(Не) её мужчина - Елена Трифоненко

из номера, чтобы одолжить у горничной тряпку и прямо у двери получила по щиколотке шваброй.

– Ой! – Аня рефлекторно взмахнула руками, чтобы не упасть.

– Под ноги смотреть надо! – буркнула себе под нос полная старая женщина с сиреневыми волосами, забранными под ободок, она с поразительной невозмутимостью продолжала елозить шваброй вокруг Ани.

«Вообще-то больно!» – хотела возмутиться Аня, но сдержалась и, украдкой вздохнув, пробормотала:

– А вы не могли бы на пару минут одолжить мне свою тряпку?

– Зачем это? – взгляд бабуси пригвоздил ее к стене; судя по выражению испещренного морщинами лица, горничная подозревала Аню, по меньшей мере, в подготовке теракта.

– У меня в номере наследили – я хочу вымыть, – честно призналась Аня.

Уборщица молча отстранила ее и шагнула в номер. Один зигзаг шваброй – и следы менеджера исчезли. Аня принялась рассыпаться в благодарностях:

– Спасибо большое. С меня шоколадка. Я – Аня, новый воспитатель.

– А меня Валентина Степановна зовут, – неожиданно улыбнулась бабуся. – Только шоколад мне нельзя: диабет у меня, – она вышла в коридор и стала выполаскивать тряпку. – А ты местная или приехала откуда?

– Приехала. Из города Орска. Это в Оренбургской области.

– Серьезно? – Женщина бросила тряпку и резко выпрямилась, лицо ее сияло. – Да мы с тобой землячки! Я в Репино родилась, это совсем рядом с Орском.

Глава 6

Аня так нервничала перед первым рабочим днем, что совсем забыла о голоде. Зависнув над книгами, она пропустила не только завтрак, но и обед. Зато на ужин почти бежала, подгоняемая завываниями в животе.

Кафе гостиницы предлагало постояльцам шведский стол, и всяких вкусностей было столько, что глаза разбегались. Ане очень понравилось все, что она сумела попробовать: обжигающий харчо, толма (конвертик из виноградного листа с начинкой), хачапури по-аджарски (золотистые лодочки с яичным желтком, несколькими видами сыра и зеленью), разноцветная чурчхела.

После ужина Аня отправилась к морю: она надеялась, что прогулка под шум волн успокоит нервы и не даст лишним калориям закрепиться на бедрах. Но на берегу было очень ветрено и свежо – Аня продрогла до костей и уже не могла разобрать: трясется она от страха или от холода. Она вернулась в номер и сразу побежала в душ – греться. Жаркие струи помогли расслабиться, но волнение не уходило. Ане все еще казалось, что за время работы в магазине она поглупела и забыла, как вести себя с детьми.

Когда она вышла из душа и, закрутившись в привезенное из дома полотенце (с изображением Винни-Пуха, прикидывающегося тучкой), расчесывала волосы, в номер постучали.

– Аня, ты у себя? – громыхнул из-за двери голос Валентины Степановны. – Я сейчас одеяла раздавать буду, тебе надо?

Аня выглянула в коридор:

– Давайте. А то у меня только плед.

– Не уходи пока никуда, – с материнской интонацией велела Валентина Степановна. – Сейчас принесу.

Аня не стала запирать дверь, просто прикрыла, а потом устроилась на кровати с тюбиком крема.

Через минуту в номер опять постучали.

– Открыто, – крикнула она, проворно размазывая по ноге только что выдавленную на щиколотку змейку крема.

Дверь распахнулась, и в номер вошел Арсен Ованесович. Повисла неловкая пауза.

– Добрый вечер, – наконец произнес он, с нескрываемым удовольствием разглядывая голые Анины ноги.

Аня нервно сглотнула.

– Здравствуйте.

– Симпатичное полотенчико, – с преувеличенной серьезностью похвалил хозяин «Прибоя», подходя к кровати. – Любите старые мультфильмы?

Аня поддернула полотенце выше, чтобы, нависая над ней, хозяин «Прибоя» не смог разглядеть грудь.

– Это коллеги подарили, – пробормотала она. – На старой работе.

Арсен Ованесович вручил ей прозрачную папку:

– Лариса Николаевна уже сделала все ксерокопии, так что возвращаю вам документы.

– Спасибо.

Хозяин «Прибоя» еще раз с наслаждением оглядел ее с головы до ног и вдруг предложил:

– Давайте встретимся завтра у входа в главный корпус. Без пяти девять.

«Началось? – почти испугалась Аня. – Он ко мне пристает?»

– Я хочу за завтраком представить вас другим девочкам, – заметив ее растерянность, пояснил Арсен Ованесович. – Каждый рабочий день у вас будет начинаться в кафе. Именно там воспитатели по утрам собирают детей.

Неожиданно он резко наклонился к ней – и Аня вся сжалась, не зная, чего ждать. Арсен Ованесович дотянулся до лежащего у ее ног тюбика с кремом и выпрямился.

– Детский? – удивился он, внимательно изучая этикетку. – Пахнет вкусно.

– Мне тоже нравится, – пискнула Аня, чувствуя себя полной идиоткой. – И подходит для всего тела.

– Можно попробовать?

– Конечно.

Он присел на край кровати и выдавил на ладонь горошину крема.

– Одеяло! Верблюжье! – в номер ввалилась улыбающаяся Валентина Степановна. Ввалилась и оторопела. Аня заметила, что у пожилой женщины даже рот приоткрылся от увиденной картины.

Она мысленно чертыхнулась. «Замечательно! Теперь и горничная будет считать меня легкомысленной особой».

– Извините, – с трудом опомнилась пожилая женщина и, плюхнув одеяло на стол, пулей вылетела из номера.

Арсен Ованесович медленно, словно ничего не произошло, растер крем по ладоням, сказал:

– Я и девочкам об этом постоянно напоминаю, и вам говорю: старайтесь, чтобы дети больше времени проводили на воздухе.

Аня растерянно кивнула. Арсен Ованесович вернул ей крем и поднялся:

– Увидимся утром. Желаю вам хорошо выспаться.

***

На следующий день Аня проснулась затемно. Около получаса она ворочалась, пытаясь уснуть вновь, а потом психанула, сползла с кровати и в одной пижаме вышла на балкон. Ветер с моря тут же обдал ее свежестью – Аня обхватила плечи руками и слегка поежилась. Ее лихорадило: дрожали пальцы, в животе холодело, а ноги потихоньку делались ватными.

Похожее состояние у Ани почти всегда возникало перед экзаменами или походом к стоматологу, и она еще в детстве открыла для себя: лучший способ справиться с волнением – бег. Потому недолго думая, Аня умылась, оделась и отправилась на пробежку к морю. Небо уже пылало зарей. По-видимому, почти все постояльцы еще спали: кругом царила звенящая тишина, и Аня не встретила ни души до самого пляжа.

Она долго-долго носилась вдоль кромки моря и глубоко дышала. А когда устала, села прямо на камни и стала с интересом разглядывать изгибы набегающих волн. Шум прибоя помогал сердцу выравнивать ритм, но в голове бушевал ураган мыслей. «Интересно, мама любила сидеть у моря? А отец, чувствовал ли он, что однажды море заберет у него жизнь?» Почему-то Ане казалось, что родители часто бывали на берегу, целовались и мечтали о будущем, бродя босиком по отмели.

Одна из волн вдруг дотянулась до Аниных балеток – Аня вздрогнула и подскочила на ноги. И тут ее внимание привлекли странные всплески недалеко от берега. Она подняла глаза и обмерла: прямо перед ней резвилась маленькая стайка дельфинов. Животные