Звёздочка моя новогодняя - Маргарита Южина

– Мы едем обратно в клуб? Чтобы нас они не нашли? – доверчиво посмотрела на Дмитрия Дина.

– Да, – деловито кивнул тот. – Мы сейчас в клуб. Но. Чтобы нас никто не заметил, я тебя поведу… У меня там есть одно местечко, я тебе его покажу.

Они оставили машину не во дворе, а на полянке, которая была кем-то заботливо вычищена от снега.

– Пойдем, – взял он ее за руку. – Только тихо, чтобы никто-никто нас не заметил, а то… Вдруг их будут пытать, и они нас сдадут, не выдержат мучений.

Дина не понимала, серьезно он говорит или шутит. Как-то не слишком хотелось, чтобы из-за них пытали, к примеру, ту же Анжелу Кузьминичну. Но спрашивать она не стала, этот мужчина знает, что делать.

Они незамеченными прошли в клуб с черного хода и поднялись на второй этаж по скрипучей, старой лестнице.

– Как в прошлом веке, да, Дим? – восторженно проговорила Дина. – Как в сказке – все старое и страшное.

– Ну, знаешь… – поджал губы Мадьяров и почесал переносицу. – Во-первых, это все не такое уж и старое, а во-вторых… ну не успел я! Летом деду нормальную резиденцию сделаю. Отремонтирую здесь все.

– Да нет, я просто… Все так по-новогоднему… – восторженно смотрела по сторонам Дина. – Как в избушке у Бабы-яги. Настоящая сказка.

– Я примерно так и понял. – Дмитрий повел ее дальше.

Сказка продолжалась. Они оказались в большой темной комнате. В переднем углу стоял старинный комод, на нем поблескивал абсолютно новенький музыкальный центр, вместо дивана в центре комнаты красовался самодельный топчан, чуть дальше разместилось плетеное кресло-качалка, на полу лежал самотканый пестрый ковер, а в углу прочно уместился накрытый пледом старинный сундук. Через окошко пробивался лунный свет и освещал три толстые свечи на низком небольшом столике возле топчана. Казалось, в комнату уже давно никто не заходил, но здесь было тепло и волшебно. Будто Дина открыла книгу сказок и сразу оказалась там.

– Садись, – негромко пригласил Дмитрий. – Сейчас мы свечки зажжем… Вот спички, разжигай, а я сейчас…

Он отошел куда-то в глубь комнаты и вернулся уже с бутылкой шампанского, бокалами и даже с фруктами на тарелочке.

– Где ты все это взял? – счастливо засмеялась Дина. – Ты волшебник?

– Нет, только учусь. Держи эти стаканчики…

– Это бокалы, Дима, – поправила Дина. – И очень красивые. Мне кажется, очень дорогие. Смотри, стекло спрятано в вензеля какие…

– Это серебро, – пояснил Дмитрий. – Они мне от бабушки достались. У нас бабушка жутко любила такие вещицы, а дед не ценит. Все вот сюда, на чердак, стащил, а я вытаскиваю. Дарую этим вещам новую жизнь, так сказать.

– Так это чердак? – округлила глаза Дина.

– Не называй чердаком мою резиденцию. Это я здесь бытую, – пояснил он и ловко открыл шампанское. – Нам за это непременно нужно выпить. Держи.

Шампанское тоже было необыкновенным. Даже вкус был особенным – сладкое, необыкновенно искристое, холодное. Вон, как стеночки у бокалов запотели.

Дина выпила, и по телу разлилось приятное тепло, а в груди так сладко и томительно защемило.

Он взял ее руку и поцеловал каждый пальчик.

– У тебя совсем холодные руки, – негромко проговорил он.

– У меня всегда руки холодные… – осторожно провела она по его щеке. Щека тоже была холодной. – А ты? Ты тоже замерз?

– Я, Дина, отогреваюсь.

А потом Дмитрий включил музыку и притянул Дину за руку к себе.

– Прекрасная принцесса, потанцуйте со мной, я вас очень прошу, – играли искры в его глазах.

Она встала, важно подняла голову и присела в изящном книксене. После таких церемоний танцевать следовало только на расстоянии вытянутых рук, но он, напротив, очень близко прижал ее к себе – его рука не просто лежала на ее талии, она поднималась от талии к ее шее, и… и вздохнуть не было возможности, потому что Динка вдруг задохнулась от восторга.

– Дима…

– Да, Диночка, – шептал он ей в ухо одними губами. – Это волшебный чердак, тьфу ты, резиденция… Здесь обитают всякие гномы и… Ты не бойся, я буду крепко тебя держать, чтобы никто тебя не отобрал.

– Да, Дима, держи меня крепче… – подставляла она ему губы для поцелуя.

А потом они оказались на топчане, и было жарко от его горячего тела, от ее жарких губ… А потом были бокалы шампанского, и у Димы не было льда, чтобы его остудить, поэтому он вылез в форточку, чтобы нагрести снега с ветки елки, которая с любопытством заглядывала в окно. Он брал снег в ладони, а Дина его крепко держала, чтобы не упал.

– Дина, ты держи меня за ремень, – советовал Дмитрий. – А то… Я как-то недостойно выгляжу, ты мне штанины стягиваешь.

– Вероятно, потому что они здесь совершенно лишние, – строго говорила ему Дина. – Не отвлекайся! У нас кипит вино! Дим, ты там шишки собираешь, что ли?

И они сидели обнявшись на топчане и смотрели на свечи.

– Ты оставила телефон. А вдруг тебе будут звонить? – отчего-то спросил он.

– Пусть звонит, – насупилась она. – Все равно… не могу больше… Приеду и сниму квартиру.

– Но, – пожал плечами Дмитрий. – Разве, кроме него, тебе никто не звонит? А друзья, подруги, мама?

Дина немножко отодвинулась от него и поправила пальцем нагар у свечи.

– Мама мне не звонит. Это я ей звоню. Мама у меня… Они с сестрой живут в Канске, это такой небольшой городишко. Мама у меня замечательная, трудяжка, одна нас двоих с Юлькой тянула. Тяжело тянула. Могла бы и больше зарабатывать, но… Всю жизнь проработала в детском саду воспитателем, а там заработки небольшие. И уйти оттуда не может. Уже два раза заявление подавала. Но заведующая раскусила ее, так что каждый раз уговаривает. Дескать, а кто будет воспитывать этих маленьких, никому не нужных крох, если сбегают такие специалисты! И это после того, как страна этих специалистов выучила на свои деньги и возложила надежды на… В общем, всегда одна и та же песня. А мама ведется. И остается, а потом еще год переживает, что повела себя бессовестно. Работает и за нянечку, и за воспитателя в две смены. А Юлька растет. Она, конечно, понятливая девчонка. Даже летом подрабатывает где-то. Но сейчас выпускной класс. Поэтому…

– Так ты с этим своим Егором… из-за мамы, что ли? – серьезно посмотрел на нее Дмитрий.

Дина встрепенулась:

– Ну почему из-за мамы-то? Я же тебе правду говорила – я его любила! Сильно любила, в первые три года… А потом… да кто его знает, Дим, может, и из-за мамы. Стыдно, конечно, говорить, но… Вот он мне давал деньги, к примеру, на салон красоты. Ну, у него жена постоянно по этим салонам, он цены знает – космические. А я… Зачем мне эти салоны? Вон, взбила яйцо со сметаной, и вся красота. А на те деньги мы Юльке оплатили дополнительные курсы по химии. Она в медицинский рвется, аж до зубовного скрипа. А там… ну, ты и сам, наверное, знаешь. Там просто так не прорвешься. Даже если у тебя и медаль золотая.