Спригган - Артем Тихомиров

Бабах! Дверь распахнулась, и мы вздрогнули, можно сказать, подскочили. Я решил, что сейчас с той стороны на нас вывалится что-нибудь ужасное.

Я почти угадал. Вывалился сам Гастон Арфи, этакий желтый, как пергамент, молодой человек, напоминающий циркуль. Замахав руками, он заставил нашу троицу попятиться. Аранна крякнула, энергично подавшись назад, и едва не полетела с лестницы. Ни я, ни Виртольд не помогли даме, и ей пришлось вцепиться пальцами в грубую кладку стены. Реакцией на наше невнимание стало злобное рычание.

Гастон захлопнул дверь и посмотрел на нас сквозь закрывающие лицо нечесаные лохмы.

– Пришли? – спросил он.

– Да, – сказал Виртольд.

– Задержались.

– Решали оргвопросы.

– Он согласен? – спросил чародей, ткнув в меня пальцем и посмотрев на усатого.

– Согласен. Знакомься, Локи, это Гастон Арфи, называет себя темпомантом.

– Очень приятно, – отозвался я, отодвигая в сторону его палец-отвертку. – Локи Неуловимый, называю себя взломщиком.

Глаза чародея были подобны двум полудохлым рыбам, смотрящим на мир из глубоких пещерок-орбит. Чтобы лучше видеть, Гастон раздвинул свои лохмы и приблизился ко мне вплотную. Мы были одного роста и одного веса, но темпомант походил на сухую тощую корягу, в то время как я – на гибкую, стройную лозу.

Гастон принюхался, обошел меня кругом, как собака. Лишь бы ногу не задрал, посчитав Локи подходящим столбиком.

Я упер руки в бока и глянул на Виртольда. Тот пожал плечами, скорчив кислую мину. Тогда я посмотрел на Аранну. Баронесса предпочла отодвинуться в сторонку и там бурлила от гнева. Ей положительно надо расслабиться, иначе она лопнет от злости.

– Слушай, Гастон, почему ты не пускаешь нас внутрь? – спросил Виртольд.

– Ага! Чтобы он уничтожил там все чары?

– Я предупреждал… – вставил я.

– Надень это! – Гастон вытащил из кармана сплетенный из черного шнурка браслет с вырезанными из тиса и дуба вставками. На вставках были рунические письмена. – Это должно нейтрализовать твою антимагию.

– А можно? – спросил я. – То есть нейтрализовать?

Гастон поднял руку к лицу и прошелся по своим прыщам, пастбища которых раскинулись на его щеках.

– У меня не было времени и возможности проверить. Ты, спригган, первое антимагическое существо на моей памяти. Надень браслет. Я скомбинировал кое-какие знаки, которые должны замкнуть твою ауру в пределах контура плоти. Потом разработаю что-нибудь посильнее.

Я надел браслет, завязал пару узелков. С виду неплохая фенечка.

– Дальше чего? – спросил я, убедившись, что ничего ужасного не произошло.

Гастон вынул из кармана круглый амулет, сжал его в кулаке и снова прошелся вокруг меня, но уже с таинственным бормотанием на устах. Потом остановился.

– Я гений, – сообщил он нашему маленькому обществу.

Виртольд закрутил ус с такой энергией, что едва не оторвал. В присутствии этого прыщавого господина бравый рубака, по всему видно, весьма нервничал.

– Ты гений в смысле Гений? Или гений в смысле, что тебя иногда осеняют хорошие мысли? – уточнил я.

Чародей надул губы.

– Я гений – и все! Мои предки до девятого колена были адептами Искусства, поэтому я знаю, что говорю.

– А… а знаешь, иногда говорят, что природа отдыхает на детях и все такое прочее.

– Я… Что это за разговоры? Барон, почему он так себя ведет?

– Не обращай внимания…

– Не обращай… хы… Чтоб ты знал, эльф: этот браслет я сделал на глазок, не имея никаких данных о тебе и об особенностях твоей антимагии. И он заработал сразу, мгновенно, можно сказать! Диагностический амулет не врет. Сейчас ты можешь спокойно войти в лабораторию, где мы займемся делом. Ну кто бы еще так смог?

– Не знаю, – ответил я, рассматривая браслет. Честно говоря, никогда не задумывался о том, можно ли что-нибудь сделать с этой моей особенностью. Ну хорошо, антимагию нейтрализовали. А есть ли побочные эффекты? Тошнота, например, диарея, чесотка, грудная жаба. Не вырастут ли у меня хвост и рога?

Я собирался спросить у чародея, но в этот момент на нас набросилась Аранна. Ей надоело стоять в сторонке и кипеть от гнева в одиночестве. Куда приятнее обрушить его на ближнего. Через пару мгновений нас троих буквально затолкали в лабораторию, обозвали нехорошими словами и напомнили, что мы, как последние кретины, занимаемся ерундой.

