Красная Ярость - Джеймс Сваллоу

Кейн зарычал от боли.

— Что…

Рафен взглядом заставил его замолчать.

— Иди к апотекарию. Нужно вправить. Они заживут, — он обернулся и впился взглядом в Нокса, нож Кейна все еще оставался в его руке. — Парень небоеспособен. Он не может встретить вас в яме. Это было бы несправедливо.

— Я могу сломать пальцы брата-сержанта, — предложил Горн, его губы подрагивали в намеке на улыбку. — Этого будет достаточно?

— Нет, — ответил Рафен.

Слова Мефистона, приказы псайкера не попадаться на провокации Расчленителей, эхом отзывались в мыслях. Я попрошу у него прощения позже, но сейчас нужно это сделать. Губы сержанта поджались.

— Кейн — часть моего отделения, я отвечаю за него, — он не сводил глаз с Нокса. — Я займу его место.

СО СМОТРОВОГО БАЛКОНА каменное полушарие боевой ямы походило на светлую, углубленную в пол чашу. Черные линии рассекали вогнутое пространство как широта и долгота на глобусе. Сервиторы установили полированную стальную решетку на отверстие для слива крови в центре, и осторожно, используя длинные тонкие руки, поднялись назад к краю.

Более низкие балконы начали заполняться, группы людей из каждого Ордена, собирались тут и там. Вот-вот должен был раздаться сигнал к началу. Внимательный взгляд Данте скользил по родичам и кузенам.

— Я знал, что произойдет что-то вроде этого, — Данте не нужно было смотреть через плечо на Корбуло, который стоял, скрестив на груди руки, с выражением неодобрения на лице. Ему не нужно было смотреть него, чтобы знать о мрачной тревоге, носителя чаши. Он мог уловить это в его словах. Корбуло шумно выдохнул.

— Сыновья Сангвиния, неспособны встретиться за столом переговоров без того, чтобы втянуть друг друга в бессмысленные споры?!

— Споры о чести никогда не бессмысленны, — ответил Данте. — А подобные собрания не могут пройти без выброса энергии, — он оглянулся и увидел, что Корбуло смотрит на него, теперь на лице жреца читалась усмешка.

— Вы, кажется, не волнуетесь об этом, — Корбуло недоговорил, и Данте позволил ему сделать собственные выводы. — Вы знали, так и будет. Раздор. Нечто, что приведет Астаретес в боевую яму… — он указал на арену.

— Я знал, — признал Магистр. — Как вы и сказали, это было неизбежно, — он поправил манжету одежд. — Да, мы все Сыновья Сангвиния. Но мы — беспокойная семья. Трений следовало ожидать.

— Мы — космодесантники, — ответил Корбуло. — Наше предназначение выше этого.

— Предназначение, — повторил Данте, с холодной улыбкой. — Но мы знаем, что реальность не совпадет с идеалом. Даже примархи, в своем великолепии, не могли подняться выше человеческих эмоций. Ересь — вполне достаточное тому доказательство. Мы можем только стремиться к идеалу… Но было бы глупо притворяться, что мы свободны от таких вещей.

Корбуло снова нахмурился и Данте увидел понимание в его глазах.

— Вы… Вы позволили этому случиться.

— Именно.

— И больше того, возможно даже поощряете, — апотекарий покачал головой. — Лорд, почему?

Данте поднял руку, призывая к тишине, поскольку Астартес из почетной гвардии вошел на балкон и низко поклонился.

— Милорд? Доклад от распорядителя арены. Поединок может начаться по вашей команде.

Магистр кивнул.

— Спасибо, брат Герит. Скажите, что они могут начинать.

— ЭТО БУДЕТ единоборство, поединок доблести, — произнес сервитор, скрежещущий механический вокс звучал ровно, без эмоций.

— Борьба до сигнала, покажите мужество и честь. Холодное и огнестрельное оружие запрещено. Во имя Императора.

— Во имя Императора, — хором сказали Рафен и Нокс.

Оба мужчины облачились в боевые куртки из бычьей кожи, они часто носили такие в дни обучения. Слуга предложил обоим деревянные тренировочные мечи уравновешенные так чтобы имитировать боевое оружие, но без режущей кромки.

Нокс смотрел на него, водя пальцем по быстро зажившему шраму на щеке.

— Жаль. Я предпочел бы настоящий клинок этим игрушкам, — его голос был низким.

— Воин сражается тем, что попадет в руки, — парировал Рафен

— Как верно, — проскрипел Нокс и насмешливо отсалютовал.

— Начинайте, — сказал сервитор, и откатился на медных колесах назад в нишу.

