Секс, ложь и фото - Светлана Алешина

Я похвалила себя, что приехала заранее, потому что места на стоянке возле «Арбата» были ограниченны. Я едва успела втиснуть свою «Ладу» между «Мерседесом» и «Волгой» прямо перед бампером пытавшейся занять это место красной «десятки». «Придется тебе, дружочек, прогуляться», – про себя пожалела я водителя-неудачника, выключая двигатель.

Галерея «Арбат» представляла анфиладу из трех вытянутых залов, разделенных арками. Все стены были заняты фотографиями в несколько рядов. Под каждым снимком – аккуратная табличка, на которой указана дата съемок. До официального открытия я успела быстренько все осмотреть, перекинуться несколькими фразами со знакомыми журналистами, освещавшими данное событие, и выкурить сигарету в дамской комнате.

К пяти залы были полны народа, но посетители все прибывали. Вот уж не подумала бы, что такое мероприятие может привлечь столько любопытных в нашем провинциальном городе. Наконец торжество началось, было сказано несколько хвалебных речей, в том числе и представителем Министерства культуры в области. Сухо и скучно, и я снова отправилась бродить по залам.

– Интересуетесь фотографией? – услышала я сзади голос Волкова.

Я обернулась. Он стоял на широко расставленных ногах, зажав под мышкой тонкую кожаную папку. Светло-коричневый костюм, выглядывавший из-под короткой дубленки, был почти в тон его пронзительных глаз.

– У меня самой была недавно выставка, – непринужденно улыбнулась я, – так что это чисто профессиональный интерес. А вот я бы никогда не подумала, что прокуроры…

– …могут интересоваться искусством? – с усмешкой закончил он за меня.

Я смущенно замолчала, потому что он угадал мою мысль.

– Как продвигается следствие? – Я быстро пришла в себя.

– Копаем потихоньку, – уклончиво ответил майор.

– Понятно, – кивнула я, – тайна следствия.

Мы двигались с ним вдоль стен, и я остановилась возле стола, на котором были разложены фотоальбомы Шилкина. Они продавались.

– Дайте, пожалуйста, последний альбом. – Я протянула деньги молодой симпатичной брюнетке.

– Пожалуйста, – девушка с улыбкой подала мне книгу в суперобложке с портретом автора.

Я полистала ее и убедилась, что она отпечатана на отличной бумаге и демонстрирует высокий профессионализм автора.

– Не хотите приобрести? – взглянула я на Волкова. – Или у вас уже есть такой?

– Разрешите посмотреть?

Он положил свою папку на стол и взял альбом из моих рук.

– Я полистаю немного, можно? – попросил он.

– Да, конечно. – Я кивнула и двинулась дальше.

Волков, перелистывая страницы, шел следом.

– Ольга, – услышала я радостный возглас с другого конца зала: ко мне направлялся Степан Матвеев – корреспондент «Тарасовских известий».

Матвеев был моим земляком, тоже окончил филфак, но на два года позже меня. Он мне и в университете не давал прохода, и сейчас, когда у него уже была семья, при случае оказывал знаки внимания.

– Такая удача, что я тебя встретил. – Он взял меня под локоть и увлек в сторону. – Рассказывай, как живешь?

«Теперь не отстанет, – подумала я, – надо как-то отделаться от него».

– Все нормально, Степа, давай поговорим попозже, – я посмотрела на часы, – у меня здесь встреча с одним человеком.

– Жаль, – сник Степан, – я думал, может, выпьем за встречу.

– Да я с удовольствием, Степа, только не сейчас.

Я оставила расстроенного Степана и направилась в сторону туалета.

– Девушка, – остановила меня брюнетка, торгующая фотоальбомами, – кажется, это ваш приятель забыл.

Она протянула мне кожаную папку Волкова.

– Спасибо. – Я взяла папку и посмотрела по сторонам, высматривая майора, но его нигде не было видно.

«Потом отдам», – решила я.

Положив папку и фотоаппарат на подоконник, я взглянула на себя в зеркало. Провела расческой по волосам. Вроде бы все в порядке. Я нацепила на плечо ремень «Никона», взяла папку и собралась уходить, но что-то остановило меня. Любопытство? Скорее всего. Интересно, что носят в папках старшие следователи прокуратуры? Расстегнув молнию, я раскрыла папку. Там было несколько чистых листов писчей бумаги, незаполненные официальные бланки, протоколы, протоколы и еще раз протоколы, пара ручек и карандашей в специальном отсеке. Хм, ничего интересного.

Я уже собиралась застегнуть папку, но заметила боковое отделение, закрытое на кнопку. Ладно уж, раз начала смотреть, так доведу дело до конца. Я открыла отделение и сунула туда руку. Нащупала несколько фотографий. Вынула одну. Это был цветной снимок девять на двенадцать, где Волков красовался с женой и дочерью у нового фонтана перед зданием цирка. Он и жена улыбались, а дочь – высокая красивая девушка лет восемнадцати с длинными каштановыми волосами – задумчиво смотрела в сторону. На другой фотографии жена была запечатлена с дочерью, на третьей – дочь скучала одна. Какая сентиментальность!

