Расовые мифы нацизма. Врага надо знать! - Владимир Родионов

Это подтверждает и наш великий биолог Николай Вавилов, посетивший Афганистан в 1924 г. с экспедицией: на высоте 2700 м «типичная лесная зона, царство хвойных: кедра (Cedrus deodara) и сосен (Pinus excella, P. gerardiana). Изредка встречаются лиственные породы — грецкий орех, боярышник (Crataegus), дуб (Оиегсus baloot)». «Богатый травянистый покров: пырей, полевицы, вики, иван-чай, васильки, звездчатки, астры, незабудки».[272] «На высоте 2050–1900 м совершенно исчезли сосны, начинается сплошной дубовый лес».[273]

Внешний вид долго живших там в полной изоляции «кафиров» весьма примечателен.

Как утверждали популярные европейские географы XIX в., «тип кафира, по всей Азии, есть один из наиболее близко напоминающих типов черты европейцев. Между ними нередко встречаются люди с белокурыми волосами и голубыми глазами, как у англичан или северных европейцев, но у большинства из них волосы темные или светло-русые, а глаза серые; цвет кожи не темнее, чем у половины западных народов».[274]

Об этом же говорят и современные журналисты, посещавшие калашей: «Лица здесь действительно интересные — часто встречаются светлые волосы и голубые или зеленые глаза, а черты на самом деле напоминают греков с античных скульптур».[275]

Происхождение калашей (известных также под прозвищем «зиагпуши», т. е. «одетые в черное» из-за привычки носить накинутые шкуры козлов) неясно, хотя в наши дни они называют себя потомками воинов Александра Македонского, прошедшего походом эти земли в IV в. до н. э. Но, как отметили энциклопедисты XIX в., кафиры последовательно выдают себя за сородичей всех покорявших эти земли народов с целью получить от своих новых «братьев» какие-либо выгоды: «Сначала в зиагпушах предполагали потомков македонян, оставленных в горах Александром; но ранее, чем вступить в сношения с европейцами, они не знали имени Искандера и, отыскивая знаменитого предка, выдавали себя за арабов, «потомков Магомета». В настоящее время, когда многие из них видели англичан, они называют себя «братьями» покорителей Индии».[276]

Если прочесть историю походов Александра Македонского, мы с удивлением узнаем, как уже тогда пришедшие в этот далекий край греки столкнулись с народом, уверявшим, что происходит от них, и на этом основании претендовавшим на различные преференции, их тогда называли по названию их страны и города «нисейцами».

«В этой стране, которую Александр прошел между реками Кофеном и Индом, основан, говорят, и город Ниса». (Кафиристан действительно лежит к северу от реки Кабул.)

«Когда Александр подошел к Нисе, нисейцы выслали к нему своего правителя, именем Акуфиса, и с ним посольство из 30 самых знатных горожан просить Александра оставить город во власти бога. Послы, войдя к Александру в палатку, застали его сидящим, всего в пыли с дороги; он не снял еще вооружения: на голове у него был шлем, а в руке он держал копье. Испуганные его видом, они упали на землю и долго молчали. Александр поднял их, велел успокоиться, и тогда Акуфис повел такую речь: «Царь, нисейцы просят тебя оставить их свободными и независимыми из благоговения к Дионису. Дионис, покорив индов, пошел обратно к эллинскому морю, а для своих воинов, которые не могли уже нести военной службы (они же являлись и вакхантами его), основал этот город, чтобы он напоминал грядущим поколениям о его странствиях и его победе. Так ведь и ты основал одну Александрию у горы Кавказ и другую в земле египетской; много и других уже основано тобой и еще будет основано со временем, так как ты совершил дела большие, чем Дионис. Город же этот Дионис назвал Нисой, а землю нисейской по своей кормилице Нисе. Гору же, находящуюся вблизи города, он наименовал Мером, потому что, по сказанию, выносил его в своем бедре Зевс. С того времени Ниса свободный город; мы пользуемся независимостью; в городе у нас порядок и благочиние. И вот тебе еще доказательство того, что он — создание Диониса: плюща в индийской земле нигде нет: он растет только у нас».

