Муж, который живет на крыше - Наталья Александрова

– А что такое, что такое? – засуетился Пузырь.

– Ты, блин, телик-то хоть иногда, реально, включаешь? – В голосе бригадира все отчетливее звучал металл.

– А как же! – обрадовался Пузырь. – «Осторожно, модерн» и еще эти, как их… «Двери», где морды друг другу бьют при всей публике…

– «Морды!» – передразнил его бригадир. – Это обязательно будет, можешь не сомневаться!

– А в чем дело-то, при чем тут телик?

– Притом, что тебе, при твоей специальности, еще не мешало бы свои профессиональные передачи иногда смотреть!

– Это какие же?

– Да хоть, блин, криминальные новости! Чтобы знать, по жизни, что на свете творится, чем твои коллеги занимаются, что у них нового! Типа обмена, блин, передовым опытом! А то как бы не пришлось тебе, конкретно, смотреть «Байки из склепа»!

– Нет, Банан, ты мне конкретно скажи, чего случилось-то? Чего ты на меня, реально, так наезжаешь?

– Ты, отморозок хренов. – Бригадир надвинулся на оробевшего бойца и угрожающе навис над ним. – Ты помнишь, на какую фамилию был тот паспорт, что ты мне за сотку баксов притаранил?

– Фамилию? – растерялся Пузырь. – Кто ж ее помнит, эту фамилию? Женская была фамилия, обыкновенная… тебе же и нужны были корки на женскую фамилию, для бабы какой-то!

– «Для бабы»! – передразнил его Банан. – Только и прощаю, что ты это по глупости! Давай колись быстро, кто тебе эти корки загнал?

– Да объясни ты, Банан, что, конкретно, случилось? – Пузырь почувствовал, что гроза миновала, и несколько приободрился. – Что, блин, за заморочки с этим паспортом?

– В новостях криминальных сообщали, – заговорил Банан, понизив голос, – что разыскивают директора финансовой фирмы «Нординвест» Крылову Ирину Леопольдовну. А корки-то как раз и были на эту фамилию!

– Ох, ни фига себе!

– Да это-то полдела, – Банан еще понизил голос, – что ее менты разыскивают – это ладно, хотя такой паспорт уже ни к черту не годится, с ним нечего и пытаться в самолет сесть. Так что твоя сотка баксов плакала. Но это-то полдела, тут другое, куда круче.

– Что еще?

– Сиди, не перебивай! – прикрикнул Банан на бойца. – Главное тут, что эту бабу, Крылову, Череп разыскивает!

Пузырь присвистнул. Череп в их кругах был личностью очень известной, можно сказать – просто легендарной. Встать у него на дороге значило подписать себе смертный приговор, а оказать услугу… это могло серьезно повлиять на карьеру!

– Ну, так колись – откуда у тебя этот паспорт? – В голосе Банана неожиданно прозвучала просительная интонация.

Запираться не имело смысла. Правда все равно выплывет наружу, но чем позже, тем больше неприятностей это может принести.

– У бомжа одного купил… – неохотно признался Пузырь.

– За сотку баксов? – насмешливо уточнил Банан. – Смотри, Пузырек, сам знаешь, что бывает с теми, кто крысятничает! Ладно, замнем для ясности. Давай тащи ко мне своего бомжа!

– Где же я его найду? – Пузырь тяжело вздохнул. – Бомж – он на то и бомж, что без определенного места живет… что же мне, все помойки вокруг обыскивать?

– Надо будет – и помойки обшаришь! Понадобится – в сортир за этим бомжарой нырнешь! – Банан грозно насупился.

– Ладно, Банан, чего ты быкуешь? Мы ведь с тобой не первый год гужуемся, знаешь, что я пацан конкретный!

– Конкретный, да тупой, как автобус! – Банан начал успокаиваться. – Ладно, будем вместе искать. Ты где этого бомжару подцепил?

– У Люськи, в «Мандарине».

Увидев на пороге аптеки обоих рэкетиров, Люська забеспокоилась.

К Пузырю она уже привыкла, считала его за своего, а когда он заходил в аптеку по ночам, ей даже становилось как-то спокойнее. Но Банан казался куда более опасным – в его взгляде чувствовался нехороший огонек, выдававший человека, способного на все.

«Неужели хозяин поссорился с крышей? – подумала многоопытная продавщица. – Не дай бог, разнесут сейчас всю аптеку, а убытки на меня повесят, до пенсии не рассчитаешься!»

Однако братки подошли к ней с самым миролюбивым видом, и Пузырь, поздоровавшись, спросил:

– Люсь, а ты этого ханурика больше не видела… как его кличут… Хризантемыча?

– Больше мне дела нет – за рванью всякой присматривать! – фыркнула Люська, но, сообразив, что с братками нужно держаться уважительно, понизила голос: – Да нет, Пузырек, не видала я этого алкаша с той ночи… а на фига он тебе понадобился, пьянь подзаборная?

