Житие гриффиндорки - Владарг Дельсат

— Дети, нам в банк надо, — задумчиво проговорила женщина. — Надо узнать, мы без рода вообще, или кто-то…

— Сильно сомневаюсь, что мы без рода, — тихо проговорила Вера Митрофановна. — Учитывая пьющий пантеон, получивший антипохмельное…

— И ящик водки, — закончил товарищ прапорщик, морально готовясь к открытиям и сюрпризам.

В банк они, разумеется, пошли. Сразу же пошли, потому что Молли очень хотела узнать, кто они теперь, а вот Вера Митрофановна, понимая, что избавленные от похмельного синдрома леди меру могут и не знать, очень хотела оттянуть этот момент. Сашка в свою очередь надеялся, что к роду Мерлина их не причислили. Очень сильно надеялся товарищ прапорщик, что легко читалось на его перекошенном лице.

Поначалу Вера Митрофановна не понимала, почему за проверкой принадлежности к семье надо идти в банк, а не в больницу, например, но выслушав аргументацию, согласилась, что это «так, потому что вот», понимая, что чем-то Мир Магии похож на родную армию. Поэтому больше не возражала, подчинившись.

Взяв с собой Сашку и Веру, Молли шагнула в камин. Почему она не стала брать более старших братьев, объяснить женщина не могла, что можно было отнести на счет предвидения, которым ни Уизли, ни Прюэтт похвастаться не могли.

— Нам нужно определить принадлежность к роду или семье, — тактично объяснила женщина свое дело первому же встречному гоблину, с интересом посмотревшему на характерные рыжие волосы. Спорить, впрочем, представитель банка не стал, просто указав когтем направление.

* * *

Гоблин с интересом посмотрел на троих рыжих, но сотню монет взял без дополнительной дискуссии. Охота людям тратить деньги — почему бы и нет. Выкатив на стол перед ними три невзрачных шара серого цвета в тон стен кабинета, он прокашлялся, выдав короткую инструкцию.

— Кровью шар намажьте, — затем уселся на стул с индифферентным видом. Сашка и Вера, тяжело вздохнув, достали ножи, удивив этим сотрудника банка. Маме помогла дочь, после чего шары принялись вспыхивать багровым светом. Гоблин сидел, с интересом наблюдая, не двигались и Вера с Сашкой, только мама Молли явственно нервничала.

— Только б не темный род, — тихо проговорила женщина, понимая, что аристократы ее просто не примут в свое общество. — Что-то нейтральное бы…

— Да, щаз! — откликнулся Вронский, вспоминая радость на лице избавленных от похмелья женщин. — Просто не будет…

— Десант не отступает, — хихикнула смирившаяся уже Вера Митрофановна. В этот момент все три шара загорелись ровным голубым светом. Сашка сравнил цвет шара с цветом тельняшки и тяжело вздохнул.

Гоблин вскочил, засуетившись. Он перекладывал шары, что-то делал с пергаментом — то накрывал им светившиеся предметы, то подкладывал под, потом куда-то убежал, провожаемый удивленными взглядами бывших Уизли. Взамен убежавшего в комнату вошел выглядевший более старшим сотрудник, внимательно посмотрел на собравшихся и тяжело вздохнул.

— Согласно договору между вашим родом и народом гоблинов, мы рады приветствовать наследников и регента рода в Гринготтсе, — произнес гоблин, выкладывая на стол три кошелька, кольца и какую-то статуэтку в виде меча. — Ваши кошельки, порт-ключ в замок и защитные артефакты.

— Как мы сейчас хоть называемся-то? — поинтересовался Сашка. Сотрудник банка опять вздохнул, внимательно посмотрел на Вронского, немного помолчал.

— Гриффиндор! — единственное слово, брошенное гоблином, заставило глаза округлиться, а челюсти отпасть.

— Ну логично, кто же еще, — хмыкнула Вера Митрофановна. — А остальные члены семьи?

— Пока на них клеймо, могут только проживать, — ответил ей сотрудник банка. — Что-то еще?

Закончив с консультацией, почему-то не стоившей им ни кната, свежепоименованные решили для начала вернуться домой. Потому что замок — это интересно, но дом у них назывался «Нора» и к этой самой норе все Гриффиндоры испытывали самые теплые чувства. Ошалевшая Молли не знала, что и думать, пригласив Веру к тетушке Мюриэль. Сашка воссоединился со своей Луной и для внешней среды пока был недоступен, поэтому пришлось идти исключительно женским коллективом.

Часть 14

Примечание к части

Десант бьет кирпичи и ломает все, что не отпало само, только на показательных выступлениях. Умение пробить головой стену никак не влияет на качество подготовки.

