Ключи от счастья - Арина Ларина

Кире вдруг стало смешно. Почему отсутствие штанов «не беда», было совершенно неясно. Она представила, как вышагивает по лесу, голубея замёрзшими ногами. Или как там сказала Арапчук? Офигеть, какие ноги длинные? Ну, тогда голубея красивыми длинными ногами.

Всё же тяжёлая жизнь закаляет людей, и в экстремальных условиях они в отличие от изнеженных и избалованных современников будут иметь все шансы на выживание. Только Никулина могла догадаться соорудить некое подобие рейтуз из выданных свитеров.

– А что? – Сопя, она запихивала Кирины ноги в рукава синего джемпера, перевязав его горловину бинтом с кокетливым бантиком. – Я вот как-то показ мод смотрела, там ещё хуже наряды. Тебе бантик лучше спереди закрепить или сзади?

Ника заботливо уставилась на Киру.

– Мне лучше внутрь как-нибудь. – Кире почему-то всё время было смешно. Наверное, это сказывались последствия пережитого стресса. Горловина с бантиком, болтавшиеся между ног, вызвали такой приступ веселья, что девушку аж согнуло пополам от хохота.

– Что ты ржёшь, – не выдержала и тоже прыснула Никулина. – Ладно, давай изнутри закреплю.

Без бантика стало немного лучше, но всё равно смешно. Сверху на Кире уже были надеты чей-то свитер и кофта. Рядом топталась Цаплина.

Киру снова согнуло от смеха. Василиса тоже щеголяла в джемпере на ногах и паре свитеров на верхней части тела. Только у Василисы имелся ещё и бантик. Вид у неё был совершенно безумный, с отсутствующим взглядом – наверное, впервые в жизни Цаплину не волновала собственная внешность.

– Мы похожи на наполеоновские войска при отступлении, – утирая слёзы, простонала Кира. – Бомжи умрут от зависти при виде такого великолепия. Люди, а когда наши вещи высохнут?

– Никогда, – буркнул за спиной Донецкий. – Хватит веселиться, нам идти надо. Хохочут они тут. Господи, ну и вид у вас.

Он стянул с себя длинную куртку и натянул её на девушку.

– Так я смогу смотреть на тебя и не ржать, – совершенно серьёзно пояснил Андрей и повернулся к Цаплиной. – Если ты обвяжешь вокруг пояса какую-нибудь кофту, то будет лучше.

Василиса дико взглянула сначала на Андрея, потом на Киру и вдруг зарыдала.

– О, отходняк, – обрадовался Князев, бросившись успокаивать свою подругу. – Ты не переживай, всё хорошо уже.

Но Цаплина, отпихнув кавалера, бросилась обниматься с Кирой.

– Ты ж меня спасла, спасла, – причитала Василиса. – Я бы утонула там, совсем утонула бы! Кирочка, Кирочка, прости меня.

– Да ты чего, – оторопела Кира. – Всё хорошо. Не за что мне тебя прощать.

– М-м-м, – застонала Цаплина. – Ты же ничего не знаешь! Ты меня ненавидеть должна! А ты спасла! А я бы бросила, я бы не смогла так! Ребята, это не Кира стучала, это я! У меня выхода не было, меня Свёкла шантажировала! Ы-ы-ы-ы…

И тут Цаплину прорвало. Она, сбиваясь и захлёбываясь, вывалила всё: как Светлана Валентиновна просила её настраивать класс против Киры, как угрожала, что не будет золотой медали, если Василиса перестанет рассказывать обо всём, как сама Свёкла намекала родителям и детям, что с Кирой общаться нежелательно.

– Василиса, перестань, – замотала головой девушка. – Ну, не могла она родителям такое говорить! Она же хоть и противная, но до такого вряд ли дошла бы.

– Могла – не могла, – зло бросила вдруг Арапчук. – Ты слишком хорошо о людях думаешь. Мы когда с тобой общались в начале года, помнишь, она моей матери сразу сказала: «Не надо с Иванцовой дружить, она не очень хорошая девочка, проблемы будут!» И я решила: зачем мне проблемы? И мать мне запретила на всякий случай, чтобы со Свёклой не ссориться.

Судя по тому, как остальные начали отводить взгляды, классная руководительница много с чьими родителями успела провентилировать этот вопрос.

– Так со мной, значит, всё в порядке? – растерянно улыбнулась Кира. – Вы от меня из-за Свёклы шарахались, а не потому, что я какая-то не такая? Господи, какая ерунда это всё!

– Ты что, не сердишься? – шмыгнула немного успокоившаяся Цаплина. Князь заботливо вытирал её зарёванную физиономию своей футболкой и одновременно поглаживал по макушке.