Рафен подошел к краю боевой ямы и занял позицию прямо напротив Нокса. Не тратя время на эффектные движения или игру с Расчленителем Рафен сошел с края и съехал по крутому склону арены на каблуках сандалей.

Нокс проревел боевой клич и стремглав бросился на Кровавого Ангела, выставив тренировочный меч. Крик, достаточно громкий, чтобы лишить мужества обычного солдата, вызвал у Рафена лишь усмешку. Он развернулся и встретил оружие Расчленителя отбив его.

Нокс тяжело ударил и крутанулся, избегая контратаки. Рафен прыгнул боком через изогнутые каменные блоки, над черной линией. Сквозь подошвы он ощутил вибрацию машины, огромные шестерни и валы работали под ареной.

Расчленитель развернулся к нему снова, быстрый и проворный. Нокс обрушивал на Рафена удар за ударом, и Кровавый Ангел парировал их все. Но атаки были настолько быстры, что он едва успевал просчитывать собственный контрудар.

Удачная атака Нокса попала в цель, твердая грань учебного лезвия жестко поразила плотный бицепс Рафена. Копье боли пронзило Кровавого Ангела. Он отступил, чувствуя покалывающий пальцы отзвук боли.

Странно, но крови нет, на самом деле он меня только ушиб…

Нокс напал снова, и на сей раз Рафен промедлил. Второй удар, и затем третий, один в точку над ключицей, другой в предплечье. Каждый заставил кожу дергаться и дрожать от быстрой вспышки паралича. Борясь с этим, Рафен резким возвратным движением поймал Нокса, ударил плоскостью лезвия в лицо и снова открыл порез.

Он двинулся закончить начатое, но вибрация пола стала более сильной. Внезапно каменные блоки начали двигаться, земля, на которой стоял Рафен, дергалась и дыбилась. Другие участки боевой ямы вертелись или меняли высоту, статичная поверхность стала непредсказуемой. Беспорядочный ландшафт должен был сделать бой более сложным.

Кровавый Ангел мельком увидел людей, наблюдающих за поединком, когда блок, на котором он стоял, поднялся выше края арены. Заметил мрачного Кейна и остальной отряд рядом с Кровопийцами, которые кричали и аплодировали. В следующую секунду блок ускользнул из-под него, и он расчетливо прыгнул взиз. Обнажив клыки, Нокс метнулся, чтобы встретить его и Рафен оттолкнул соперника — слишком медленно, чтобы избежать удара по плечу.

На сей раз удар заставил оскалиться и вынудил напрячься все мышцы по бокам. Нервные центры. Он бьет по скоплениям нервов лежащих под плотью. Со стороны удары Нокса могли показаться случайными, беспорядочными, но это было далеко не так. Правильное приложение силы в правильных местах, даже несмотря на защитный подкожный покров черного панциря космодесантника, было достаточным, чтобы ослабить нервы и замедлить боевую реакцию. И если вы учились достаточно хорошо, правильный удар, даже нанесенный тупым учебным клинком мог вызвать паралич.

— НОКС ХОРОШО БЬЕТСЯ, для варвара, — отметил Корбуло.

— Это обычно для людей Сета, — согласился Данте, глядя через арену, на группу Расчленителей на другом смотровом балконе. — Они всегда отлично превращали гнев в оружие, — он оглянулся на апотекария. — И вот, друг мой, почему я позволил этому случиться.

— Милорд, я не сомневаюсь в ваших суждениях, но признаюсь, что не понимаю о чем вы, — Корбуло скрестил руки на груди.

Данте широким жестом словно обнял арену.

— Когда я только приказал созвать конклав, мне было понятно, что напряженность и неуверенность может наполнить монастырь так же легко как дым. Несмотря на хороший прием и величавые приветствия мы все остаемся воинами, Корбуло. Это в нашей природе: защищать, конкурировать и бросать друг другу вызовы. Напряженность должна быть рассеяна, — он кивнул на Рафена и Нокса, когда Кровавый Ангел обрушил особенно свирепый удар на противника, — Этот путь казался самым прямым.

— Мефистон приказал Рафену не поддаваться на провокации. Однако вы используете его для этого.

Данте кивнул.

— Я считаю это испытанием характера парня. Мефистон говорит о Рафене в превосходных степенях, и я хочу сам увидеть цвет его духа. Как воин реагирует на неожиданное, чрезвычайное… Это может быть самым разоблачающим, — он отступил от края каменного балкона. — Что касается Расчленителей, я уже знаю их достаточно хорошо, — Данте тонко улыбнулся. — Если бы кровь нашего примарха была пропущенным чрез призму лучом, то тогда Кровавые Ангелы оказались бы на одном краю спектра, а Расчленители на другом. В них все чего в нас нет, родич. И они действительно бесстрашны, ибо им нечего терять.