Командиры Третьего Рейха - Джин Мюллер

Тем временем проходили секретные переговоры между представителями Советского Союза и политическими противниками гитлеровского союзника, румынского диктатора Иона Антонеску. 20 августа массированным артиллерийским огнем началось ожидавшееся наступление Красной Армии, в котором принимали участие 90 пехотных дивизий и 6 танковых и механизированных корпусов, насчитывавших более 960 000 человек. Фрисснер выставил против них 360 000 германских солдат (23 дивизии, 21 из которых были пехотными) и 23 румынских дивизии, которые были совершенно деморализованы. 160 миль из 392-мильного фронта удерживались ненадежными румынами. Несмотря на то, что немцы твердо стояли на своих позициях, румынская оборона была прорвана в нескольких местах, кроме того, были случаи, когда румыны складывали оружие, арестовывали немецких связистов, перерезали телефонные линии и даже открывали огонь по германским частям. Фрисснер уже начал отступать, но советские войска захлопнули капкан.

23 августа Антонеску был смещен со своего поста и арестован, и Румыния круто изменила свою политику. В ту же ночь король обратился по радио к румынскому народу с воззванием присоединиться к Объединенным Нациям и восстать против их общего врага нацистской Германии. Румынская армия уже не сражалась против советских войск, моторизованные колонны Советов без сопротивления прошли в германский тыл. Они на 40 миль углубились в тыл IV корпуса, когда Мит узнал о том, что происходит в Бухаресте. Двумя днями позже Румыния официально объявила Германии войну.

Утром 24 августа Фрисснер принял решение спасти то, что еще можно было спасти из того немногого, что уцелело от его группы армий, ради обороны Венгрии, а все остальное бросить. Оставшиеся части, изрядно потрепанные в Румынии, должны были выбираться из окружения сами, если смогут. Среди оставленных им частей оказалась практически вся 6-я армия (возрожденная после Сталинграда) и IV корпус 8-й армии.

На 21 августа корпус Мита состоял из германских 370-й, 79-й и 376-й пехотных дивизий и 11-й румынской дивизии. Обойденный Красной Армией с запада Мит тотчас принял решение отступить на юг, вдоль реки Прут, при этом он потерял изрядное количество тяжелых орудий (шли проливные дожди, и лошади просто не могли вытащить их из грязи). Связи с флангами корпуса у Мита уже не было.

День 22 августа был отмечен продолжительными боями с советскими передовыми частями, при этом IV корпус продолжал отступать на заранее подготовленную позицию. Небо было безоблачным, жара гнетущей. Выпавшая с дождями вода быстро испарилась, и пешие солдаты просто задыхались от пыли. Несмотря на тяжесть создавшегося положения, ветераны продолжали отражать атаки советских войск. На этом этапе войны Люфтваффе давно уже исчерпали себя даже на Восточном фронте. Советские самолеты с упорным постоянством бомбили и обстреливали дороги. Давным-давно никто не видел в небе немецких истребителей. Несмотря на все эти трудности Мит все же сумел удержать силы корпуса вместе, за исключением 11-й румынской дивизии, которая еще входила в состав корпуса, но не подчинялась его распоряжениям. Тогда Мит вызвал генерал-лейтенанта Фридриха-Августа Вейнкнехта, командующего 79-й пехотной дивизией, и направил его к румынскому командиру, с тем чтобы скоординировать действия и постараться вернуть ее в строй. Пока командиры двух дивизий вели переговоры, внезапно появились охваченные паникой тысячи румын, возглавляемые офицерами, и бросились на них. Они что-то бессвязно говорили о танковой атаке, хотя не было слышно ни одного мотора. Румынский командующий попытался остановить мятеж, пустив в ход свой стек, но даже он был бессилен совершить чудо. На следующий день ему осталось лишь констатировать, что его дивизия перестала существовать.

Под нещадными лучами солнца и безоблачным небом 23 августа IV корпус продолжил отступление. Атаки бронетанковых и механизированных частей русских с флангов становились все смелее и отражались с большим трудом. Поступления провианта вот уже несколько дней не было, и войска держались на сухих пайках да на том подножном корме, который можно было найти на бедных румынских полях. Раненые, без должного медицинского ухода, перевозимые на простых крестьянских телегах, под палящими лучами солнца, гибли, как мухи. 24 августа, когда солдаты уже были близки к крайней степени истощения, Мит из перехваченных по радио сообщений узнал, что советские бронетанковые войска взяли Хуси, отрезав IV корпусу дорогу на юг, уничтожив и рассеяв при этом отряды с продовольствием. Теперь все надежды на получение подкрепления и провизии испарились. К колонне Мита присоединились бойцы из двух других разбитых германских пехотных дивизий, которые также надеялись спастись от надвигающейся катастрофы.