– Да ты не понимаешь! Я думала, что я какая-то прокажённая – от меня люди сбегали. Вы же все начинали дружить и тут же бросали меня, словно видели во мне что-то ужасное! Я была уверена, что урод! Моральный урод, с которым невозможно быть рядом. Именно поэтому я одна. Я считала, что почему-то заслужила это. Что вот и вы, и учителя почти все меня не любят, потому что причина во мне. А теперь я просто счастлива, потому что нет во мне никакой причины! Нет! И никто не ненавидит меня просто так, потому что я отвратительное и гадкое создание! Я в школу ходить не хотела, мне тошно было, страшно, больно. Вы не представляете, как чудовищно быть изгоем. Я б и сделала что-нибудь, чтобы всё изменить, но не знала, что и как делать! Я не понимала, что именно не так. Я ж никому зла не причиняла. Господи, хорошо-то как! Это не из-за меня, не из-за меня, я нормальная, я обычная!

– Вот мы придурки, – неожиданно обронил Федянин. – Стыдуха-то какая! Кира, за всех не скажу, за себя только – прости, пожалуйста! Я ж не думал, что ты… что вот так…

– Да я простила, простила! – счастливая Кира едва не плакала. – Даже дышать стало легче. Я вас так люблю всех…

Тут она всё же не выдержала и разревелась. И все полезли утешать, извиняться, как-то разом забыв, что вокруг лес, что учитель пропал и что совершенно неизвестно, чем закончится этот полный впечатлений и открытий поход. Сейчас самым важным было то, что восторжествовала справедливость. И всем как-то сразу стало хорошо.

– Ребята, – рискнул всё же вернуть коллектив к действительности Донецкий. – Я, конечно, тоже в шоке, но давайте пойдём искать людей. Мне надоела эта лесная романтика. Хочется нормальной еды и чистого белья. Кроме того, страшно не хочется опять ставить палатки. И ещё очень беспокоит, куда делся Михмих. Вполне вероятно, что ему нужна наша помощь.

– Действительно, всё закончилось хорошо, никто не умер, – улыбнулась Кира. – Давайте выбираться из этой красоты. Я, конечно, природу люблю, но в основном на красивых фотографиях. Андрей прав. Охота в душ и в Интернет. Да и родители наверняка с ума сходят. Никто ж не знал, что связи не будет.

– Значит – мир? – виновато уточнила Цаплина.

– Мир, конечно, мир, – обняла её Кира. – Главное – то, что у нас внутри. И любую ошибку можно исправить. Мы всё исправили.

– Исправили, – послушным эхом отозвалась Василиса.

– Больше никто никуда в сторону не отходит, – строго напомнил Мазаев. – И в кустики будете ходить, держась за руки. Причём – со мной.

– Да щас, – фыркнула Арапчук.

Страх как-то сам собой прошёл. Все искренне верили, что выберутся.

Воодушевлённая группа так и продержалась на этой радостной ноте следующие несколько часов. Решили даже не обедать, чтобы быстрее дойти до жилья.

Но когда начало смеркаться, народ приуныл.

– Что будем делать? – Кира тихо подобралась к Донецкому и тревожно посмотрела на него. – Мы-то знаем, что никакой деревни здесь нет. То есть мы надеялись, что выйдем, а теперь что?

– Без паники, – так же тихо ответил Андрей. – Придётся ещё одну ночь провести в лесу. В конце концов, нас должны начать искать. Еда ещё есть, одеты мы нормально, заодно ваши с Цаплиной вещи просушим как следует. Завтра уже пойдёте в нормальном виде. В общем, главное – трезвость мысли и не давать ребятам истерить. Хотя я и сам уже начинаю нервничать.

– А я в тебя верю. – Кира улыбнулась. – Ты нас выведешь.

– Вдохновляюще. – Андрей тоже улыбнулся. – Я теперь просто обязан.

На сей раз поставить палатки не вышло. Не хватало каких-то крепежей, верёвки запутались насмерть, и сами палатки были свёрнуты как-то так, что в сгущавшихся сумерках разобраться, что с ними делать, не получилось.

– Ну и ладно, – не стал унывать Андрей. – Дождя нет. Если пойдёт, просто будем держать их над головой, как зонтик. Костров делаем несколько, садимся вокруг, спим по очереди.

Но паника всё же медленно нарастала. Парни были умеренно спокойны, но вот девочки начинали впадать в истерику.

– Надо их как-то отвлечь, – пробормотал Андрей, растерянно глядя на Киру. – В прятки, что ли, поиграть? Но это рискованно, ещё потеряем кого-нибудь с концами.

– Придумала, – одними губами ответила Кира.

Встав, она хлопнула в ладоши и громко объявила под нарастающие причитания одноклассниц:

– Поскольку ночевать нам придётся здесь, а девушкам страшно, вся надежда на парней. Давайте сделаем так. Парней и девочек у нас почти поровну. Давайте поделимся на пары и тройки. Каждая девушка выберет себе парня, а каждый парень – девушку. Если выбор не совпадёт, вы объединяетесь в группу. И парень, и девушка могут выбрать сразу двоих. Суть в том, что парень отвечает за своих девушек, развлекает их историями и не даёт возможности плакать. Ночью он отгоняет от них мошек и совершает прочие романтические подвиги.