Вокруг света за 80 дней. Михаил Строгов (сборник) - Николай Ломакин

– Надеюсь, это не повторится, – скупо заметил Филеас Фогг, направляясь на свое место в вагоне поезда.

Бедный парень, босоногий и пристыженный, ни слова не говоря, поплелся вслед за хозяином.

Фикс собирался сесть в другой вагон того же состава, но внезапная мысль удержала его, разом отменив планы отъезда.

«Нет, я остаюсь, – решил детектив. – Теперь, когда имело место преступление, совершенное на индийской территории… Он у меня в руках!

В это мгновение локомотив издал оглушительный свисток, и поезд исчез во мраке ночи.

Глава XI

где Филеас Фогг за бешеную цену покупает животное, пригодное для верховой езды

Поезд отошел от платформы согласно расписанию. В вагонах набралось всякого народу – были там офицеры, штатские чиновники, торговцы опиумом и индиго, имевшие на востоке полуострова свои неотложные коммерческие дела.

Паспарту ехал в одном купе со своим хозяином. Третий пассажир расположился в уголке напротив. То был бригадный генерал, сэр Фрэнсис Кромарти, один из партнеров мистера Фогга по висту, игре, что скрашивала им путь из Суэца в Бомбей. Его армейские части были расквартированы близ Бенареса, куда он и направлялся.

Сэра Фрэнсиса Кромарти, рослого светловолосого мужчину лет пятидесяти, который весьма отличился во время недавнего восстания сипаев, можно было по праву считать местным жителем. С юныхлет обосновавшись в Индии, он лишь изредка навещал родные места. Как человек образованный, он охотно поделился бы сведениями насчет обычаев страны, рассказал бы о ее истории и общественном укладе, да только Филеас Фогг был не из тех, кто задает подобные вопросы. Сей джентльмен ни о чем не спрашивал. Он, собственно, и не путешествовал, он описывал окружность. Являл собой массивное тело, проходящее по орбите вокруг земного шара, соблюдая в своем движении точные законы механики. В данный момент он мысленно пересчитывал часы, потраченные с момента его отъезда из Лондона, и если не потирал при этом руки, то лишь потому, что бессмысленные движения претили его натуре.

Своеобразие характера попутчика отнюдь не укрылось от внимания сэра Фрэнсиса Кромарти, хотя он мог наблюдать его не иначе, чем с картами в руках или в перерывах между робберами. У него были основания сомневаться, бьется ли человеческое сердце под этой холодной оболочкой, имеется ли у Филеаса Фогга душа, способная отзываться на красоты природы, или ему вовсе чужды любые высокие порывы. На эти вопросы бригадный генерал ответа не находил. Он хоть и повидал на своем веку разных оригиналов, ни один из них не шел в сравнение с этим порождением точных наук.

Филеас Фогг не скрыл от сэра Фрэнсиса Кромарти ни своего плана, ни обстоятельств, породивших его. На взгляд бригадного генерала, подобное бесполезное пари являлось не более чем эксцентричной выходкой, недостойной разумного человека, поскольку она напрочь лишена благой цели, способности «transire benefaciendo» – «идти, творя добро», – как выражались древние римляне. Чудаковатый джентльмен вступил на путь, где все усилия заведомо бессмысленны: ни себе ни людям.

Спустя час после отправления из Бомбея поезд прошел виадуки, пересек остров Солсетт и достиг материка. Миновав станцию Кальян, он оставил справа железнодорожную ветку, ведущую через Хандаллу и Пуну на юго-восток Индии, и вскоре уже подъезжал к станции Пауэлл. Затем состав углубился в массив Западных Гхат – сильно разветвленного горного хребта, основания которого высятся громадными лестницами базальтовых уступов, а самые высокие вершины поросли густым лесом.

Время от времени сэр Фрэнсис Кромарти и Филеас Фогг обменивались парой слов, и вот бригадный генерал, стремясь поддержать то и дело затухающую беседу, заметил:

– Всего несколько лет назад на этом месте вас, мистер Фогг, ждала бы задержка, которая, вероятно, сорвала бы ваши замыслы.

– Каким образом, сэр Фрэнсис?

– Дело в том, что у подножия этих гор рельсы обрывались, далее до станции Хандалла – а она на противоположном склоне – приходилось ехать в паланкине либо верхом на пони.

– Мой план организован так, что нимало не пострадал бы от подобной задержки, – отвечал мистер Фогг. – Я не упустил из виду, что надлежит учесть вероятность возникновения некоторых препятствий.

– Тем не менее, мистер Фогг, – возразил бригадный генерал, – приключение этого молодого человека могло навлечь на вашу голову очень большие неприятности.

Паспарту, закутав ноги своим дорожным пледом, спал какубитый и знать не знал, что рядом говорят о нем.

– В отношении проступков такого сорта английские власти крайне суровы, причем не без оснований, – продолжал сэр Фрэнсис Кромарти. – Они, прежде всего, стоят на том, чтобы сохранять уважение к религиозным традициям индийцев, и если бы вашего слугу задержали…

– Что ж, сэр Фрэнсис, – отвечал мистер Фогг, – допустим, его бы арестовали, приговорили, он понес бы наказание, потом спокойно вернулся бы в Европу. Не вижу, с какой стати это дело могло бы задержать его хозяина!

Тут разговор опять оборвался.

За ночь поезд пересек Гхаты, миновал Насик и на следующее утро, 21 октября, уже катил среди относительно ровных и тщательно возделанных полей Кхандейша. То здесь, то там попадалось селеньице, над крышами которого вместо привычной глазу европейца церковной колокольни возвышался минарет пагоды. Множество речек, впадающих в Годавери или какой-либо из ее притоков, орошали эту щедрую землю.

Проснувшись и оглядевшись, Паспарту с трудом мог поверить, что пересекает экзотический полуостров на поезде Великой индийской железной дороги. Это казалось ему невероятным. А тем не менее все до того реально, что дальше некуда! Паровоз, в топках которого горел английский уголь, под управлением английского машиниста мчался, извергая клубы дыма, среди плантаций кофе, хлопка, мускатного ореха, гвоздичного дерева, красного перца. Пар, завиваясь спиралью, плавал вокруг пальмовых рощиц, между которыми виднелись то живописные бунгало, то заброшенные монастыри, так называемые «виари», то дивные храмы, разукрашенные прихотливым орнаментом, чье неисчерпаемое разнообразие характерно для индийской архитектуры. А дальше, сколько хватало глаз, раскинулись бескрайние пространства джунглей, кишащих змеями и тиграми, которых пугал грохот поезда, и, наконец, просеки, вырубленные по обеим сторонам железной дороги в лесах, где еще обитали слоны, провожавшие задумчивым взглядом несущийся мимо состав.

В то утро путешественники сначала миновали станцию Малегаом, потом пересекли ту зловещую местность, которую почитатели богини Кали так часто обагряют кровью. Неподалеку вставал город Эллора со своими восхитительными пагодами, потом возник его сосед, знаменитый Аурангабад, некогда столица свирепого Ауренгзеба, ныне же – просто главный город одной из провинций, отрезанных от Низамского царства. Это тот самый край, где встарь правил Ферингэа – вождь тхагов, «душителей». Члены неуловимого братства тхагов в честь богини Смерти душили людей всех возрастов, но при этом не проливали ни капли крови; были времена, когда в здешней земле, где ни копни, натыкались на труп. Британскому правительству удалось добиться значительного сокращения числа этих убийств, но кошмарное братство тхагов, или тугов, все еще существует. И продолжает сеять погибель.