25–26 августа теснимый советскими войсками с фронта и тыла Фридрих Мит предпринял против Хуси серию безнадежных атак. Но взять город и открыть путь для отступления на юг ему не удалось. Причин тому было сразу несколько: болота, со всех сторон окружавшие город, упорное сопротивление советских войск и тающая на глазах боеспособность и без того крайне истощенного корпуса. Мит отдал приказ сжечь все повозки и пристрелить всех лишних лошадей. Новый план генерала был отчаянным, но вполне соответствовал сложившейся ситуации. Мит решил изменить направление и осуществить марш-бросок на запад. IV корпус должен был преодолеть реку Берлад, предварительно избавившись от всего снаряжения и разбившись на мелкие группы. Этим группам затем предстояло пробиваться к немецким позициям в Карпатах, до которых было 70 миль (во всяком случае, Мит надеялся, что они двигались именно в этом направлении). На протяжении нескольких дней у него не было связи ни с командованием, ни с соседними штаб-квартирами (хотя, возможно, к этому времени он уже понял, что они уничтожены). На самом деле Мит не представлял себе, где могли находиться германские или советские войска.

Предполагается, что немцы сформировали ударную группу в ночь на 28 августа. Ее передовым отрядом должна была стать 79-я пехотная дивизия, поддерживаемая четырьмя самоходными орудиями, которые оставались в ее распоряжении. Вслед за ней должна была следовать саперная рота. На пехоту, изнуренную до предела и практически лишенную снаряжения, рассчитывать не приходилось. Солдаты, которые еще были в состоянии самостоятельно идти, передвигались в полной тишине, словно зомби.

Генерал Вейнкнехт хотел начать атаку точно в запланированное время, но это оказалось невозможным. Боевая дисциплина 79-й дивизии разваливалась прямо на глазах, связь была нарушена, а солдаты слишком устали. Многие не ели вот уже несколько дней и подняться в атаку были просто не в состоянии Отсрочка следовала за отсрочкой, пока окончательно не рассвело. На командном пункте появился генерал Мит. Глаза его ввалились, волосы были всклокочены, а руки дрожали. Он рассказал о том, как за несколько часов до этого русские предприняли атаку на его штаб-квартиру. Зная о том, что красные шли прямо по пятам, Мит выразил Вейнкнехту свое неудовольствие по поводу того, что тот до сих пор не форсировал реку. Между ними завязалась словесная перепалка, причиной которой в основном послужило нервное и физическое напряжение предыдущих девяти дней. Как бы то ни было, но под сильным артиллерийским и минометным огнем 79-я пехотная дивизия вместе с другими формированиями и отбившимися от своих частей бойцами, преодолев советские заслоны, утром 29 августа форсировала реку Фридрих Мит был впереди вместе с ротой саперов, в самой гуще событий. Здесь он и умер. Ввиду противоречивых сообщений об этом факте мы не можем сказать наверняка, что послужило причиной его смерти — советская ли пуля, или сердечный приступ. Естественно, что он сам предпочел бы первое.

Оказавшись по ту сторону реки Берлад, IV корпус, как и было запланировано, разбился на мелкие отряды. Во второй половине того же дня радио Красной Армии сообщило о том, что войскам Мита удалось переправиться на другой берег реки и что около 20 000 солдат пробиваются в юго-западном направлении от Хуси. Почти все они были настигнуты советскими войсками и убиты или взяты в плен. Только одному солдату 79-й пехотной дивизии через 12 дней удалось достичь германских позиций в Венгрии.[71] Теперь он находился в 300 милях от Лаши, где все начиналось. Подробные сообщения об остальных дивизиях IV корпуса отсутствуют, но можно смело утверждать, что их дела обстояли не лучшим образом. Всего в румынской катастрофе группа армий «Южная Украина» сумела сохранить только пять из своих дивизий. Три из них, когда советские войска нанесли удар, находились западнее от театра военных действий и не принимали в нем участия, две другие (13-я танковая и 10-я панцергренадерская) оказались достаточно мобильными и смогли спастись бегством. Некоторые формирования, находившиеся глубоко в тылу и не подвергшиеся атаке, также сумели избежать разгрома, то же касалось и нескольких отдельных отрядов пехоты, которые достигли немецких рубежей несколько недель спустя после того, как началось сражение. Точные потери нам никогда не будут известны, но можно смело утверждать, что они никак не менее 200 000 человек. Причем о судьбе большинства их них больше ничего не было слышно.