Русское государство в немецком тылу - Игорь Ермолов

В связи с появлением на оккупированной территории СССР политической партии с подобной программой на страницах крайне немногочисленной литературы по указанной проблеме излагаются два противоположных взгляда. Так, зарубежные историки, в частности автор фундаментального труда по истории германской оккупационной политики в России Александр Даллин, склонны объяснять создание «русской нацистской партии» влиянием Национально-трудового союза нового поколения (НТС НП). Такое объяснение является, по всей вероятности, результатом отсутствия у автора исчерпывающих данных как о самой партии, так и о времени ее основания. Действительно, уже осенью 1941 года активисты НТС развернули на оккупированной территории СССР свою деятельность и даже образовали несколько подпольных групп. Одна из таких групп в ноябре появилась в Брянске и вполне могла установить контакт с Воскобойником и Каминским. Однако никаких данных, подтверждающих эти контакты, а тем более участие членов НТС в разработке программы НСПР, имеющиеся в нашем распоряжении источники, включая воспоминания участника Брянской группы НТС В. Кашникова, не содержат. В дальнейшем НТС удалось внедрить в ряды сформированной на территории Локотского округа бригады Народной милиции своих членов, которые играли заметную роль в «партийном строительстве» НСПР. В их числе был, в частности, Г.Е. Хомутов, создавший в Локотском округе молодежную организацию. Инициатива же создания партии и выработка ее первой программы принадлежат исключительно организаторам Локотского самоуправления и никому другому.

Противоположный взгляд на проблему возникновения НСПР излагается в советской литературе. В частности, что создание «русской фашистской партии», названной Народная социалистическая партия России, было инспирировано гитлеровцами, а «во главе ее был поставлен гестаповский агент... Воскобойник» То есть, по смыслу издания, ключевая роль в создании НСПР отводилась служащим гестапо, которые «пытались консолидировать элементы, которые, по их мнению, могли стать опорой «нового порядка». Однако с подобной точкой зрения нельзя согласиться, если принимать во внимание политические установки нацистского руководства в отношении России и населяющих ее народов. Разумеется, оккупационные власти могли допустить создание местного самоуправления и антипартизанских формирований, однако возникновение партии, провозгласившей своей целью борьбу за русские национальные интересы, в будущем могло стать серьезной проблемой для осуществления колонизаторской политики. Именно поэтому, несмотря на самые доверительные отношения руководителей Локотского самоуправления с немецкой военной администрацией, создание НСПР так и не было санкционировано германскими властями.

Попытки легализации деятельности НСПР, однако, не прекращались. После визита к генералу Шмидту 20 ноября 1942 года Каминский заявил, что официальное разрешение на создание Народной социалистической партии будет дано в самом ближайшем будущем. Одновременно он представил командующему 2-й танковой армии меморандум, в котором, помимо обобщения опыта самоуправления, содержались предложения таких мероприятий, как организация русского автономного управления во всех оккупированных областях, создание самостоятельной русской армии и национального правительства, гарантии самоопределения России в границах 1938 года. В меморандуме указывалось, что затягивание позитивного решения этих вопросов может отрицательно сказаться на настроениях населения.

Промедление немецких властей с выполнением обещания о создании НСПР заставило Каминского вновь поднять вопрос об образовании партии. 22 марта 1943 года в приказе по Локотскому окружному самоуправлению обер-бургомистр объявил о необходимости практического разрешения «вполне справедливого и давно назревшего вопроса» — вопроса образования Национал-социалистической партии России, как расшифровывалась теперь аббревиатура НСПР[113]. В манифесте партии, подписанном Мосиным, Бакшанским, Васюковым, Вощило и Хомутовым, говорилось, что спасение Родины возможно только при объединении всех честных людей России в единую мощную организацию — партию. Также указывалось, что вождем этой партии станет «руководитель Новой Власти Б.В. Каминский».

Программные установки НСПР сводились к следующему:

«1. Свержение кровавого сталинского строя в России.

Создание суверенного государства, объединяющего народы России.

Признание за отдельными национальностями России, созревшими к самостоятельному государственному существованию, права на самоопределение.

Путем создания в Новой России справедливого социального трудового строя ликвидировать искусственно созданную большевиками классово-социальную рознь».

Интересно, что на фоне проведения в Локотском округе мероприятий «по восстановлению справедливости в отношении раскулаченных», сопровождавшихся возвратом им конфискованного советской властью имущества, один из пунктов программы гласил: «Все имущественные права бывших помещиков и капиталистов (русских, а также иностранных) считать утерянными». Под иностранцами, в соответствии с разъяснениями агитаторов НСПР, подразумевались «англо-американские еврейские капиталисты, которым Сталин продал Россию». Поданным Б.Н. Ковалева, подобные разъяснения были заготовлены лишь для немецкого руководства. На вопросы же русских граждан агитаторы отвечали, что под иностранцами подразумеваются немцы[114].

По советской аналогии в этот же период был создан и Союз российской молодежи (СРМ). О его целях в уставе говорилось:

Воспитание у молодого поколения россиян чувства любви к Родине, к своему народу.

Всемерная помощь и активное участие в борьбе за свержение и установление нового национально-трудового строя в России.

Разоблачение учения Маркса как вредного и антинародного, выгодного только еврейству, не имеющему родины.

Привитие любви ко всякому труду, направленному на благо государства и нации, помня, что труд — источник собственности, трудовая собственность — залог свободы.

Воспитание любви к науке и искусству.

Воспитание высоких моральных и нравственных качеств, честности и солидарности.

Всемерное развитие физической культуры и спорта, направленное на укрепление здоровья.

Каминский и его окружение попытались развить бурную деятельность по «партийному строительству» далеко за пределами округа. Им удалось создать филиалы НСПР (НСТПР) в Минске, Полоцке, Барановичах, Борисове и Вилейке.

Ответом на амбициозность Каминского и его партийных соратников стало предостережение немецких офицеров связи и представителей СС, которые настоятельно отговаривали обер-бургомистра от затеи с «русской нацистской партией». При этом намекали, что в таком вопросе нельзя переоценивать возможности генерал-полковника Шмидта, и ссылались на пример Власова, которому из-за его строптивости высшее берлинское руководство не давало возможности создать антисоветскую Русскую освободительную армию. Каминский внял этим уговорам, и деятельность НСПР (НСТПР) была ограничена пределами Локотского округа. Интересно, что в течение всего периода существования округа Каминский, как показал на допросе 8 августа 1944 года Г.Е. Хомутов, «воздерживался от какого-либо контакта в проводимой им антисоветской работе с другими организациями, действующими на оккупированной немцами советской территории». Большинство членов Центрального комитета партии не разделяли точку зрения обер-бургомистра, считая, что контакт с другими подобными организациями является залогом успеха в борьбе против советской власти. Однако сделать первые практические шаги к установлению контактов удалось лишь в конце декабря 1943 года, когда РОНА и аппарат самоуправления уже были вывезены в Белоруссию.