Двойная игра - И. Колвин

— Нет, только не Франция, это не очень подходящее место.

— Тогда, может, в Италии будет безопасно?

— В Италии, мадам, вы обретете мир и спокойствие только до весны следующего года. Лучше Швейцарии не найти.

Я не думаю, чтобы вы могли назвать его неблагоразумным и неосторожным человеком, иначе он не занимал бы в Германии такую высокую должность столь длительное время. Но как ни странно, он всегда был очень откровенен. Канарис говорил мне, что Германия рано или поздно будет воевать с Россией. Весной 1940 года он опять приехал в Берн. И когда я спросила адмирала, не нацелено ли передвижение войск на Балканах против Турции, он просто ответил: «Нет, пожалуй, против России».

В октябре 1941 года, в начальный период войны с Россией, Канарис навестил меня опять. Он мрачно заявил, что германские войска застряли в России и что они никогда не достигнут намеченных объектов. Но, говоря о напряженном положении в Германии и надвигавшемся заговоре против Гитлера, он очень оживился. Как раз в этот его приезд он сказал, чтобы я никому, кроме англичан, не передавала содержания наших разговоров».

«Вы полагаете, Канарис знал о ваших связях с англичанами?» — спросил я мадам Д.

«Мало было того, о чем бы адмирал не знал. Все его разговоры касались сферы высшей политики, но из них можно было многое узнать о надвигавшихся событиях. Он не говорил со мной на чисто военные темы. Это область деятельности простых агентов. Он вел разговор о политике Германии, России, Англии и Америки. В его голосе чувствовалось особое напряжение, когда он говорил о целях, которые они преследуют, ведя борьбу против Гитлера. Я иногда спрашивала у англичан: «Можно ли сказать Канарису, чтобы он со своими людьми приступал к решительным действиям?» Но англичане были корректны в таких вопросах и ничего не отвечали. Английская секретная служба умела хранить тайны, и в продолжении всей войны этот канал связи остался нераскрытым»[41].

Спустя несколько месяцев после моих бесед со многими друзьями и офицерами Канариса, из которых кое-кто помнил мадам Д., я опять навестил ее. В результате исследований я пришел к выводу, что нарочитая болтливость Канариса в разговорах с мадам Д. не была бесцельной.

«Адмирал никогда не пытался узнать через меня что-либо о союзниках, — повторила мадам Д. Она помолчала некоторое время и потом добавила: — Вы должны также показать в своей книге, что он не передавал обычные военные секреты. Иначе немцы подумают, что он был английским шпионом».

Глава 10.

ПОХИЩЕНИЕ В ВЕНЛО

Была ли какая-нибудь особенность в однообразном ландшафте Голландии, так взволновавшая адмирала Канариса? Он предупредил своих друзей — участников заговора против Гитлера, чтобы они не появлялись на голландской земле. «Кажется, мне удалось проникнуть в английскую секретную службу, — сказал адмирал. — Возможно, я получу серьезное донесение оттуда».

«Только не Голландия», — заявили в 1938 году друзья Канариса, когда мы обсуждали вопрос о месте встречи. Однако они не могли привести мне какие-либо определенные причины своего беспокойства. Прошли годы, и все выяснилось. В Голландии работало немало агентов. И одному из них в конце тридцатых годов удалось занять такое положение, что он смог наблюдать за деятельностью многих других агентов. Им был голландец Вольбах.

В один из летних вечеров неизвестный человек бродил по тихой улице на окраине Гааги, внимательно наблюдая за красивой виллой, стоящей несколько в стороне от дороги. Вчера он тоже был здесь и так же старался укрыться в тени, чтобы не быть заметным. Двое мужчин следили за ним из окна виллы. На третий день один из них вышел из дома и прямо направился к незнакомцу.

— Если вы немедленно не уберетесь отсюда, я позову полицию и обвиню вас в бродяжничестве.

— У меня нет никакого желания болтаться здесь, — ответил голландец Вольбах, угрюмо взглянув на немецкого агента. — Деньги, которые мне платит Шверт, совершенно не стоят этого. Но я должен содержать семью.

— Тогда пойдемте со мной.

Так Вольбах оказался в обществе невысокого коренастого, человека с седой головой и проницательными глазами. Это был начальник немецкой контрразведки в Голландии Рихард Протце. Он протянул голландцу для рукопожатия один палец.

— Не суйте носа в наши дела, мой милый! Вряд ли это окончится хорошо для вас. Сколько вам платят?

