Погребальные костры - Стас Бородин

Слегка согнув пальцы, я натянул нити. Лучше все сразу, и будь что будет! Моя голова вновь наполнилась воплями, стонами, проклятиями, и угрозами. Призраки грозили кулаками, лязгали зубами, проклиная меня одновременно на тысяче языков! Кипящая волна ненависти и отчаянья захлестнула меня с головой, и я забарахтался в черном водовороте, хрипя и отплевываясь.

Мертвые охотники попадали с деревьев, роняя из колчанов разноцветные стрелы. Путь был свободен. Загудел рожок Аша и скауты сломя голову бросились вперед, на ходу вынимая из ножен сабли.

— Господин колдун, — один из разведчиков заботливо подставил мне плечо. — Обопритесь на меня!

Я изо всех сил вцепился в плечо скаута. Рука тут же онемела, а ногти на пальцах покрылись инеем. Разведчик тихонько застонал, колени у него подогнулись, и он упал на землю, увлекая меня за собой.

Зарывшись лицом в пахучие палые листья, я притаился как мышь, прячась за обмякшим телом скаута. Что это было? Отравленная стрела? Неужели я кого-то все же пропустил?

Горячая волна манны потекла сквозь мою ладонь, живительным потоком омывая Слезу Сердца в груди. Волосы зашевелились у меня на голове, и я поспешно откатился от скаута прочь, разрывая возникшую между нами невидимую связь. Только этого не хватало! Я едва не вытянул из него всю жизненную силу!

Вскочив на ноги, я склонился над корчащимся на земле воином. Лицо у него было бледное, ресницы покрылись инеем, а пальцы рук посинели.

— Живой? — я наклонился, хлопая скаута по щекам.

— Живой, — губы разведчика шевельнулись, и на них появилась слабая улыбка. — Оставьте меня, господин. Парням может понадобиться ваша помощь…

Спотыкаясь и оскальзываясь, я скатился на дно оврага. Сверху доносились истошные боевые кличи бракаров, лязг мечей и жуткое завывание скаутов. Слеза Сердца пульсировала в груди, разгоняя по венам волны украденной у скаута жизни. Ощущение было непривычное, но приятное. Я даже зажмурился от удовольствия, наслаждаясь разливающейся по телу силой.

Мои руки поднялись вверх, невесомые, как крылья птицы. Мне показалось, что стоит лишь посильнее оттолкнуться от земли ногой, и я взлечу, к самым верхушкам деревьев, цепляющимся за голубое небо!

Так вот, что на самом деле чувствуют колдуны! Так вот, что утаили от меня колдуны в крепости Маген! Я засмеялся, упиваясь своим открытием. Человеческая манна была чистой и покорной, она не обжигала как поток дикой энергии, который я пытался обуздать вот уже столько лет!

Мои руки опустились, и манна леса вскипела вокруг них шипящими яростными водоворотами. Я почувствовал, как в мою плоть впиваются тысячи острых зубов, я почувствовал, как разгневанные духи леса пытаются разорвать меня на части.

Это было смешно! Ведь я, заключенный в броню из чужой жизни, был неуязвим!

Завыли трубы, загнусавили волынки, и мечники в тяжелых доспехах хлынули в овраг. Во главе латников шел капитан Жосу, его сопровождали два волынщика в стальных кирасах и трубач с обнаженным мечом. Следом в овраг спустились алебардисты в толстых кожаных куртках и два десятка спешенных фирганцев с боевыми топорами наперевес.

Цепляясь руками за торчащие из земли корни, я вскарабкался по откосу и столкнулся лицом к лицу с Досу.

— Господин, бракары бежали, как только услышали трубы нашей пехоты, — кожаная маска скаута была забрызгана кровью, а сабля, лежащая у него на плече, покрыта глубокими зарубками. — Господин Аш приказал прекратить преследование, и дожидаться вас.

— Что с Северино? — я быстро зашагал по втоптанному в землю папоротнику, усеянному окровавленными трупами. — У нас есть потери?

— Принц все еще держится. Шум битвы не стихает — скаут наклонился и деловито перерезал горло раненному варвару. — Потерь нет, один только Хигин куда-то запропастился, — Досу оглянулся через плечо. — Но Хигин отличный скаут, можете не сомневаться, он скоро нас догонит.

Я хотел было рассказать о том, что произошло, но прикусил язык. Если Хигин не выживет, миносские скауты могут взбунтоваться.

— Вперед, Досу, нельзя терять ни минуты! — я повернулся к капитану Жосу, грузно топающему сзади. — Развернуть строй! Волынки, трубы! Я хочу, чтобы принц Северино узнал, что помощь уже близко!

Между деревьев замелькали блестящие стальные шлемы телохранителей, закачались расчехленные алебарды, и страшные двусторонние топоры наемников фирганцев.

Волынки стонали как грешные души в Аннувире, труба завывала как раненный олифант, а скауты взвыли так, что кровь стыла в жилах.

Оставив тяжелую пехоту позади, я с группой скаутов вырвался вперед.

— Они вон за теми деревьями! — рукава куртки Аша были по локти в крови. — Еще немного и мы наступим им на пятки!

С жутким ревом из зарослей вылетела свора шазаров. Боевые псы неметов были размером с небольшого пони, а свирепостью превосходили даже «гонкорских душегубов». Мохнатые твари, щелкая громадными челюстями, бросились в атаку без раздумий. Повалив нескольких скаутов на землю, они принялись рвать их на части зубами, помогая себе железными шпорами, пристегнутым к передним лапам.

— Вот же проклятые бестии! — Аш поспешно вскинул лук и спустил тетиву.

Стрела вонзилась разъяренному шазару прямо в глаз и вышла из затылка. Брызжа вовсе стороны кровью и слюной, пес бросился на скаута, наклонив вперед массивную голову, увенчанную изогнутыми стальными рогами.

— Берегись! — кто-то рявкнул прямо у меня за спиной, а тяжелая рука в стальной перчатке бесцеремонно оттолкнула с дороги.

Меч капитана Жосу с одного удара развалил рычащую тварь пополам. На примятой траве задымились клубки блестящих внутренностей, воздух наполнился тяжелым смрадом, однако челюсти шазара все еще щелкали, а налитые кровью глаза продолжали бешено вращаться в глазницах.

Фирганцы вступили в бой, грозно вращая над головами своими смертоносными топорами. Переступив через растерзанные трупы скаутов, они бесстрашно врубились в ревущую и завывающую свору, и в считанные мгновения превратили ее в гору окровавленного мяса.

— Нам повезло, что фирганцы с нами! — капитан Жосу поднял забрало и жадно втянул воздух в легкие. — Фу, вонища как на скотобойне!

Завыли тростниковые дудки варваров, и из тени деревьев выступили неметы. Всего их было несколько сотен: статные, косматые, голые по пояс они не носили никаких доспехов, но все как один были вооружены превосходными двуручными мечами собственного изготовления.

— Трубите! — приказал я.

Раскрасневшийся трубач, с налитыми кровью глазами, надул щеки и поднял медную трубу к небесам. В ответ из-за деревьев загудел сигнальный рожок миносцев.