Тело сдал — тело принял. Книги 1-7 - Александр Борисович Шорников

— А ты вообще молчи, он же тебя губит, я вижу, что он тебя губит!

— Ну-ну… — иронично произнёс сын.

— А ты, а ты всегда его защищаешь! Ты весь в него и зачем я тебя только родила, зачем. Какая я дура!

Раньше подобные истерики и сцены, которые закатывала Марина, Никитина очень сильно истощали энергетически, к сожалению, эта женщина оказалась очень сильным энергетическим вампиром и с помощью таких нехитрых сцен, на манер той, что разыгрывался сейчас, она старалась восполнить свой запас.

Но с недавних пор положение резко изменилось, Сергей научился пользоваться достаточно эффективными системами защиты и, теперь канал отсоса энергии был для неё наглухо перекрыт. Это очень сильно выводило её из себя.

В ход как обычно шли старые как мир приёмы — поймать партнёра на крючок вины и всё время играть на этом. Научившись распознавать всё эти нехитрые трюки вампиров, он теперь просто пропускал весь этот бред мимо ушей, но, к сожалению, это не изменило ситуацию к лучшему. Экс-супруга стала чаще болеть и больше спать, но с упрямством достойным лучшего применения старалась поймать его в свои сети снова и снова, провоцируя скандалы.

Никитин махнул рукой и, не желая ввязываться в бессмысленные словесные баталии, ушёл на кухню готовить ужин. После ужина, когда все немного успокоились и занялись своими делами, Сергей откинулся на кресло.

Мысли назойливо кружились в голове, перескакивая то с нынешнего, странного броска в прошлое, то на перспективы их дальнейшей семейной жизни.

С одной стороны Марина была ещё достаточно привлекательной женщиной, и за это её можно было простить многое, многое, но не всё. Им так и не удалось добиться того, чтобы их дом стал Домом с большой буквы.

— Все-таки странно — лениво рассуждал Никитин, отхлёбывая чай — как в человеке одновременно уживается сразу три личности.

В одной ипостаси Марина была нормальной женщиной и, с ней можно было бы жить без особых проблем, но у неё имелись ещё две, к сожалению не столь приятные ипостаси.

В своей второй ипостаси она превращалась в женщину, слабо приспособленную к жизни в этом мире, для которой проще было выпить яд или покончить жизнь самоубийством, чем решить собственную даже не особо трудную проблему.

Если первые две личности были более или менее нормальны, то её третья ипостась была наиболее страшная, а таком состоянии, она могла страшно орать, часами проклиная, вся и всех и доводя себя до невменяемого состояния. От её жутких воплей сотрясался весь дом и, к сожалению, такие приступы становились всё чаще и чаще.

Самое страшное, как он считал, было то, что она, зная, что эти проклятья неминуемо отразятся на её здоровье, всё равно продолжала проклинать. После таких приступов она долго приходила в себя, иногда серьёзно болела, но, немного отдышавшись, начинала проклинать снова и снова.

Шли годы и где то после своего сорокалетнего юбилея Никитин всё чаще стал задавать себе вопрос, а что дальше?

Он с содроганием представлял себе картину — двое пенсионеров в одной комнате, которых уже ничего не связывает и так до конца. До физического конца кого-то из них…

Сергей откинулся поглубже в кресло и помассировал себе лицо.

— Ладно, что это на меня нашло? — подумал он и начал проделывать дыхательные упражнения.

Приведя себя в порядок и избавившись от негативных мыслей, он посмотрел на часы 22:15.

Так, пора закруглятся и спать. Но нормально войти в транс и даже помедитировать ему так и не дали. Экс-супруга рвалась в бой и под её причитания, плавно переходившие в обвинения, он так и промаялся до часу ночи. Наконец она угомонилась и заснула, но желания погружаться в транс у него отпало.

На следующий день у него тоже ничего не получилось. Прошёл целый месяц, прежде чем он смог вновь заглянуть в своё прошлое.

*****

Зосан с трудом вынырнул из кошмара и, обливаясь липким потом, попытался усесться на ложе. Предвосхитив его желание, ложе вскипело, мягко облепив всё его обнажённое тело. Несколько секунд спустя текучая субстанция, стекла с него и вновь всосалось в ложе, удалив с кожи пот. Ложе быстро трансформировалось в большое, удобное кресло и стало мягко массировать его тело.

По окончании процедуры к нему подлетел поднос с напитками, пилот взял крайний бокал, с ярко красной жидкостью и заранее скривившись, залпом выпил. Напитки, которые по его требованию синтезировал ему этот корабль, были, несомненно, питательны и полезны, но вкус у них был отвратительным.

Зосан протянул руку к следующему бокалу фиолетового цвета и чуть помедленнее выпил и его, вкус у этого напитка был немного получше, чем у первого. После чего настал черёд третьего бокала нежно-зелёного цвета.

Эта процедура повторялась уже десятый раз. Десять дней как продолжался этот эксперимент, который одинаково начинался и одинаково заканчивался. В начале он долго смотрел в огромный шар, мягко пульсирующий всеми цветами спектра, потом когда он погружался то ли в сон, то ли в транс его мучитель брал инициативу на себя и пытался как-то через него, как он уверял Зосана, активировать самого себя.

— Какой я идиот, что польстился на обещания этой машины! Будь она проклята! — он со стоном откинулся на удобное изголовье своей лежанки.

Такие выражения были ещё самыми слабыми, которыми он награждал самого себя, каждое утро, немного отойдя от ночных кошмаров. С другой стороны, он понимал, что от него ничего особо не зависело. Машина в любом случае с его, или без его согласия начала бы работать с ним.

За это он вытребовал у нее обещания, что он станет адмиралом, войдет в число «золотых» граждан Империи и кое-что по мелочи. Вроде кругленького счёта в банке. Со своей стороны он должен был вытерпеть эти десять дней, пока машина проводила над ним свои непонятные ему опыты.

Пилот не знал, получалось ли что-нибудь у этого артефакта, но он мог сказать одно, что он никогда больше не согласится пережить эти кошмары, ни за какие блага! Хотя может быть, и есть блага, за которых стоило бы рискнуть и сделать ещё один подобный заход, например бессмертие. Если только оно реально достижимо в этом мире.

Все эти дни пока шёл эксперимент, его мучили кошмары, причём кошмары очень красочные, качественные и чрезмерно реальные. Причём в тот момент, когда он просыпался, он никак не мог вспомнить, что же с ним происходило во сне.

Только