На дне могилы (Обреченная на раннюю могилу) - Фрост Джанин

Не знаю, через какое время Кости меня разбудил, и все повторилось. Ощущение провалов и взлетов подсказало, что мы все еще в воздухе. Звук двигателей стал глуше. Я снова забросила в рот пилюли и запила их водой, на этот раз отказавшись кормиться с ложечки. С голоду не умру, главное — утолять жажду. Кости не спорил. Просто гладил меня по голове, пока таблетки не подействовали.

Последнее, что я услышала перед тем, как провалиться в темноту, было: «… приземляемся, Криспин». Кажется, это сказал Ниггер. А может, я уже спала.

11

Глаза открылись, приспосабливаясь к яркому освещению в комнате. Еще не проглотив знакомую на вкус кровь Кости, я осознала, что пью не из вены, а из стакана.

Если бы мне каждый день пришлось пить кровь этой скотины, я бы с радостью заморила себя голодом!

О Боже Милосердный! Пусть это будет сон!

— Мама?

Она неодобрительно нахмурилась, поставив стакан ил стоявший рядом столик.

— Ты опять похудела. Неужели это существо не может позаботиться о твоем питании?

Нет, не сон. Она во плоти.

— Что ты здесь делаешь? Где Кости?

Она вскинула ладонь:

— Ушел куда-то. Даже если бы я знала, сказать бы не могла. Понимаешь, чтобы тот, другой вампир не проведал. Должна заметить тебе, Кэтрин, у тебя отвратительный вкус на мужчин.

Иисус, Мария и Иосиф! Помогите хоть кто-нибудь!

— Нельзя ли пропустить обычную игру в «брось Кости»? Я не в том настроении.

— Вполне естественно, — без тени сочувствия заметила мама. Как типично для нее! — Ты вышла замуж за редьку, а теперь, похоже, оказывается, что ты еще и с хреном повенчалась.

О чем только думал Кости, когда притащил ее сюда? Хотя понятно: стоит мне провести немного времени с матерью, и я сама стану умолять, чтобы меня вырубили.

— Не напоминай мне о Грегоре, не то я…

Я осеклась, а она скривила губы:

— Что — ты, Кэтрин?

В самом деле, что? Она — моя мать. Не могу же я пригрозить ее ударить, проткнуть, дать пощечину или даже оскорбить. Я задумалась: чем напугать ее так, чтобы она никогда больше при мне не поминала Хвата?

— Я займусь групповухой, — сказала я. У нее глаза полезли на лоб. Строгое воспитание не позволяло ей примириться с альтернативным образом жизни. — Именно так. Втроем, вчетвером и больше. У Кости тысячи знакомых, которые счастливы будут заскочить к нам в постель. Круто будет, мы…

Она свирепо выдохнула:

— Кэтрин!

Из-под пола донесся женский смешок. Знакомый и совершенно неожиданный.

— Как говорят у вас, американцев? Делаю первую заявку!

Аннет, первая из созданных Кости вампиров. Она снова захихикала. Понимающий смешок: она вовсе не шутила.

Мать взметнуло на ноги. Дверь спальни была открыта, а Аннет говорила достаточно громко, чтобы мать расслышала.

— Ни за что на свете, развратная английская шлюха!

Мысленно я аплодировала оскорблению, но ведь я сама начала.

— Не зови Аннет шлюхой, мама. Не твое дело, сколько мужчин она перебрала.

Ну ладно, не умею я быть великодушной. О чем только думал Кости, когда свел их вместе под одной крышей со мной? Мы с Аннет, учитывая ее вековую связь с Кости, и в лучшие дни не слишком ладили. И с матерью у нас мало общего, хоть она в последнее время и смягчилась в отношении к неумершим, особенно к одному конкретному гулю.

— Мам, я рада тебя видеть. А теперь мне бы принять ванну.

Она встала.

— В этом доме все предупреждены о том, что нельзя упоминать при тебе, где мы, так что ты свободна, если не вздумаешь выходить на улицу. Я захватила для тебя одежду. Она в шкафу. Да, и не включай телевизор. И радио. И, сама понимаешь, не пользуйся телефоном.

Выдав эту полезную информацию, мама вылетела из комнаты. Я немного помедлила и свесила ноги с кровати. По крайней мере, можно принять ванну самостоятельно. Первый шаг и все такое.