— Семьсот гульденов в месяц.

— Служите нам, и вы получите восемьсот гульденов, а может быть, и больше, если будете работать хорошо. Вы должны продолжать сообщать сведения английской секретной службе и обо всем информировать нас.

Так, под видом бродяги, Вольбах по-прежнему слонялся по Гааге, имея достаточно сведений, чтобы служить приманкой для более крупной рыбы, чем был он сам. Его деятельность в Голландии в предвоенные годы и в первые месяцы войны стала настоящим кошмаром для союзников. Благодаря ему многие их агенты не вернулись из Германии; задуманные операции срывались одна за другой; секретные сведения то и дело попадали к противнику. А Вольбах оставался все таким же старательным, лицемерным и неуловимым, в то время как его жертвы сидели в тюрьмах или были казнены.

В первые военные месяцы 1939 года внешне на Западе все казалось мирным и спокойным. Действовали лишь разведки. Французские и английские войска спокойно отсиживались за линией Мажино. Снаряды не разрушали городов, воздушные налеты совершались очень редко. Только в море рыскали немецкие подводные лодки и крейсера, нанося удары по английским судам. Американские корреспонденты, наблюдавшие за действиями обеих сторон, назвали эту войну «странной».

Действительно, для постороннего наблюдателя трудно было найти объяснение такому ходу военных действий. Англичане не решались использовать свои силы, которые были еще недостаточно подготовлены[42]. Напряженная деятельность отмечалась этой зимой только в кругах немецкого верховного командования. Гитлер непрерывно требовал прогноза погоды и астрологических предсказаний, всячески стремясь ускорить подготовку к генеральному наступлению на западе. Генералитет же пытался убедить фюрера в необходимости отложить это наступление хотя бы до весны.

Гейдриху так и не удалось до конца разобраться в интриге, которую вели немецкие генералы в Лондоне в 1938 году. Ему стало известно, что противники нового режима в военных кругах предостерегали англичан об опасности прихода Гитлера к власти. Секретная служба Гейдриха усилила свое наблюдение за границей, но им не удалось обнаружить каких-либо определенных следов заговора против германского правительства. Тогда его помощник Шелленберг предложил следующее: поскольку заговор, по-видимому, все же существует, но его трудно раскрыть, нужно попытаться убедить Гитлера в этом, раскрыв вымышленный заговор. Таким образом, почти одновременно на Принц Албрехтштрассе[43] были задуманы две операции, как будто не связанные между собой. Первая — инсценировка попытки покушения на жизнь фюрера, которая была осуществлена 8 ноября 1938 года в одном из пивных погребков Мюнхена во время собрания основателей партии. Вторая — похищение двух главных английских агентов в Западной Европе.

Первую из этих операций было легко осуществить с помощью какого-нибудь заключенного. Агенты СС обещали освободить уголовного преступника Георга Елсера, осужденного на длительное заключение в Дахау, если он согласится незаметно заложить в стенных панелях пивного погребка адскую машину.

Елсер выполнил эту работу. Офицер английской разведки капитан Пэйн Бест, позднее оказавшийся вместе с ним в концентрационном лагере, подробно осветил эту историю в книге «Инцидент в Венло»[44].

Елсера снабдили большой суммой денег в иностранной валюте и предоставили возможность бежать. Заложенная в погребке бомба взорвалась через десять минут после того, как Гитлер покинул собрание. Взрывом было убито несколько старых членов нацистской партии. Это придало определенную окраску событию и сделало его более правдивым. Елсера схватили на следующий день у швейцарской границы, которую он пытался перейти без документов.

Дело с организацией похищения английских агентов оказалось более трудным. Гейдрих полагал, что главный центр английской секретной службы, ведущий наблюдение за Германией, находится в Гааге. Вольбах, который к этому времени прочно закрепился в английской разведке, заявил, что начальником этого центра является майор Стивенс, официально прикомандированный к английскому консульству в Гааге. Гейдрих считал, что именно Стивенс и есть начальник отдела, ведущего разведку в Северной Германии.

Офицер контрразведки СС Шелленберг решил использовать для этой операции агента под кличкой «Франц», часто совершавшего поездки из Германии в Гаагу. Ему было приказано сообщить майору Стивенсу и его помощнику капитану Пэйну Бесту, что группа немецких армейских офицеров готовит заговор против Гитлера и хотела бы установить контакт с английской секретной службой. К этому сообщению в высших кругах министерства иностранных дел в Лондоне отнеслись с большим интересом.