По следу волка - Максим Шахов

Ему предшествовала тщательная разведка и предварительные мероприятия. В ходе этих мероприятий у одного из пьяных монтеров был похищен ключ. Вчера же Астамиров провел пробное «веерное» отключение электричества и при помощи находившегося возле «Яма» Исы точно определил, какие автоматы ему нужны. Ну а сегодня Хадам заблаговременно разбил горевший на крыше подстанции фонарь…

– Готов? – тихо спросил Астамиров.

– Да! – ответил Иса.

– Начинаю!

65

– Спасибо!.. – картинно поклонился Жора Маклярский после последнего аккорда «Эшелона».

– Браво!

– Бис!

– Силен, бродяга!.. – завопили уголовники. Их подруги завизжали и захлопали, отбивая ладони. Провинциальным «машкам», которые совсем недавно делали в подворотне минет за сто рублей, льстило, что для них поет сам Маклярский. Мурка не выдержала и с молчаливого разрешения Болта помчалась к сцене с огромным букетом.

– Ну, Жорик, ну, блин, вааще!.. – затрясла она головой от избытка чувств, поцеловала Маклярского и сунула ему огромный букет.

– Спасибо! Спасибо… – закивал Маклярский, прижав к груди цветы.

По примеру Мурки с мест сорвались еще несколько девиц и бросились на сцену с цветами, чтобы лично подержаться за звездного шансонье. Пока длились объятия, к Болту быстро подошел хмурый тип и что-то прошептал на ухо. Болт удивленно глянул на вход, потом кивнул…

По знаку хмурого типа к Маклярскому, окруженному визжащими поклонницами, протиснулся «Буба Касторский» и что-то сказал. Шансонье, продолжая обнимать размалеванных девиц, махнул головой. Когда последняя из них наконец слезла со сцены, ведущий проговорил в микрофон:

– Пусть пока наш знаменитый Жора немного придет в себя от столь горячего приема, а именинницу поздравит уважаемый Ашот!

Уголовники разом умолкли и повернули головы к входу. В распахнутую дверь вошел толстый Ашот. Его сопровождали двое здоровенных гоблинов, они, едва войдя в зал, встали по сторонам двери. Глаза пьяных уголовников при виде кавказцев засверкали недобрым огнем.

Ашот, словно не замечая этого, с широкой улыбкой направился к Болту. В одной руке он держал огромный букет, в другой какую-то маленькую бархатную коробочку.

– Извиняюсь, что без приглашения! – подходя к поднявшемуся Болту и цветущей Мурке, проговорил армянин. – Просто проезжал мимо и узнал, что у тебя, дорогой, сегодня большой праздник! Вот и не сдержался, чтобы не поздравить!

– Спасибо, Ашот! Спасибо… – сдержанно кивнул Болт.

– Поздравляю, дорогая! Долгих лет! – изобразил ритуальный поцелуй Ашот.

Мурка приняла букет, Ашоту тут же поднесли бокал. Армянин произнес замысловатый тост, все выпили. Тип с хмурым лицом уже начал было уплотнять гостей, чтобы усадить на почетном месте Ашота, но армянин наклонился к Болту:

– Еще раз поздравляю, дорогой, всех благ! Извини, что не могу остаться! Работа, работа…

Болт с явным облегчением бросил через плечо:

– Бутылку лучшего вина дорогому Ашоту! От именинницы…

Хмурый тип проводил Ашота до двери. Перед выходом тот еще раз кивнул Болту, держа в руке бутылку коллекционного вина:

– Всех благ, дорогой! Всем здоровья, счастья! Спасибо!

Когда дверь за Ашотом и его гориллами закрылась, за столом раздались голоса:

– Уважает, сволочь черножопая, значит, боится…

– Приперся со своими гоблинами…

– Глаза б мои не видели этих сволочей…

– Ничего, бродяги, придет время, когда мы все окончательно возьмем здесь в свои руки! Это обещаю вам я, Болт! За это и выпьем!

– За Болта!

– За русских воров!

– За наше дело! – повскакивали на ноги уголовники.

66

Из ресторана доносился знаменитый хриплый голос Жоры Маклярского. По путепроводу сновали машины, но их шум был приглушенным. Расположенный под мостом «Ям» находился вроде как в акустической тени.

Из зала донеслись вопли и аплодисменты. И тут ряд фонарей, освещавших фасад ресторана, вдруг мигнул и потух…

– Че за ерунда!.. – тут же выскользнул из угловатого «Гелендвагена» один из телохранителей Болта.

Он быстро оглянулся по сторонам. В тот же миг открылась дверь будки вроде тех, в которых сидят охраняющие иностранные посольства милиционеры. У «Яма» в подобной торчал охранник автостоянки.

– Что за дела?.. – хрипло спросил у него телохранитель.

