Кровавый круг - Михаил Март

Горохов отыскал Рудольфа и Ольгу.

— Ребята, для вас местечко есть в вертолете. Пошли.

— Оля полетит, а я останусь, — спокойно сказал Рудик.

— С какой стати?

— Посмотри, сколько здесь женщин и пожилых людей. Многие едва на ногах стоят. А я здоров как бык!

— Ты что, парень, рехнулся? Свобода надоела? Если сядешь к десантникам, то попадешь в сети ФСБ. Они всех фильтровать станут. Ты же в розыске!

— От судьбы не уйдешь, Дима. Забирай Ольгу, и улетайте. Не теряйте времени, а то и ей места не хватит.

— Ну, как знаешь, парень. Сам себе приговор подписываешь. Идем, Оля.

— Я останусь с ним.

У Горохова глаза на лоб полезли.

Рудик слегка подтолкнул девушку вперед.

— Тебе надо лететь, девочка. Не беспокойся, я скоро нарисуюсь. Со следующим замесом припорхну. А Димку не слушай. Он фантазер. В разведчиков играет. А тебе необходимо сменить обстановку.

Оля привыкла подчиняться людям, которых любила или уважала. Она не видела в своей жизни зла, а лишь слышала о нем, но не понимала его природы. Захват самолета террористами, смерть сестры, заложенная бомба в ее понятие о жизни не вмещались. Все, что она могла сказать по поводу разыгравшейся трагедии:

— Так нечестно!

Услышав ее оценку, Рудик промолчал. Он имел свои оценки и реагировал на них иначе.

Горохов повел Ольгу к вертолету, а у Рудольфа защемило сердце и сдавило грудь. Он был уверен, что с этой девочкой больше никогда не увидится, не сможет ей помочь и в нужный момент поддержать. С ее понятиями о жизни остаться сиротой в семнадцать лет — значит быть растоптанной и задавленной сумасшедшим вертепом одичавшей цивилизации.

Десантники не имели никаких конкретных приказов и помогали загружать людей в вертолет, который вмещал значительно больше пассажиров, чем военные машины.

Спустя сорок минут вертолет МЧС приземлился на специальной площадке аэропорта Ставрополя. Пять машин «скорой помощи» подъехали через три минуты. Четырнадцать человек увезли в местную больницу. Шесть спасателей, двое репортеров в униформе спасателей и девушка остались на месте.

— Странное дело, — сказал Скворцов. — Нас упустили. Значит, полковник Ершов слишком большой груз на себя взвалил, допуская прорехи в своей работе.

— Кто это такой?

— Начальник управления ФСБ Ставропольского края. Крутой мужик. Стропроцентный сталинист. В наши места попал, как только началась первая чеченская кампания. Ставленник Москвы. Он тут хозяин. Губернатор с ним вынужден считаться. Всех силовиков под своим колпаком держит.

— Ладно, — пробурчал Горохов, — нам ноги надо делать, пока твой Ершов не очухался. Девчонку возьмем с собой в редакцию.

— В редакцию ехать рискованно. Валера ждет нас на своей даче. Ну а команда МЧС сейчас заправит вертолет топливом и полетит на второй круг. Машина ждет нас у служебных ворот. С охраной проблем не будет, если туда солдат не направили. Мы-то проскочим, а с девчонкой могут возникнуть проблемы.

— Придется постараться, приятель. Эта девочка — наш джокер. Она бомбу из самолета вытащила.

— Попробуем. Вперед. Авось пронесет!

Полковник внимательно выслушал адмирала и командира экипажа. Они находились в кабинете командира воинской части полковника Лыкова. Сам хозяин кабинета занимался размещением пассажиров в освободившейся для этих целей казарме.

— По вашему мнению, получается, что террористов на борту было пятеро. А по моим данным, в самолет сели шесть человек по подложным документам. Одного мы где-то потеряли.

Адмирал покачал головой.

— Среди тех, кто приземлился в ущелье, террористов быть не могло. Я в людях разбираюсь, Константин Иваныч. И какой смысл кому-то из них оставаться?

— Искать смысл — неблагодарная работа. Сплошные вопросы и ни одного ответа. Зачем им открывать люк во время полета, рискуя самолетом и собственной жизнью? Так или иначе, но они планировали посадку в ущелье. Вскрывать люки легче на земле, чем в воздухе. Если они покинули лайнер раньше посадки, то, значит, бросили своих людей на произвол судьбы. Я говорю о летчиках и, возможно, о ком-то еще. Пилоты сбежали после посадки, но кто-то мог остаться в салоне. Почему нет?

— Исключено, — уверенно заявил адмирал.

— Не торопитесь с выводами. Давайте подумаем. Преступник понял, что сообщники бросили его и ушли. Он им был нужен для определенного этапа операции, а потом они им пожертвовали ради высших целей. Очевидно, он знал план или мог предположить, что его партнеры взорвут самолет. Самолета нет, и свидетелей нет — концы в воду. А теперь давайте вспомним, кто первым обнаружил бомбу и поднял тревогу.

