За что меня невзлюбила «партия жуликов и воров» - Геннадий Гудков

Все это серьезно ослабляет власть, и этот процесс необратим.

Наконец, третья слабость: действующая номенклатура безыдейна, продажна. Поэтому в кризисной фазе бюрократическая армия и ее защитники будут даже не отступать, а драпать. Но до этого еще надо дожить, хотя первые признаки кризиса элиты уже, как говорится, налицо.

Кстати, я против люстрации бюрократов и силовиков. Надо заменить ее на публичную, открытую, честную народную аттестацию, способную оставить служить стране грамотных управленцев и отправить в отставку тех, кто участвовал в воровстве и других мерзких делах.

Словом, если не впадать в эйфорию или уныние, не заниматься шапкозакидательством, а четко и грамотно просчитывать риски — бороться можно и нужно. Ибо в противном случае всех нас в ближайшем будущем ждут системный кризис, мощные гражданские конфликты и даже возможный распад страны. Чего мы, лидеры оппозиции и настоящие патриоты, допустить не имеем права. История нам этого не простит.

Как мы уже проанализировали ранее, захватившая и узурпировавшая власть российская номенклатурная бюрократия боится только одного — потерять эту власть, а вместе с ней и возможность бесконтрольно грабить страну.

После выборов 4 декабря 2011 г. номенклатура поняла, что ресурс «вертикали власти» исчерпан, а созданная ею административно-командная система, всегда приводящая к победе ее собственную партию, начала давать существенные сбои. 10 и 24 декабря 2011 г. (два массовых митинга, потрясших режим) сильно напугали власть, но не надолго.

Оправившись от испуга, вызванного подъемом гражданского протеста в декабре 2011 г., номенклатура перешла в отчаянное контрнаступление. Вслед за верноподданническими митингами на «Поклонной» и Манежке началась ударная работа по созданию запретов и барьеров. Меньше чем за полгода вороватое думское «большинство» наштамповало кучу законов, направленных на «зачистку» возникшего протестного движения. Вот далеко не полный перечень дел передовиков думского производства. За это время в Госдуме даже не приняты, а протащены следующие федеральные законы:

— введены запредельно жестокие меры к организаторам и участникам митингов, шествий, манифестаций (дикие штрафы, административные аресты и прочее);

— возвращена в состав УК РФ статья о клевете, де-факто запрещающая любую критику власти;

— введены новые дискриминационные барьеры в выборах губернаторов (так называемый муниципальный фильтр);

— резко ухудшены условия для выборов региональных парламентов и других избирательных кампаний: единый день голосования смещен на 2-е воскресенье сентября, чтобы агитация проходила в «мертвый сезон», т. е. в августе.

На очереди в Госдуме РФ (которая, кстати, ввела драконовские поправки в свой регламент, ставя крест на полноценных думских дебатах с оппозицией) проекты законов «Об оскорблениях», а также о сокращении агитационного периода избирательных кампаний, чтобы «добить» выборы окончательно.

Кроме того, власть перешла к активным «точечным» политическим репрессиям. Обыски на дому у С. Удальцова, И. Яшина, А. Навального, даже К. Собчак; сфабрикованные уголовные дела против ряда оппозиционеров, клеветническая кампания на центральном подконтрольном ТВ, позорное изгнание неугодных из парламента, аресты десятков активистов по так называемому «делу 6 мая» и проч. — все это говорит о страхе, который испытывает власть перед реальным активным протестом, носящим до сегодняшнего дня исключительно мирный характер.

В результате такой «ударной» (нередко в прямом смысле этого слова) работы власти в стране до минимума сократились остатки демократических институтов, прав и свобод граждан. Сегодня можно смело утверждать, что в России выборы по правилам Чурова и Ко бессмысленны, парламентской демократии нет, главнейшие СМИ взяты под контроль, а суд, полиция, следствие стали инструментами сохранения власти.

Возникает главный вопрос: а есть ли возможность изменить страну без революции, крови и насилия? На мой взгляд, пока еще существует возможность решить вопрос мирно — но главное в этой фразе слово «пока». Достижение гражданского согласия возможно, но оно должно стать дорогой с двусторонним движением, когда наиболее ответственные и конструктивные элементы власти вдруг осознают, что игнорирование требований политических перемен неизбежно приведет страну к трагедии, а граждан — независимо от их социального, экономического, общественного статуса — к огромным потерям, где самое главное — не только судьба страны, но жизнь и здоровье каждого из нас.