Тщательно отмывшись, причесавшись и одевшись, я спустилась вниз, откуда раздавались голоса. Все в порядке: я понятия не имела, где нахожусь. Заметила только, что дом старый, хотя и отделан на современный лад, и стоит на крутом утесе. Об этом мне поведал взгляд из окна. Насколько хватало глаз, тянулись зеленые холмы и скалы, и воздух пах по-другому. Может быть, север Скалистых гор, но почему-то я чувствовала, что мы не в Америке. Может, в Канаде. А может, и нет.

Я решила не заниматься догадками. Если угадаю, все старания пойдут насмарку.

Смешно было видеть, как резко оборвалась болтовня при моем появлении в кухне. Пять лиц с наигранной беззаботностью обернулись ко мне. Помимо матери и Аннет, здесь был старшой Кости, Джэн, с Ниггером и Родни.

— Всем привет, — поздоровалась я. — Команда в сборе или еще кто-то где-то прячется?

— Да, еще здесь… — начала моя мать и тут же вскрикнула: — Ой! Кто меня пнул?

Я невоспитанно фыркнула:

— Наверняка Ниггер. Стало быть, мне не дозволено знать, кто здесь. А почему?

— Всего лишь несколько охранников, Кэт, — небрежно отозвался Ниггер, бросив предостерегающим взгляд моей матери. — Не о чем беспокоиться.

— Отлично.

Потребуй я рассказать мне все, на меня бы, пожалуй, снова нацепили повязку.

Джэн сидел, откинувшись на стуле, скрестив ноги в лодыжках. Его бирюзовые глаза, когда он обратил их к матери, проказливо заблестели.

— Я вспоминал тебя прошлой ночью. Рад тебя снова видеть, куколка, — сладострастно протянул он.

Родни взглянул на Джэна с таким же недовольством, как я, но по иной причине. Родни с моей матерью, скажем так… встречались. По крайней мере, когда я получала о них последние известия. Меня тошнило от мыслей о романтических свиданиях матери, и совсем не потому, что Родни был вурдалаком.

— Оставь в покое мою мать, — предупредила я Джэна, сверкнув глазами.

Он самодовольно усмехнулся. На раскаяние он не способен даже под страхом смерти. Правда, он показал себя верным другом Кости, но у нас с ним в прошлом случались столкновения. Джэн увлекался коллекционированием двуногих диковинок, и, наверное, эта страстишка толкнула его шантажом добиваться моей «взаимовыгодной дружбы», пока он не узнал о нашей с Кости истории. Теперь Джэн неприличных жестов в мою сторону не делает, но, похоже, рад подразнить другими способами.

Вот и сейчас он лениво обвел взглядом мою мать, позаботившись, чтобы я заметила, какое внимание он уделил средней части фигуры. И ухмыльнулся.

— Воистину приятно видеть тебя, Джастин.

Мне оставалось только надеяться, что ее отвращение к вампирам, отравлявшее мне жизнь в детстве, послужит ей и теперь. Мать ненавидела моего отца Макса, который соблазнил ее, а потом убедил, что она занималась сексом со злым демоном, — просто шутки ради. Она забеременела тогда и верила, что родила младенца-полудемона — меня. Я всю жизнь расплачивалась за извращенное чувство юмора своего отца, пока Кости не доказал мне, что вампир — это не просто клыки.

Мать же все еще не убедилась, что клыки не равны злу, судя по ее взгляду на Джэна.

— Вы не могли бы найти себе другое место? — очень сухо спросила она.

Джэн улыбался уже до ушей:

— Конечно! Сбрось юбку, и я покажу где.

— Хватит! — взвизгнула я, бросившись на Джэна одновременно с Родни, который по дороге перевернул стул.

Ярость так ослепила нас обоих, что Джэн без труда отступил назад, предоставив нам столкнуться лбами.

— Хватит, Джэн! — рявкнул Ниггер, встав между мною и Родни. Мы оба, едва вскочив на ноги, изготовились к новому броску. — Кэт, Родни, Джэн больше не будет. Верно?

Ниггер оглянулся на Джэна, и тот лениво дернул плечом:

— Пока не буду.

Ну, я попалась: взаперти с матерью, ее взбешенным дружком, отставной любовницей Кости, его наглым старшим и неразговорчивым лучшим другом! Если я спускалась вниз с мыслью о еде, теперь аппетит у меня пропал начисто. Хотелось только убраться куда-нибудь от этой компании, но это означало бы прятаться в комнате, а ею я тоже была сыта по горло.