— Все выглядело иначе, — возразил адмирал. — Я приказал обследовать самолет. Вызвались трое добровольцев, они и прошли в хвостовой отсек, где на растяжках висела мина. Люди проявили героизм, рискуя жизнью, но выволокли снаряд и тем самым спасли жизни пассажиров.

— Красиво говорите, адмирал, но мы не на митинге, а ведем расследование. Эти люди спасали в первую очередь собственную шкуру. И кто-то из троих знал, где спрятана бомба и когда она взорвется.

— Вы городите чепуху, полковник. Семнадцатилетняя девочка, потерявшая свою родную сестру, волоком тащила бомбу по снегу на расстояние более двухсот метров от машины, и все это она делала ради собственной шкуры? У вас вместо сердца жесткая горбушка.

Ершов криво усмехнулся.

— Я не врач, уважаемый Андрей Яковлевич, а представитель закона. Ваши упреки посылайте террористам, а мое дело их найти и не допустить скандала в мировом масштабе. Мы не можем показывать врагу наши слабые места. Нас давно уже перестали считать сверхдержавой, но если мы еще выставим на обозрение свою беспомощность в борьбе с кучкой вооруженных бандитов, то нас просто засмеют.

Туманов, сидевший у противоположного конца стола и куривший одну сигарету за другой, резко поднял голову и посмотрел на Ершова.

— Джинна в бутылке не удержишь, полковник. Земля быстро слухами полнится. Людям рот не заткнешь.

— Люди находятся в изоляции на территории хорошо охраняемой воинской части. И пока мы не найдем террористов, никто не покинет этого места. В том числе и вы, уважаемые граждане.

— Это арест? — спросил адмирал.

— Карантин. Временная изоляция. Каждому из вас дадут возможность связаться с семьями и предупредить о своем вынужденном отсутствии. Текст вам составят. К тому же расследование предполагает установление личностей и их проверку. Эти вопросы также не решаются за десять минут. Вам здесь создадут нормальные условия для существования, нормальное питание и тепло. Ну а с некоторыми неудобствами придется смириться.

— Значит, вы решили, что у вас есть право лишать Северный флот заместителя командующего? — встал с места адмирал.

— Когда того требуют интересы страны, мы можем лишить свободы премьер-министра, да и не только его. Не сгущайте тучи над собственной головой. Ничего страшного не произошло.

В кабинет заглянул подполковник.

— Константин Иваныч, требуется ваше присутствие.

— Вынужден вас покинуть. Надеюсь скоро вернуться. Мы еще не закончили нашего разговора. Кстати, если говорить об аресте, то следует вспомнить, уважаемый командир экипажа, что на борт вашего самолета при полном вашем попустительстве были доставлены автоматическое оружие и взрывные устройства. Никто за это с вас ответственности снимать не собирается.

Ершов вышел в коридор и последовал за офицером. Его привели в комнату связи, где находились командир десанта майор Забелин, командир части полковник Лыков и один человек в штатском.

Первым доложил майор:

— Всех пассажиров лайнера доставили на территорию части. Точнее, не всех. В наше отсутствие к месту происшествия прилетел вертолет МЧС с группой спасателей. Они приняли на борт пятнадцать человек и переправили их в аэропорт Ставрополя.

Ершов рассвирепел:

— Каким образом МЧС могло попасть в зону поисков?

— Достаточно просто. Сигналы бедствия проходили по широкому диапазону, и их могли принять все, кто находился в эфире.

— Почему вы меня об этом не предупредили, черт возьми?

— Потому что мы, как вы помните, получили координаты самолета не из эфира, а из диспетчерского пульта аэропорта и тут же отправились на поиски. Очевидно, диспетчеры по собственной инициативе подключили к поискам МЧС. Это соответствует инструкции. Вы не могли этого не знать. А теперь вспомните собственную реакцию на происходившее. Первым делом вы связались со своими людьми в аэропорту Ставрополя, Нальчика и Минвод и распорядились снять контроль и отменить готовность номер один. Вы потребовали оставить контроль только за пассажирами, отлетающими из этих точек. А что касается диспетчеров, то они от вас вообще никаких распоряжений не получили.

— Соедините меня с дежурным аэропорта.

Началась лихорадка. Дежурный сообщил, что четырнадцать пассажиров отправлены в городскую больницу. Ершов позвонил начальнику управления внутренних дел и приказал привезти всех потерпевших в управление ФСБ Ставрополя под милицейской охраной. Приказы полетели дальше. Руководству ФСБ надлежало привезти доставленных милицией больных в район дислокации воинской части, а также разыскать всех спасателей из группы МЧС и изолировать их до особых распоряжений.