Врата Абаддона - Джеймс Кори

— Поставить охрану, босс? — спросил Серж.

— Думаете, нужно? — отозвался Бык. Он не ждал и не услышал ответа. Карт двинулся вперед, толпа раздавалась перед ним, как стадо антилоп перед львом. Бык свернул на эстакаду, которая должна была вывести к офису службы безопасности.

— Круто, — сказала Корин. У нее это прозвучало похвалой.

Офис капитана был отделан в религиозном духе. Ангелы в голубых и золотых одеяниях поддерживали арку, свод сходился к бесстрастному бородатому лику Бога. Благодетельный Христос смотрел со стены позади стола Ашфорда, арийский лик Сына Божьего казался спокойным и безмятежным — он совсем не был похож на окровавленного, изломанного распятого, знакомого Быку. По сторонам от Спасителя красовались символы благоденствия: колосья, козы, коровы и звезды. Капитан Ашфорд расхаживал мимо коленей Иисуса, багровый от ярости. Мичо Па сидела на месте для посетителей, старательно не глядя ни на Быка, ни на капитана. Все проблемы марсианских научных судов и земной флотилии были на время забыты.

Бык не позволил себе выказать тревоги.

— Это недопустимо, мистер Бака!

— Почему вы так считаете, сэр?

Ашфорд остановился, оперся широкими ладонями на стол, склонился вперед. Глядя в его покрасневшие глаза, Бык задумался о том, когда капитан в последний раз высыпался.

— Вы убили члена моей команды, — сообщил Ашфорд. — Открыто и преднамеренно, на глазах сотни свидетелей.

— Ох, кому нужны свидетели, если есть камеры наблюдения, — сказал Бык. Зря он это сказал.

— Вы отстранены от должности, мистер Бака. И помещаетесь под домашний арест до возвращения на станцию Тихо, где предстанете перед судом за убийство.

— Он сбывал команде наркотик.

— Значит, его следовало арестовать!

Бык глубоко вздохнул и медленно выдохнул через нос.

— Как вы считаете, у нас тут военный корабль или космическая станция, сэр? — спросил он. Ашфорд наморщил лоб, покачал головой. Рядом с Быком шевельнулась на стуле Па. Не дождавшись ответа, Бык продолжил: — Я вот почему спрашиваю: если я коп, то да, я должен был отправить его в тюрьму — если бы у нас имелась тюрьма. И должен был предоставить ему адвоката. Я бы проделал все это. Но я считаю, что у нас тут боевой корабль и моя обязанность — поддерживать дисциплину в зоне потенциальных военных действий. Не земную дисциплину. Не марсианскую. Астерскую.

Ашфорд распрямился.

— Мы не анархисты, — процедил он, изобразив на лице презрение.

— Согласно традициям АВП — поправьте меня, если ошибаюсь, — всякий, повинный в преднамеренных действиях, подвергающих корабль риску, пешком оправляется до мест, где есть воздух, — заметил Бык.

— Вы его вытащили из чана. Чем он был опасен кораблю? Грозил забросать его водорослями? — колко спросила Па.

— Люди выходили на работу под кайфом, — проговорил Бык, сплетая пальцы на колене. — Не верите мне — спросите других. Да что там — конечно, выходили. Работы втрое больше, чем мы можем выполнить. «Порошок пикси» — и люди не чувствуют усталости. Не требуют перерывов. Не замедляют темпа. Успевают сделать больше. Ошибки? Чтобы заметить ошибки, нужна ясная голова. У нас уже есть раненые. Погибшие — дело времени. И хорошо, если только погибшие.

— Вы говорите нам, что этот человек был в ответе за плохую работу других и потому вы его убили? — произнес Ашфорд, но уже без прежней уверенности. Паруса обвисли, он вот-вот обмякнет, как мокрая картонка. Бык понимал, что слабость Ашфорда сегодня работает на него, но все же видеть такое ему было противно.

— Я говорю, что он подвергал корабль опасности ради финансовой выгоды, — а это все равно что воровать воздушные фильтры. Коли есть спрос, будет и предложение. Не этот, так другой. Если бы я запер его, риск для торговца повысился бы, повысились бы и цены. Ведь если попадешься, рискуешь угодить за решетку — когда вернемся на Тихо.

— А вы сделали риск смертельным.

— Нет, — возразил Бык. — То есть да, но я его не застрелил. Я поступил с ним так, как поступают с людьми, рискующими кораблем. Астеры знают, что такое «вышвырнуть из шлюза». Дело закрыто.

— Это была ошибка.

— У меня список из пятидесяти членов экипажа, которым он сбывал товар, — ответил Бык. — Среди них есть квалифицированные специалисты, пара человек из среднего командного состава. Можно было бы арестовать их всех, но тогда осталось бы меньше рабочих рук. К тому же они больше не станут этим заниматься — снабжение прервано. Но, если хотите, могу с ними побеседовать. Чтобы знали, что мы всё видим.

Па невесело хихикнула.

— Вам будет сложно заниматься этим, сидя в тюрьме.

— А у нас нет тюрьмы, — напомнил Бык. — Предполагалось, что мормонские старейшины будут улаживать все проблемы словами.

Он очень старался не допустить в голос сарказма.

— Подобное не должно повториться, — сказал Ашфорд. — Сочтете, что кого-то следует выкинуть из шлюза, — обратитесь ко мне. Нажать кнопку должен буду я.

— Хорошо.

— Что «хорошо»? — выкрикнул капитан. Бык потупил взгляд. Он добился своего, надо и Ашфорду дать почувствовать себя победителем.

— Я хотел сказать: слушаюсь, сэр, капитан. Приказ получен, понят и будет исполнен.

— Именно так, черт возьми, — кивнул Ашфорд. — А теперь ступайте работать.

Закрыв за собой дверь, Бык привалился к стене и тяжело перевел дыхание. Вокруг гудел корабль — он остро воспринимал тихий гул воздуховодов, отдаленный ропот голосов, гудки и звонки множества работающих систем. Запах пластика и озона.

Бык шел на обдуманный риск — и выиграл.

Спускаясь с уровня на уровень, он ощущал нацеленное на себя внимание. В лифте попутчики отводили глаза. В холле перед кабинетом ему кивнула и улыбнулась какая-то женщина, нервная, как учуявшая кошку мышь. Бык ответил на улыбку.

В кабинете Серж и еще один из его команды — Казимир с Европы — подняли кулаки, приветствуя босса астерским жестом. Бык ответил тем же и спокойно прошел к своему месту.

— Что у нас?

— Два десятка посетителей, желающих заверить в своем почтении, — ответил Серж. — Откуда-то выплыло еще полкило порошка.

— Вот и хорошо.

— Я записывал посетителей. Пометить их в системе?

— Не надо, — возразил Бык. — Я сказал, что это пустяк. Можете стереть список.

— Слушаюсь, босс.

— Я буду у себя, — сказал Бык. — Если что, дайте знать. И пусть кто-нибудь сварит кофе.

Он сидел на столе, поставив ноги на стул и склонившись вперед. Силы вдруг кончились. День выдался дурной, долгий, и тот ужас, который он носил в себе несколько недель, словно выбравшись из-под замка, набросился на него. Только через пару минут Бык заметил, что его ждет сообщение от Мичо Па. Старпом не запрашивала связь. Значит, разговаривать не собирается, а хочет просто что-то сказать.

На экране появилось ее лицо, освещенное снизу отблеском от терминала. Улыбка выглядела натянутой и кончалась где-то на уровне скул.

«Я видела, что вы сделали. Очень мило. Очень умно. Показали себя человеком АВП, заставили старика задуматься, не поддержит ли вас команда. „Я больше астер, чем вы“. Изящно!»

Бык поскреб подбородок. Щетина с утра отросла и шуршала под ногтями, как наждак. Наверное, не стоило надеяться, что он этим делом не наживет врагов, но жаль, что врагом оказалась Па.

«Меня вы не обольстите. Мы оба знаем, что в убийстве нечем восхищаться. И забывать об этом я не собираюсь. Надеюсь, в вас еще жива душа, которая вам тоже не даст забыть».

Запись кончилась, и Бык устало улыбнулся погасшему экрану.

— Конечно, — сказал он терминалу, — и в другой раз буду помнить.

ГЛАВА 10

ХОЛДЕН

«Росинант» был немаленьким кораблем. Обычная его команда предусматривала больше дюжины матросов и офицеров, а в особых случаях он мог взять на борт еще и шестерых десантников. Чтобы справиться вчетвером, каждому приходилось исполнять по несколько обязанностей, так что на отдых оставалось не много времени. И поэтому в начале пути легко получалось не замечать четверку чужаков, поселившихся на корабле. Документалистам был закрыт вход в рубку, на шлюзовую палубу и в машинный зал, им оставались два жилых уровня: свои каюты, гальюн, камбуз и медотсек.

Моника была очаровательна. Спокойная, приветливая, обаятельная. Если хоть часть обаяния передавалась через камеру, не приходилось удивляться ее успеху. Остальные — Окью, Клип и Коэн — проявляли дружелюбие, перешучивались с командой, приглашали на ужин. Так сказать, протягивали руку дружбы, но Холден еще не разобрался, был ли это обычный медовый месяц, как всегда случалось в начале долгого пути, или более тонкий расчет. Возможно, и то и другое.

Одно он видел точно: его команда сторонилась новичков. На третий день пребывания документалистов на борту Наоми почти не вылезала из рубки, попросту спряталась. Амос нерешительно подбивал клинья к Монике, чуть более серьезно приударил за Окью и, не добившись успеха, теперь большую часть времени проводил в мастерской. Один Алекс находил время на общение с пассажирами, да и тот не часто. Он завел привычку иногда спать прямо в пилотском кресле.