Все это выслушать было приятно Александру; ему хотелось, чтобы сказания о странствиях Диониса оказались правдой; хотелось, чтобы Ниса была действительно созданием Диониса: оказалось бы ведь, что он уже пришел туда, куда доходил Дионис, и пойдет еще дальше, чем Дионис, и македонцы, соревнуясь в подвигах с Дионисом, не откажутся, конечно, и дальше разделять его труды. Он даровал жителям Нисы свободу и независимость».[277]

Что в IV в. до н. э., что в XXI в. н. э. грекам очень хотелось обмануться, приняв калашей за «потомков эллинов», видя в этом подтверждение своей былой славы и связанных с ней надежд на будущее. Но к происхождению калашей это отношения не имеет. Виноград, правда, действительно у них растет — по словам Робертсона, горы изобилуют «зарослями дикого винограда и гранатника».[278]

После ухода в 1948 г. англичан из Индии калаши вновь вернулись к теории о том, что они потомки греческих воинов Александра. Это выгодно, как отметили побывавшие у них в 2003 г. (всего спустя два года после свержения талибов) журналисты: «греки им активно помогают. Мы потом увидели и школу — подарок от греческого народа, и больницу».[279] И это еще не все: греческое «правительство профинансировало обустройство нескольких родников, откуда мы берем воду, сейчас дало деньги на детский сад, да и наша школа построена на деньги греческих студентов и преподавателей»,[280] греки открыли в долине Калаш греческий культурный центр, ничего не требуя взамен…

А так, жизнь там предельно убога, свидетельствует побывавший там в 2007 г. журналист: «Всего калашей — около 3 тысяч человек. Живут бедно, в долине нет ни газа, ни электричества (пара дизельных генераторов не в счет). Ведут натуральное хозяйство: разводят пчел, выращивают орехи, яблоки и абрикосы, сеют горох и пшеницу, разводят скот. Темные и грязные дома топятся по-черному, еда, в основном лепешки, готовится на огне, разведенном прямо на полу». (Электричество, на самом деле, в их долину провели еще в 1996 г.,[281] но калаши его попросту не используют и вообще какого-либо интереса к развитию техники не проявляют.[282]) Никакого любимого расистами «интеллектуального превосходства белой расы» там не заметно.

Впрочем, у современных любителей теории о «наследниках древних ариев» есть довод — это сейчас калаши живут убого и примитивно, у них нет никакой культуры, а вот раньше у них была цивилизация, величественные храмы и изваяния языческих богов и т. д.

На чем основаны эти версии — совершенно непонятно, особенно если вспомнить, что калаши много веков жили в своих недоступных горных долинах абсолютно изолированно и независимо от всех и очень редко кем-либо посещались вообще, тем более европейцами. Как заметил в конце XIX в. великий географ Элизе Реклю: «еще ни одному из новейших путешественников не удавалось проникнуть во внутрь их страны».[283] «Деревни страны кафиров, занимающей пространство к западу от Читраля, совсем неизвестны».[284]

Свидетельств о их якобы былом величии не сохранилось. Поэтому начинается уже «додумывание истории». Чаще всего вспоминают про покорение Кафиристана в 1895–1896 гг. эмиром Афганистана Абдур-Рахманом (после этого регион получил название уже не «Кафиристана», т. е. «страны неверных», а «Нуристана», т. е. «страны просвещенных», подразумевается — исламом). Правда, сами англичане видеть этого не могли, т. к. были скованы боями с племенем афридиев на афгано-индийской границе и довольствовались слухами, которые часто бывают сильно преувеличены. Тем более с осторожностью надо относиться к мусульманским поэтам, воспевающим победы над «неверными», например, к переведенной в 1925 г. на русский язык поэме «Фатехнамэ-и- Кафиристан» («Покорение Кафиристана»), написанной Ага-и Мирза шир-Ахмедом из Джелалабада. Поход Абдур-Рахмана в ней описан с поистине эпическим размахом: «В течение последующих трех дней неверные убивались всюду, куда доходили победоносные воины великого государя. Никому не дано пощады», «главный жрец (утаг) с двадцатью другими был схвачен».[285] Затем «закованные в цепи утаг и с ним остальные были казнены в Катаре. Это устрашило неверных, и еще некоторые из селений Мундагуль, Кастуз и Камиз приняли ислам; их заставили собственными руками разбить идолы Гиша, Имры, Мани и Мары. После этого было взято много заложников, другие же были отправлены под конвоем 250 афганских солдат и в сопровождении мулл повергать всюду в прах идолов и разрушать храмы, взамен же их строить мечети». В итоге «некоторые из неверных принимают истинную веру, непокорные же, упорствующие, истреблялись». «Там в живых осталось немного. Они должны были принять истинную религию. Так завершилось великое дело покорения страны неверных».[286]