Прямо с утра Невилл почувствовал что-то особенное. В душе будто поселился теплый комок, который увеличивался, стоило только подумать о Джинни. Девочка была действительно необыкновенной — то ласковой и доброй, то жесткой настолько, что вызывала подсознательный страх. Форма на ней, как и на ее брате, кстати, смотрелась красиво. Не мешком из-под картошки, а действительно притягивала взгляд. Думая о том, как изменился вроде бы знакомый Рон, мистер Лонгботтом пытался сообразить, что же могло подвигнуть грязного и неопрятного мальчишку именно на такие изменения, понимая, что кроме сестры кандидатов-то и нет.

Джинни с мамой Молли, почему-то Невиллу было очень просто называть миссис Уизли мамой — такой теплой и понимающей она была, ушли по делам, отчего почему-то стало грустно. Глядя на обнимающихся командира и Луну, мальчику становилось завидно, а все мысли стремились к младшей Уизли. Казалось, все валится из рук, когда она далеко. Невилл совершенно не понимал, что с ним происходит, потому пошел к командиру со своей бедой.

— Рон, у меня проблема, — когда ему разрешили обратиться, объяснил Невилл, стараясь отвлечься от понимающего взгляда Луны.

— Жалуйся, — хмыкнул командир, демонстрируя внимание.

— Когда я смотрю на Джинни, для меня исчезает весь мир, — признался мальчик. — А когда ее нет, я будто не живу, даже дышать тяжело. Может, меня проклял кто?

— У-у-у-у, брат, — протянул Сашка, отлично знавший эти симптомы. Учитывая, как «любовям» сопротивлялась Вера Митрофановна, парня оставалось только пожалеть. — Это ты влюбился. Придется тебе, значит, добиваться девочки. Искренне сочувствую.

— Это любовь, Рон, — проговорила будто все понимавшая Луна. — Их связали вместе, и теперь только от них зависит…

— Научи меня, командир, как мне к ней подойти-то? — спросил Невилл, понявший, что лучше бы уж проклятье.

— Ну, слушай… — издеваться товарищ прапорщик и не думал, бойцу и так будет непросто — товарищ капитан девочка специфическая…

Сашка рассказывал о разных возможностях, описывал ситуации, то есть производил те же действия, что и с Гарри. Но в отличие от подростка Гермионы, Вера Митрофановна обладала гораздо большим опытом, профессионально держа всех на расстоянии.

— Спасибо! — обрадовался юноша пылкий с сердцем горячим, уносясь куда-то на улицу, а Вронский только вздохнул.

— Да, — кивнула белокурая девочка, обнимавшая жениха. — Непросто им будет, ой, непросто…

Много размышлять Невиллу не дали, потому что он, как и приехавшие в «Нору», готовился к показательным выступлениям на Дне Гриффиндора. Нельзя было ударить в грязь лицом, Невилл это очень хорошо понимал. Гермиона была счастлива тем, что будет участвовать в таком празднике, но разослать письма девчонкам и своим, и Джинниным не забыла. Девочки, что интересно, с радостью откликнулись, также как и мальчишки, поэтому чем заняться, было.

— Надо декану написать, — проговорила утомившаяся от занятий Луна.

— Хорошая мысль, — кивнул Сашка, потянувшись к перу. — Он у нас все-таки факультетский командир…

— А ты факультетский… — задумалась девочка, пытаясь сформулировать изменение фамилии жениха.

— Да… — задумчиво кивнул Сашка, отлично понявший, что имеет в виду девочка.

Через несколько часов аврор Дженнингс читал письмо от своего ученика, оказавшегося наследником самого Годрика, что, учитывая то, как бывшие Уизли взялись за дисциплину, сюрпризом совсем не было, по мнению декана. Так вот, он читал письмо о празднике в честь факультета, где подробно указывались возможные мероприятия. Прочитав письмо дважды, аврор вздохнул и отправился предупреждать Главного Целителя больницы Св. Мунго. Во-первых, присутствие целителей на таком «мероприятии» было желательным, а, во-вторых, «четыре галлона антипохмельного» было таким намеком, игнорировать который не представлялось возможным. Магическая Британия даже не подозревала, что ее ждет…

* * *

Мюриэль была поражена почти до потери язвительности. Увидев Молли без обручальных атрибутов, женщина подняла брови повыше, а сотворив какие-то чары, начала напоминать почтовый транспорт Магической Британии.

— Ты таки прибила своего муженька? — поинтересовалась тетушка Мюриэль у Молли. — И Магия за это сняла с тебя и с девчонки клеймо?

— Кто там клеймо снимал, я, пожалуй, не скажу, — задумчиво ответила Вера Митрофановна. — Папашка жив, хоть и не вполне цел, а клеймо с нас по-честному сняли… За дело, короче.