его обитателей. Но, с другой стороны, я в доме у мага. Это точно. А что я знаю про них? Правильный ответ – ничего. Поэтому, на всякий случай будем остерегаться. Не даром же люди говорят, что береженого и Святая Бригитта бережет. А не береженого городская стража в тюрьме караулит.

Оглянувшись по сторонам в поисках того, что сойдет за оружие, я осторожно, чтобы не загреметь, ухватила с комода подсвечник на два рожка. Сойдет в качестве дубинки на первое время. Голос молчал. Но едва я сняла с рожка первую свечку, приготовленную на вечер, как голос ворчливо поинтересовался:

– Эй, малахольная, ты что это удумала? А ну, положь, где было!

Проигнорировав вредный голос, я аккуратно сняла и вторую свечку, мимоходом подумав: «Дом мага, и вроде не бедного, а комнаты освещаются по-простому, свечами». Положив снятые свечи на комод, я крадучись шагнула вперед. Ну, теперь посмотрим кто кого!

Увидев меня, дракончик подскочил на месте, испуганно вытаращив глаза. А голос нервно завопил:

– Ну ты чего? Чего удумала? Пошутил я! Отведу я тебя в столовую, куда денусь! Что, уже и пошутить нельзя, что ли? Как речь дать, так она первая! А шутки, так словно не родная!

До этого мгновения страха у меня не было. Ну подумаешь, кто-то забрался в комнату! В приюте старшие и не такие шутки шутили. Всегда отбивалась. Порою, даже голыми руками.

Помню, поймал меня как-то самый сильный мальчишка из старшей группы и потянул за собой. А кто ж в здравом уме добровольно пойдет? Дураков не было. Отбиваться – силенок и ловкости не хватало, мне лет восемь тогда было, а он выпускник. И кричать бесполезно – свои вмешиваться не станут, а если кто-то из сестер услышит, тогда влетит всем, кто оказался в поле зрения. И тогда я попросту вцепилась ручонками в кровать, рядом с которой стояла. Вот только старшему хоть бы хны: ухватил поудобнее, да так и потащил в коридор из общей спальни. Что у него было на уме, только Святой Бригитте ведомо. К счастью, мне узнать этого не довелось: кровать преспокойно прошла в дверной проем, была такой же тощей и хлипкой, как и воспитанницы, которые на ней спали. А вот дальше застряла. Перегородила проход, по которому, на мое счастье, шла матушка-настоятельница. Она сурово зыркнула из-под монашеского клобука на нашу скульптурную композицию и выдала:

– Похвально, когда старшие воспитанники заботятся о младших! Но учить девочек переставлять мебель бесполезно: у них на это никогда силы не хватит. Так что отпускай малышку, освободи мне проход, а потом можешь продолжать. И полы помыть не забудь. Я вечером зайду и проверю.

Старший только зубами скрипнул. Выхода у него не было. У матушки-настоятельницы был очень крутой нрав. Сделал, как было сказано. А я потом три месяца до его выпуска из приюта пряталась от него по углам.

Настороженно оглядев дракончика, я неуверенно поинтересовалась:

– Коша, это… ты, что ли… со мною разговариваешь?

В ответ мне прилетел полный яда ответ:

– Нет, дух святой Бригитты к тебе снизошел! Чего встала? Положь мебель на место и пошли, каша стынет!

Я насупилась:

– Сам ты мебель! Это подсвечник! Деталь интерьера, приспособленная для освещения комнат.

Дракончик взлетел и огрызнулся:

– Ух, какие мы слова умные знаем! Все равно положь! Не тебе принадлежит деталь! А то, цаца-цаца, и в карман!

– Ах ты ж!..

Испуг куда-то уже подевался. Наоборот. От злости я чуть не запустила подсвечником в рыжего интригана. Вовремя вспомнила, что подсвечник железный, а значит, может наделать много бед в комнате. А мелкий гаденыш, отлетев к двери, ехидно прокомментировал мои действия:

– Давай-давай! Бей, круши! Но не забывай: тебе сейчас еще моей хозяйке пояснять, почему ее фамилиар вдруг начал разговаривать! При чем, один! Вот погоди, тебе еще Ершик отомстит за то, что ты его обделила, фея недоделанная!

– Какая я тебе фея! Что ты болтаешь!

Ах! Как же мне хотелось сбить этого насмешника на лету, словно муху! Я так и представляла, что беру в руки старый дырявый башмак и с наслаждением прихлопываю болтуна. Какая бы это была сладкая месть! И пощупала бы всласть, и повоспитывала!

Внезапно в голове вспыхнула идея. Я молча поставила подсвечник обратно, и даже под пристальным взглядом присевшего на шкаф летуна вставила на место свечки. А потом развернулась и потопала обратно в ванную. Ничего, небось не вся каша остынет пока я буду мстить.

В спину мне прилетело настороженное:

– Эй! Ты чего? Я пошутил! Хозяйка не обидится за то, что я теперь говорю! Она сама частенько вслух сетовала на то, что я не могу толком объяснить, что мне нужно или что я хочу. Да и Ершику все можно объяснить. В конце концов, ты тут и никуда не уходишь…

Я прикрыла дверь, чтобы не слышать становящуюся нервной болтовню маленького изверга. И чтобы он не увидел заранее, что я задумала. А сама взяла полотенце и смочила водой. Можно было бы и сухой тканью, но я боялась, что у меня не хватит силы. А мокрая ткань все-таки весомее. Мысленно помолившись святой Бригитте, чтобы не промахнуться, и спрятав руку с