Не успев сформулировать словесный контрудар, мы очутились во владениях Гастона. Аранна захлопнула дверь и прислонилась к ней спиной, скрестив руки на груди.

– Господа, работаем! Работаем! – сказала она. – Сокровища киснут. Они не будут ждать, когда вы наточите лясы так, как вам нужно! Время не терпит!

Чародей вскинул голову, разметав волосья-паклю. Он их когда-нибудь моет?

– Со временем как раз проблем и нет, – заявил Гастон. – Попрошу, баронесса, не вносить дисгармонию в важный процесс.

– Это я же еще и вношу?!

– Дорогая, дорогая! – Виртольд подгреб к благоверной и закрыл ее от меня своим бравым корпусом, чтобы поговорить тет-а-тет. Что-то он там говорил, но я не обратил внимания.

Я смотрел по сторонам с открытым ртом. По части захламленности лаборатория могла сравниться с лавкой Фогарда Бом-Бома. Прямо сестра родная. То, чему я не мог по неведению своему дать названия, лежало на полках, столах, столиках, тумбочках, свисало с потолка и было пришпилено к стенам. Никогда не думал, что магам требуется столько всего, чтобы творить свои великие деяния. Зачарованный, я не знал, на чем остановить взгляд, ибо каждая вещица и каждое неведомое приспособление манило мой любознательный дух.

Вот бы все это украсть и приволочь ко мне домой! Устроить что-то вроде музея.

– Здесь все, что необходимо для работы, – сказал Гастон.

Не успел он что-либо предпринять, а я уже углубился в магические дебри и первым делом свернул со столика банку с заспиртованными глазами. Банка хлопнулась на пол, разлетевшись вдребезги, и глаза раскатились в разные стороны. Темпомант издал вопль. Развернувшись на пятках, я хотел извиниться, но одна штуковина зацепилась за меня и поехала со скрипом в направлении края стола. Глухой удар и треск ознаменовали ее безвременную кончину. Темпомант издал еще один вопль. Хорошо, что он не лысый. Длинные патлы, наверное, для того и предназначались – вцепляться в них, когда наступает форс-мажор.

– Осторожней! Осторожней!

Я отпрыгнул, желая продемонстрировать чудеса ловкости, о которых столько говорят, и…

Гастон покачивался рядом со мной и, белый, что твой снег, взирал на мелкие осколки чего-то стеклянного, которое стояло мгновение назад на серебряной витой подставке.

От огорчения я икнул. Опять то же самое!

– Мой астральный маршрутизатор!.. – Простонал темпомант, падая на колени. – Боги! Он его уничтожил! Виртольд! Он его уничтожил! Я заплатил за него кучу денег!

Я сжался чуть в сторонке и боялся лишний раз пошевелиться. Чародейские приспособления косились на меня отовсюду, только и дожидаясь момента, чтобы оказаться на пути моих локтей, бедер и плечевых суставов.

Думаете, мне было не стыдно? Думаете, Локи не мучили угрызения совести? Еще как мучили!

Залившись краской, я занялся самобичеванием, а Виртольд подошел к чародею и рывком поставил его на ноги. Прыщи на физиономии Гастона пылали, точно жаркие походные костры.

– Он разбил что-то, что надо для эксперимента? – спросил барон.

– Нет, но…

– Тогда наплевать. Идем. Покажешь, где твой аппарат!

Гастон посмотрел на меня, словно я враг всего рода людского или, скажем, ярый противник магии вообще.

Иногда у меня очень неплохо получается сделать вид, что я вовсе не я. Чародей завыл и зарыдал, оплакивая потерю своего маршрутизатора.

– Я куплю тебе новый, – прорычал Виртольд, держа Гастона за загривок и встряхивая. Аранна расхохоталась. – Три тысячи демонов! Если не перестанешь, я тебя выброшу в окно!

– Не надо!

– Уверен?

Темпомант вынул из кармана платок, промокнул глазки и высморкался.

– Такая трагедия… барон… вы понимаете…

Тем временем я пробирался по узеньким тропкам между терриконами магического хозяйства. Шел на цыпочках, высунув от усердия язык. Моей целью был относительно свободный уголок пространства в дальней части комнаты, рядом с деревянной лестницей. Может быть, там – я найду покой? Как жаль, что и здесь то же самое. Я бы потратил час или два только на то, чтобы обойти всю экспозицию и осмотреть, потрогать и понюхать уникальные действующие экспонаты. Но если сейчас я не уберусь подальше, от лаборатории ничего не останется. И как только Виртольд и Гастон ходят по ней? Словно комната вообще пустая.

Пребывая в печали, я дополз до намеченного уголочка и обернулся. Барон и темпомант стояли за моей спиной. Гастон мстительно хрюкнул, заметив, как я синею. А все из-за того, что испуг перехватил мое дыхание.

– Ну хватит дурака валять! – сказал Виртольд. – К Делу!