– Да это уже второй день такая катавасия, – сказал охранник, на всякий случай двигаясь вдоль ряда гостевых машин. – Что-то в сетях переключают…

Словно в подтверждение его слов освещение выключилось и за углом – на улочке, шедшей параллельно железной дороге. Телохранитель оглянулся на ресторан: там огни сияли вовсю, шансонье как раз завел свой новый хит.

Лениво потянувшись, телохранитель направился к охраннику. Встав так, чтобы видеть подходы к стоянке, они закурили. Несколько секунд спустя над их головами раздался треск…

67

– Давай, Жора!

– Давай, Болт!

Шансонье с авторитетом чокнулись и выпили. Маклярский спел уже почти все свои хиты, а «Холодный эшелон» – дважды. Теперь он сидел между захмелевшим Болтом и сияющей Муркой. Та в «пацанские» разговоры не лезла, поскольку за это можно было легко схлопотать от Болта по физиономии, несмотря на торжественность обстановки. Впрочем, торжественностью в «Яме» уже не пахло.

Уголовники успели перепиться, пару человек мирно спали в положении «мордой в салат», один сполз под стол, кто-то громко матерился на балконе…

Болт, как всегда, держал себя в руках, хотя принял на грудь не меньше остальных. Мурка сорвалась со стула и как культурная девочка сказала:

– Болтусик, я припудриться!..

– Э-э… Чего?.. – не сразу понял, о чем разговор, Болт.

– Припудриться я!.. – прижала руки к животу Мурка.

– А-а… Давай! – хлопнул ее по ягодице Болт, но промахнулся.

– Классная у тебя подруга, Болт! – пьяно прищурился вслед Мурке Жора.

– Так других не держим! – засмеялся Болт. – Как девятнадцать стукнет, на фиг с пляжа… Стоп, бродяга! Извини, протормозил! Мурка! Мурка! Рули назад!

Мурка вернулась и спросила:

– Да, Болтусик?..

– Ты че, блин, гостя без женской ласки оставить хочешь?..

– Так я ж только в туалет!

– Да при чем тут ты?.. Для Жоры быстро подругу организуй! Давай, скачи!

Мурка быстро сбегала в туалет, где пара воровских подруг уже двигалась по вене, быстро сделала свое дело и выскочила в зал. Минуту спустя она уже притащила к столу высокую худую девушку.

– Расскажешь, как там у вас чего будет! Поняла?.. – зашептала ей уже перед столом Мурка.

Девушка она была любознательная и с удовольствием сама бы легла под Жору, но Болт бы неправильно понял…

– Вот! – толкнула вперед худую Мурка.

– О! Кто это к нам пришел?.. – навел в глазах резкость Болт.

– Лулу! – изобразила книксен девушка.

– Жора! – поднялся с пьяной улыбкой Маклярский.

– Очень приятно!

– Накатим за знакомство! – махнул головой Болт, видя, что шансонье девушка понравилась. – Мур, организуй еще один стул!

68

– Начинаю! – сказал Астамиров.

Иса выключил торчащую в нагрудном кармане рацию и приготовился. Он находился в одной из усадеб тихой улочки, тянувшейся вдоль железной дороги. Дома здесь были старыми, одноэтажными, спать их пожилые хозяева ложились рано. Сразу за углом располагался «Ям»…

Фонари возле него разом погасли. Иса тенью метнулся вперед и под деревьями примыкающего к ресторану участка приблизился к высокому забору.

Еще вчера чеченец не смог бы этого сделать из-за злобного пса. Но вчера ночью псина отведала гостинец, подкинутый Исой через забор. А утром хозяева нашли у крыльца ее закоченевший труп…

Освещение выключилось и сзади, на улочке. Теперь заметить силуэт Исы над забором было невозможно. Чеченец беззвучно вскарабкался на почти трехметровую железобетонную плиту и соскользнул вниз. Справа располагалась стенка ресторана, без окон. Прямо за воротами стоял на улице джип «Мерседес». Догадайся его водитель включить задние фары, Исе было бы гораздо труднее выполнить задуманное. А так боковой дворик утопал почти в полной темноте…

Иса метнулся к задней части «Инфинити». Просвет у джипа Болта был дай боже – почти как у грузовика. Легко добравшись до передней части машины, Иса быстро вытащил из-за пазухи и установил под днищем «Инфинити» компактное взрывное устройство. На все про все у него ушли считаные секунды.

Беззвучно скользнув под днищем обратно, он метнулся к забору и вскоре оказался по другую его сторону. Здесь Иса прижался к железобетонной плите спиной и, включив рацию, едва слышно проговорил:

– Все!

– Понял! – не столько услышал, сколько угадал Иса ответ Хадама – рация была включена на минимальную громкость.