Ярость (Сборник) - Генри Каттнер

— Эдвард! — произнес голос у моего плеча. Я повернул голову и в который раз поймал на себе серьезный взгляд Арле. — Скажи, Эдвард, она очень красивая?

От удивления я поперхнулся.

— Кто?

— Ведьма. Ведьма-Медея.

Я чуть было не расхохотался. Значит, вот в чем была причина столь странного поведения Арле! Неужели она приревновала меня, решив, что я переменился (а Арле не могла этого не заметить) только потому, что увлекся прелестями другой женщины, ее соперницы? Что ж, если дело только в этом, я быстро успокою бедняжку. Я помолился Ллуру, чтобы он простил меня за ложь, взял Арле за плечи и чуть притянул к себе.

— Ни в этом мире, ни на Земле нет женщины и вполовину такой прекрасной, как ты, любимая, — нежно сказал я.

Взгляд изумрудных глаз остался серьезен.

— Когда ты действительно будешь думать то, что сейчас сказал, Эдвард, я буду счастлива. Но ты так не думаешь. Я знаю. — И она закрыла мне рот мягкой ладошкой, когда я попытался протестовать. — Не надо больше о ней говорить. Она — волшебница. И обладает могуществом, перед которым мы с тобой бессильны. Не моя, да и не твоя вина, что ты не можешь забыть ее красоту в одно мгновенье. И хватит об этом. Посмотри! Узнаешь это место?

Мы стояли посреди высоких деревьев на вершине небольшой горы. Ветви с листьями мешали видеть, но все равно сквозь просветы можно было разглядеть величественную панораму холмов, освещенных пылающим красным солнцем.

— Когда-нибудь вся эта страна будет нашей, — мягко сказала Арле. — После того, как мы уничтожим Шабаш, покончим с Ллуром. И тогда мы расчистим леса, вспашем землю, построим города — будем жить, как люди! Представь себе, Эдвард! Весь наш мир свободен от ненависти! И только потому, что некоторые из нас не побоялись магистров Шабаша и отыскали тебя на Земле. Если мы победим, Эдвард, то только благодаря тебе и Фрейдис. Вы вдохнули в нас новую жизнь, не дали нам погибнуть!

Арле тряхнула волосами, которые поднялись над ее головой пушистым облаком, и неожиданно кокетливо мне улыбнулась — такой я ее еще не видел!

Да, внезапно я увидел Арле глазами Эдварда Бонда, и искренне позавидовал своему двойнику. Я знал, что никогда не забуду Медею, но в лесной девушке была своя изюминка!

Она стояла совсем рядом, губы ее были полураскрыты. И вдруг я понял, что завидую самому себе. Это я был Эдвардом Бондом. Но схватил девушку в железные объятия лорд Ганелон. Какое-то мгновение она сопротивлялась, видимо изумленная моей страстью, потом наши губы слились.

Арле была очень застенчива и совсем неопытна; судя по всему, Эдвард Бонд никогда не целовал ее так, как я Впрочем, Эдвард Бонд был слабаком и глупцом. Теперь я знал, куда обратиться за утешением, когда Медея заплатит мне за предательство своей жизнью. Я не скоро забуду ведьму в алом, но я никогда не забуду свой первый поцелуй с Арле.

Она прильнула ко мне всем телом, тяжело дыша, и золотые волосы окутали нас обоих шелковистым покрывалом, а я смотрел поверх ее головы вниз, на панораму холмов, лугов и полей, которые она представляла заселенными лесным народом. Я знал, что мечта Арле никогда не сбудется.

У меня была своя мечта!

Я видел, как лесные жители, покорные моей воле, строят для меня неприступный замок (может быть, на этой самой горе), который возвышается над простирающейся внизу страной. Я видел, как послушные моим военачальникам, они идут в бой на завоевание новых земель. Я видел, как маршируют мои армии, как работают на полях и в шахтах рабы, как мои корабли бороздят морские просторы мира, который рано или поздно будет принадлежать мне одному.

Арле разделит его со мной… ненадолго.

— Я буду любить тебя вечно, — шепнули ей на ухо губы Эдварда Бонда.

И губы Ганелона вновь прильнули к ее губам.

Как это ни смешно, но мне показалось, что именно поцелуи Ганелона убедили Арле в том, что я — Эдвард Бонд.

Мне удалось поспать всего несколько часов. Я довольно уютно устроился в пещере Эдварда Бонда в его мягкой постели. Засыпая, я думал о девушке, которую только что держал в объятиях, и о своем будущем царстве. Наверное, моего двойника, там на Земле, в эту ночь мучила бессонница.

Впрочем, мои сны тоже были тревожны. Ллур проснулся и взалкал, и я чувствовал его голод и его присутствие. Я знал, что эти ощущенья испытывает каждый житель Мира Тьмы, способный принимать сто сигналы. И я знал, что мне нельзя долго спать, потому что я могу вообще никогда не проснуться.

Но отдых был мне необходим, поэтому я решительно выкинул из своей головы мысли и о Ллуре, и об Арле.

Во сне меня преследовала чувственная улыбка коралловых губ Медеи.

В БАШНЕ ГАСТА РАЙМИ

Мы с Ллорином притаились в тени деревьев, глядя на замок Шабаша, сверкающий огнями на фоне звездной ночи. Ночь решительной битвы! Мы оба понимали это и дрожали от возбуждения в ожидании того, что должно было произойти.

Вокруг нас в лесу собрались большие силы лесных жителей, готовых по нашему сигналу дать бой солдатам Шабаша. