Драма Мориарти: "Воля кукловода..." (СИ) - Флос Валери

Попытался приоткрыть глаза. Далось с большим трудом. Надо мной высился деревянный потолок, освещенный прямым солнечным лучом, пробивающимся через щель в закрытых занавесках. Зажмурился от этого жгучего света. Больно. Слышу как по щеке потекла слеза. Хотелось стонать… все тело ломило:

«Куда меня, о, Великая Лосс, на этот раз выкинуло?!»

В голове всплывают некоторые из воспоминаний: скалистый утес, твари, полет; ранее: море, сирены и прочая гадость подводного мира, которая тоже собиралась мной пообедать. И еще раньше… ох, похоже это был целый круговорот кошмаров… Интересно, кто на этот раз, и кончатся ли эти сны когда-нибудь? Каждая картинка, где я “погибаю от лап жалких монстров” ментально бьет по затылку чем-то тяжелым, хм, булавой?

«Хах, сия боль мне знакома…» В голову залетели воспоминания, кажется, сейчас было все спокойно:

«Когда-то, после закрытия очередного наемного контракта, собрались мы с “коллегами” в одной таверне… а как же она называлась-то? Akahalla, забавное имечко было, говорящее такое, да как же?! Не вспомню. Хотя… о, “Троллихина задница”! Хах, там еще изображение есть веселое — изящные руки в жесте молитвы тянутся из огромной округлости! Я, когда спьяну тащился с “товарищами” от улицы красных фонарей в сторону набережной, еще залюбовался, а потом: “Каса-атики, и-ик, заг-глянем к прекрасной бар-рышне на вечерок?” Те заржали, а потом дружной толпой поползли глазеть на героиню вывески. Уместившись за столом, велел трактирщику рассказать и показать нам сию обладательницу прекрасной пятой точки. Хозяин-то, терпя меня с союзниками, рассказать, рассказал, а вот показать не показал. На что мои товарищи бурно отреагировали, распугав всех девчушек в передничках поблизости.

Дело было так, Хала — это ее имя, работала подавальщицей уж пятый год в таверне со смутным названием. Дева была знатная, довольно широкая, могу-у-учая, как гора Арихальди! Уж не один посетитель у нее двери носом открывал за неподобающее поведение. Так вот, авторитет на лицо, другие девчушки по сравнению с ней, вообще пыль по углам. И вот приключилась с ней такая диковинка: как-то, в прелестную звездную ночь, в заведение ввалились в зюзю нахлебавшиеся лесные эльфы и начали кудесить. Разумеется, их не раз усмиряли, но с каждым ново выпитым элем у них в разы прибавлялось храбрости, от чего те пошли в полный разнос! Летело всё и во всех! Хлипкое строение чуть, как карточный домик, не сложилось. Однако, до этого дело не добралось. Ибо из кухни вышла Хала, уперла руки в широкие боки, обозрела обстановку и остановила взор на эльфах. На ту пору, один висел на люстре и кричал, что он… ласточка, летящая к своим деткам и несущая червячков на вечеряти! Второй, сунул голову в дымоход и всё пытался понять своим отрубающимся разумом, как через него в Новогодье пролазит полный дед Морозец. Третий, заставил испугавшихся до обмочения штанов музыкантов играть что-то веселое, а сам отплясывал кабуру (шустрый танец ногами, как чечетка) на столе, периодически помахивая мечом вокруг себя и отгоняя назойливых “вышибал”. Троллиха долго не думала. Хлоп. За шкирку высунула чумазое нечто из трубы и приподняла в воздухе, от чего тот повис, как нашкодивший крысолак, притянув конечности к себе. Тадам! Он носом вспахивает камень уж на другой стороне дороги от трактира. Следом летит “птичка”…, которая в полете умудрилась все же помахать крылышками, вжившись в роль пернатой. По словам хозяина заведения, второй приземлился менее удачно, нежели первый, прямо мордой в стену! Тц-ц. Жалкое зрелище. С третьим, пришлось повозиться. Хала, разобравшись с первыми двумя проблемами, грозно направилась к последней, перекрывая полностью своей тушей пути отхода. Тот, как-то оценив угнетающую обстановку, начал ретироваться к стойке. Хала ме-е-едленно приближалась. Забавен тот факт, что сидевшие мышками во время раздачи плюшек музыканты, в тот момент как-то взбодрились и на каждое движение троллихи отыгрывали соответствующую музыку, отчего атмосфера в таверне заметно повеселела. Но не для бедняги эльфа. Хах, где-то в часон(час) в помещении происходили догонялки, причем, добивавшие всю оставшуюся мебель и гостей! Лесной хоть как-то пытался лавировать, а вот Хала… она неслась, как таран, сшибая и топча все на своем пути! Названием таверна обзавелась, когда ушастый пытался выползти из-под стола и добежать до выхода, зря. Как только его голова высунулась на волю, ее сразу же заметили. *Уй-у-у-у-у в-а-а-ах!* Победный вой со стороны женщины-горы, и она с разбегу прыгает на молящийся стол в обнимку с эльфом, иль наоборот. *Хрясь! Бах! Бадабум! А-а-й! …!* Картина маслом — Хала вальяжно восседает на затихающем лесном, от которого только руки и торчали…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Что ж вернемся обратно к нам.

Трактирщик, услышав мою просьбу, начал отнекиваться, мол работает Хала на кухне, сейчас грязная и некрасивая, и нечего ее вообще трогать. Ну кого он там хотел одурачить, а? Хм. По его дерьмовой роже было отлично видно, что он не желает долго общаться с нами и уж тем более показывать кого-то из своего кухонного персонала. От греха по дальше!

— Кого тр-рогать, а кого нет, это мне р-решать, червь! — рыкнул сдуру я и чуть покачиваясь привстал со скамьи.

“Коллеги” повели себя по-разному: одним было попросту страшно после рассказанного, поэтому они начали меня успокаивать и тянуть на место, другие, более пьяные, подтрунивали, держали пари.

— Ставлю д-десять серебряных флор-ринов за то, что лонк (Лонк/локка — обращение к аристократическому лицу, равно как князь/княжна. Стоит ниже высшей аристократии — лоран/лорана (высочество)) Де Роил попр-рется на кухню, ик!

— А я пятьдесят за то, что он затащит эту кр-расотку в койку! — после этого выкрика, все лежали под столом, тупо угорая со смеху!

— Ой, хлопцы, образумьтесь! Да она его раздавит!

— Эй, лонк, а смелости-то хватит?!

— У него-то? Да этот темный не побоится и уговорит даже кикимор-ру с ним лечь! Вопрос в том — хватит ли умений?

— Будет забавно посмотреть, как он станет извиваться таалью(ужом) под тр-роллихой! — сие продолжалось довольно долго, а ставки неумолимо росли. Уж было где-то десять к четырем в пользу койки.

— Я всё с-смогу, ик! — громко крикнул и пнул окончательно взбесивший стол, через который я все никак не мог перелезть. — Ставлю золотой на койку, господ-да! Она мне не от-ткажет! Ик.

Именно в тот момент мне уж был окиан по щиколотку, а драконы похожи на блох. Короче говоря, я всерьез вознамерился узреть эту красотку, отчего к стенам полетели все, кто набрался храбрости меня остановить. Хах! Дилетанты!

— Стой! Старший брат, да она тебя на тот свет отправит! — кто-то схватил мое плечо и начал удерживать, явно не хотел пускать к ней. — Опомнись, Зевран, ты пьян!

— Уйд-ди, Бай! — я лишь отмахнулся, а потом ногой херакнул по роже несущегося на меня пьяницу.

Младший брат сдавленно фыркнул и отошел дальше приканчивать эль, не попытавшись даже помочь поскуливающему бедолаги, лежавшему у моих ног.

Каюсь, это пари вызвало сильный конфликт между гостями таверны, еще бы! Спорили-то не только мои спутники, но и остальные зеваки. Ставки уже приближались к двадцати на одиннадцать! “Не понял представления… Это кто там сомневается во мне?! Ух я сейчас устрою вам ад-дские пляски!”

До кухни я добрался спустя половину Нуиры (30 минут по ночному времени), позади, остались на ногах лишь крепыши с моей группы, остальные — хаоса не пережили. Кто-то висел, именно на той памятной люстре, изображая чайку во время брачного периода, некоторые доходяги плюс “вышибалы” скошенной травой валялись посреди таверны, другие захлебывались в пойле, принесенным до чертиков испугавшимися подавальщицами. “М-м, а они ничего, симп-а-а-тичные, ик!”

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

С шумом отворяю дверь.

*Херак!*

— Халочка, пр-релесть моя, и-ик, выйди ко мне, ясно солнышко! Я тебе песенку умур-р-рчательную спою. — начал я глаголить соблазняющим голоском, насколько это у меня получалось.

Прошел до середины комнаты. Никого. Потолок вместе с полом в моих глазах стали как-то меняться местами или же покачиваться волнами, а, Лосс их знает, что… Как-то сзади шум стих, уснули что ль? Будь я трезв, то придал бы этому значение, а так… пош-шли все к Малионах-ху(мертвый бог гниения, упоминается лишь в ругательствах)!