Конечно, прозрение действующей политической элиты (или здоровой ее части) не случится «вдруг». Для этого потребуются усилия многих десятков и сотен тысяч граждан страны, отстаивающих свое право на нормальное будущее. Это потребует терпения, мужества, стойкости, способности сплачиваться и отстаивать свою гражданскую позицию.

Хочу ответить пессимистам, которые утверждают, что митинги и шествия — бессмысленная трата сил и времени. Именно это внушают нам с утра до ночи кремлевские политологи на заказных экранах и волнах. Но это — не так, все как раз наоборот.

Каждая массовая акция мирного протеста потрясает режим. Это — абсолютная истина. Иногда эти сотрясения кажутся незаметными. Подумаешь, собрались, пошумели да и разошлись?

На самом деле, это как удар кувалдой по гранитной плите: внутри кажущейся монолитной глыбы власти от этих сотрясений появляются трещины, порою незаметные глазу, но со временем они становятся все шире, и наступает момент, когда конструкция начинает рассыпаться от даже малейшего соприкосновения.

Мы не хотим обрушать всю конструкцию, ее пока можно реформировать. Но времени остается все меньше, а неизбежная при отсутствии диалога и адекватной реакции «верхов» радикализация определенной части протеста одинаково опасна как для власти, так и для граждан.

Но если инстинкт самосохранения власть предержащих вновь окажется слабее жажды наживы и наивной веры в собственную незаменимость, крах неизбежен.

В преддверии 1991 г. мы уже находились в похожей исторической ситуации, когда страна остановилась в полушаге от начала большой гражданской войны (малая состоялась в некоторых национальных республиках, унеся за собой сотни тысяч жертв, сломав и искалечив судьбу многим миллионам советских граждан).

От «большой» гражданской войны нас тогда спасла однородность общества: не было русских и нерусских, богатых и бедных, христиан и мусульман и т. д. Все мы были родом из пионеров и комсомольцев, все были наделены примерно равным достатком и возможностями. Не было власти и оппозиции, отсутствовала поляризация сил в различных слоях населения.

Сегодня такое благополучие — в прошлом, а Россию все сильнее раздирают серьезнейшие противоречия между все отдаляющимися полюсами. Появились сверхбогатые и нищие, лица кавказской (и прочих) национальностей, верные мусульмане и истинные христиане; центр все больше отделяется от регионов. Политические пристрастия уже раскалывают общество и элиты, в стране идет поляризация сил. Образовались взаимно нелюбящие (нередко до ненависти) друг друга депутаты, журналисты, интеллигенты и просто обычные люди. Сегодня, когда речь заходит о политике, еще не раскол, но уже трещины проходят даже в семьях, где поколение детей перестают понимать и уважать своих отцов. Такая ситуация опасна для всех. Граждане России это уже понимают. Осознает ли это действующая власть, способна ли она сохранить адекватность восприятия новых политических реформ? От этого, по сути, зависит, что ждет нас впереди — трудный, но спасительный компромисс или «как всегда»?!

Наконец, мы подошли к самому главному — общим требованиям оппозиции России, способным объединить подавляющее большинство весьма пестрого политического состава оппозиции, сил, как входящих в КС (Координационный Совет), так и являющихся его потенциальными союзниками.

Первое, общее и главное требование — незамедлительное проведение в стране реальной политической реформы. Условно это может быть разбито на следующие этапы:

1. Срочное, немедленное изменение норм российского избирательного права, включающее в себя следующие важные моменты:

— Новые принципы формирования ЦИК и нижестоящих комиссий, которые должны состоять только из представителей партий, имеющих электоральную поддержку не менее 2–3 % населения. Возглавлять такие комиссии должны представители партий, не имеющих большинства в парламенте.

— Уполномоченные партией члены избиркомов всех уровней могут отзываться партиями в любой момент (до начала избирательной компании), что исключает их перевербовку или подкуп. (Сегодняшнее законодательство такие возможности умышленно создает).