Времена давно минувших дней - Елизавета Елистратова

неё есть бульдог. Глупо её осуждать за это. Мне было жаль её, хотя бы за то, что у неё нет любящей мамы, готовой поддержать её, а есть лишь жестокий отец, отбирающих последние гроши.

Конечно, его тоже можно понять. Мы сделали глупость, которую довольно сложно простить.

Я вдохнула и посмотрела на стол, где лежали листы бумаги и краски, подаренные Сандрой. Я взглянула на дверь. Вдруг сейчас ко мне кто-то войдёт?

Подождав ещё немного, я медленно встала с кровати и подошла к столу. Нужно всё исправить. Отец Сандры нашей дружбе не помеха. Будет плохо, если Сандра сама больше не захочет со мной общаться.

Я села на стул и принялась рисовать подруге открытку.

***

Конечно, денег на подарок у меня не нашлось, но зато я решила подарить ей ожерелье из ракушек, которое привезла с моря в прошлом году. Я его ещё ни разу не надевала. Думаю, на день рождения это будет прекрасный подарок.

Я постучалась в её дверь и стала ждать ответа. Тело начало пульсировать от волнения и мне страшно захотелось убежать, однако я осталась. Сама не знаю, почему.

Дверь мне открыла Сандра. Она поднесла руки к лицу, лучезарно улыбнулась и кинулась ко мне на шею.

— С днём рождения! — прокричала я, протягивая ей пакет с ожерельем. Она приняла его и жестом пригласила меня в дом. В проходе показался Рома, но я предпочла просто пройти мимо него.

Войдя в комнату, она указала на свой стол, на котором стояли две тарелки с клубничным тортом и стаканы с апельсиновым соком. Только теперь я поняла, в чём дело.

— Предпочла никого не приглашать, — пояснила она и отвернулась.

У меня в голове вертелись вопросы, но я не горела желанием получать на них ответы.

Войдя в комнату, она указала на свой стол, на котором стояли две тарелки с клубничным тортом и стаканы с апельсиновым соком. Только теперь я поняла, в чём дело.

— Предпочла никого не приглашать, — пояснила она и отвернулась.

У меня в голове вертелись вопросы, но я не горела желанием получать на них ответы.

Сандра пригласила меня за стол и взяла свой стакан.

— Ты… Не доверяешь им? — не сдержалась я.

— Кому? — не поняла она. — Кире и Агнии?

— Бог с ними! — отмахнулась я. — Я имею в виду наших одноклассников.

Сандра поджала губы.

— Ну-у-у… Я пыталась пригласить Ангелину и близняшек, однако они честно сказали, что больше не хотят идти на подобные мероприятия.

— Ну да, а то мало ли вас опять кто-то закроет в туалете! — отшутилась я. Сандра хихикнула.

Хоть я не совсем понимала, как проваленный спектакль вяжется с чьим-то день рождением, всё равно могла понять обе стороны. Сандра не хотела резать нить отношений с одноклассниками, а они же в свою очередь боялись, что с ними снова что-то случится.

Торт был довольно вкусным. Странно, я сегодня не съела ни кусочка тортика, которого принесла мама, однако этим довольствовалась на полную.

— Если хочешь, оставайся сегодня у меня на ночь, — предложила подруга.

— Серьёзно? — обрадовалась я и подскочила со стула.

— Ага.

— С радостью!

***

Ночью мы легли спать. Я — на матрасе, Сандра — на своей кровати. К нам прибежал Бенджамин. Сандра долго выгоняла его, однако он ни в какую не хотел покидать комнату. Мы приняли решение оставить его здесь.

— Я думала, твой папа его вышвырнул, — призналась я.

— Он суровый, но не на столько, — пожала плечами моя подруга и повернулась лицом ко мне. Я улыбнулась и убрала руки под голову.

— А где он, кстати? — спросила я.

— Угадай с трёх раз! — фыркнула она. — У Анжелы!

Я была потрясена до глубины души. У твоей дочки праздник! Неужели даже в такой счастливый день нельзя уделить дорогому тебе человеку хоть каплю внимания?!

— Знаешь, иногда я думаю, что он любит Рому и Анжелу больше, чем меня. А я его родная дочь, между прочим!

Мне было жаль Сандру. Очень хотелось помочь ей, но я просто не знала, как. Поэтому сочла нужным промолчать.

— Помнишь, я рассказывала тебе о своих друзьях?

— Помню.

— Сейчас я понимаю, почему они предпочли компанию Ромы, нежели мою.

— И почему же?

— Потому что Рома делал то, что они ему велели, а у меня было собственное мнение и если мне что-то не нравилось, я легко могла об этом сказать. Они хотели использовать меня в своих целях, но у них не вышло.

— Так зачем же ты продолжала дружить с ними?

— Тогда я этого не понимала. Я думала, что это всего лишь мои домыслы, мои догадки. Но теперь, глядя на нас с тобой я понимаю, что не ошибалась.

Я вздохнула и повернулась на правый бок, лицом к подруге.

— Но мы-то друг друга не используем, ведь так?

— Конечно нет, что за глупости?!

Я улыбнулась.

— Ты последовала моему совету?

— Какому?

— Ну, насчёт Ромы.

Подруга замялась.

— Если честно, то нет. У меня не хватило духу поговорить с ним.

— Если бы ты с ним поговорила, мне кажется, этого бы не случилось.

— Не указывай мне, что делать!

— Я тебе не указываю, просто даю совет.

— Тогда не давай непрошенных советов!

Сандра резко отвернулась от меня, а через минуту принялась часто дышать. Я испугалась, что у неё начался приступ, но потом до меня дошло, что она просто заплакала.

Я скинула с себя одеяло, встала с матраса и села на её кровать. Я протянула к ней руки, чтобы обнять её, но она никак не среагировала. Я решила обнять её первой. Она расплакалась ещё сильнее.

— Ну-у… Чего ты? Всё хорошо. Не плачь…

— Мне не хочется, чтобы мной командовали! Я сама способна постоять за себя и я не нуждаюсь ни в чьих советах!

— Хорошо-хорошо! Больше не буду давать тебе наставления! Прости. Успокойся, а?

Она прекратила плакать, шмыгнула и утёрла слёзы рукавом пижамы.

— Спасибо, — прошептала она. — Знаешь, я просто хочу быть собой. Чтобы меня не пытались переделать.

Не стала говорить ей, что, к сожалению, иногда не всем интересна твоя настоящая сущность. Я лишь удивляюсь, что она так долго скрывала это за маской безразличия и импульсивности. Теперь, когда она сняла её, передо мной предстала очень ранимая личность.

Я снова обняла её.

— Я не стану переделывать тебя, не волнуйся. Настоящие друзья всегда примут тебя такой, какая ты есть.

На этот раз она обняла меня. Мы сидели так примерно полчаса, пока, наконец, она не отстранилась от меня и не сказала:

— Уже довольно поздно. Давай ложится спать?

— А