– Не твоего ума дело! – важно ответил Пузырь. – Раз спрашиваем – значит, нужен!

– Ну, как хочешь! – Обидчивая Люська замкнулась.

– А где эти бомжи греются? – вступил в разговор Банан. – Холодно же еще, должно у них какое-то местечко теплое быть?

– Уж мне-то они не докладывают! Бутылок пустых насобирают, сдадут и приползают ко мне за своим боярышником! Житья от них нет, после каждого хоть целый час аптеку проветривай! Вот, легок на помине, один уже тащится! – Люська повернулась к двери.

Стеклянная дверь с яркой рекламой лекарства от поноса приотворилась, и в аптеку робко вполз пожилой бомж, до глаз заросший седой щетиной. Испуганно взглянув на братков красными припухшими глазами, он нетвердой походкой двинулся к прилавку.

– Люсенька, – проговорил он заискивающим тоном, – красавица, дай мне пузыречек сама знаешь чего!

– Восемь рублей! – сурово напомнила непреклонная работница аптечного прилавка.

– Восемь… это конечно… это обязательно… – забормотал бомж, выкладывая на прилавок горстку мелких монет, – разве же я не понимаю? Без денег не пришел бы… вот они, родимые!

Люська брезгливо, одним пальцем пересчитала мелочь и неприязненно взглянула на бомжа:

– Тут только семь тридцать! Гони еще семьдесят копеек или проваливай! Я за каждого алкаша свои деньги докладывать не намерена! Что я, по-твоему, английская королева или, может, вообще Алла Пугачева?

– Что ты, Люсенька, что ты! – засуетился бомж, обшаривая карманы. – Было, было еще семьдесят копеек, я считал! Один полтинник, один гривенник да два пятачка! Неужто в дырку провалились? Ох, горе-то какое!

– Дед, – обратился к бомжу Пузырь, – я тебе возьму твой боярышник, если скажешь, где Хризантемыч ошивается.

– Хризантемыч? – Алкаш опасливо покосился на братка и сделал маленький шажок к двери. – Какой еще Хризантемыч? Не знаю я никакого такого Хризантемыча!

– Ты чего, Пузырь, пугаешь человека? – громогласно проговорил Банан, подмигнув со значением своему туповатому подчиненному. – Видишь же, не знает он никого! Ты ему купи лекарство по-хорошему, безо всяких там вопросов, видишь же, плохо человеку, нужно срочно поправиться!

Пузырь, до которого наконец дошла мимика бригадира, протянул Люське три десятки и, осклабясь, произнес:

– Дай ему три пузырька, пусть его… лечится!

Бомж, не привыкший к неожиданным подаркам судьбы, подозрительно покосился на братка. В его голове быстро совершились сложные математические расчеты, и он сладким голосом поправил:

– Четыре пузыречка, Люсенька! Вот, еще два рубля возьми!

Люська молча швырнула на прилавок четыре бутылочки. Бомж торопливо спрятал их в своих лохмотьях, поближе к сердцу, и шмыгнул к двери аптеки, опасливо покосившись на братков. В его мировоззрении не было места ни беспричинным подаркам, ни благодарности, и он вполне обоснованно ожидал от рэкетиров какой-то хитрой уловки.

Братки крадучись двинулись следом, стараясь не мозолить алкашу глаза.

– Ты его чуть не спугнул, – прошептал Банан своему напарнику. – Эти бомжи сильно пуганые, всех боятся, своего никогда не заложат. А теперь он нас сам приведет куда надо. Наверняка они в одном и том же свинарнике греются! Тем более что у него теперь «лекарства» много, он с корешем поделится. Один-два пузырька он сам бы, конечно, выпил…

Словно подтверждая слова бригадира, бомж остановился возле деревца, огляделся по сторонам и торопливо, жадно выпил один пузырек.

В его внешности сразу же произошли удивительные изменения: бомж распрямился, движения его стали более уверенными, лицо разрумянилось, он стал даже заметно моложе. Видимо, в действительности он вовсе не был так стар, как сначала показалось.

Гораздо бодрее повеселевший бомж двинулся вперед, братки теперь еле поспевали за ним.

– Слышь, Банан, – проговорил Пузырь, – правда, что ли, этот боярышник такой полезный? Видишь, как с него этому козлу полегчало?

– Когда человек с крутого бодуна, ему еще и не от того полегчает! – наставительно проговорил Банан. – Смотри лучше, куда он заруливает, а то как бы нам его не потерять!

Действительно, бомж, еще раз оглянувшись, юркнул в подворотню.

Братки крадучись приблизились к ней и осторожно приоткрыли дверь.

Подворотня была сквозной, и бомж уже вышел на другую сторону дома.

Прибавив шагу, рэкетиры последовали за ним, и очень вовремя: выскочив из подъезда, они успели заметить, как бомж завернул за угол.

Быстрым шагом дойдя до того же угла, братки завернули за него и увидели свой «объект». Бомж сидел на краю детской песочницы и заливал в свою глотку второй пузырек настойки.