Я раскрыла кармашек, чтобы положить фотографии на место, и заметила в глубине отделения малюсенький сверточек. Пришлось развернуть. Это была фотография, сделанная «Полароидом». Уже не изображение счастливого семейства, а снимок трупа молодой девушки, девушки, лицо которой показалось мне знакомым. Господи, это же Настя Белова! В закутке под лестницей кафе-бара «Грива». Она лежала в той самой позе, в которой я ее увидела тогда.

Положив фотографии в кармашек, я тщательно закрыла его и, соединив края папки, застегнула молнию. Сердце стучало как паровой молот, руки дрожали.

«Эта фотография ничего не значит, – убеждала я себя. – Волков – следователь, который ведет дело об убийстве Беловой и других девушек-проституток, она нужна ему для работы». Так успокаивая себя, я вышла в зал и сразу же увидела Волкова. Он с озабоченным лицом ходил от стены к стене. Увидев меня, сразу же бросился навстречу.

– Она у вас, – обрадовался Волков, заметив у меня папку. – Девушка сказала, что отдала ее вам.

Он выхватил папку у меня из рук и вернул альбом Шилкина.

– Не надумали купить? – спросила я, отводя глаза в сторону.

– А? Нет. Не сейчас.

Он вертел папку в руках, и я чувствовала, что ему хочется ее открыть, чтобы проверить содержимое, но при мне делать это неудобно.

– Я обещала, что вернусь к приятелю, – прохрипела я. Голосовые связки почему-то отказывались подчиняться мне.

– Да-да, конечно, – растерянно произнес майор.

Я прокашлялась, прочищая горло.

– Может, еще увидимся, – кивнул мне Волков.

– Только не в вашем кабинете, – сделала я попытку пошутить.

Мне необходимо было попить. Я шла по направлению к выходу, оглядываясь по сторонам – нет ли где буфета, хотя знала, что его здесь нет. Пришлось выходить на улицу. Я вдохнула вечерний морозный воздух и снова закашлялась. Мозг свербила мысль: что значит полароидная фотография, обнаруженная у Волкова? Может, она нужна ему для работы? Не делают для работы полароидные фотографии. Получается, что Волков сделал эту фотографию сам, до того, как приехали криминалисты. Может, еще до того, как труп обнаружила Дюкова? Тогда получается, что Белову убил именно он, майор, старший следователь прокуратуры. Но это же полная чушь, Бойкова!

Незаметно для себя я дошла до магазинчика, где покупала сигареты перед выставкой. Рассеянно протянула деньги продавцу и взяла маленькую бутылку «Спрайта». Открыла и тут же в магазине с удовольствием выпила почти половину. У меня защипало в горле. Пузырчатая жидкость скользнула в желудок, попрощавшись пузырьками газа, ударившего в нос. Я вспомнила, что сегодня еще не обедала, но есть почему-то не хотелось. Закрыв бутылку, я вышла на улицу.

«Почему чушь? – вернулась я к своим размышлениям. – Волков ведь был в тот день в «Гриве». Говорит, что случайно там оказался, но ведь ясно, что он знаком и с хозяином, и с девчонками-проститутками, работающими на Дени. Не надо только идеализировать сотрудников правоохранительных органов. Пригрозил Волков дяде Сереже, что прикроет его лавочку? Пригрозил. Сказал ему дядя Сережа, что за ним «не заржавеет»? Сказал. «Грива» до сих пор работает спокойно, делай выводы. Какие выводы, Оля? Волков мог сделать это фото и после того, как я ушла из «Гривы». Только вот зачем? И почему он носит его с собой? Одно-единственное полароидное фото?»

Войдя в галерею, я увидела Шилкина в окружении корреспондентов.

– Нет, – он повел рукой, как бы отсекая их от себя, – я интервью не даю.

– Господин Шилкин, хотя бы несколько слов для «Тарасовских известий»! – протягивал ему диктофон Степан. – Как вы находите своих моделей?

– Они сами меня находят, – усмехнулся Шилкин и, заметив меня, прорвался сквозь плотное кольцо журналистов.

– Пойдем, я обещал познакомить тебя со своим приятелем, – Александр провел меня вдоль стены и, открыв незаметную дверь, пригласил войти.

Двигаясь узким коридорчиком, мы очутились у другой двери, за которой оказался небольшой кабинет. На столе стояла початая бутылка шампанского. В кресле с сигаретой в руке сидел, улыбаясь, седой мужчина с рыжеватой щеточкой усов. Он выглядел крепким и жизнерадостным, несмотря на возраст, а было ему на первый взгляд уже далеко за пятьдесят.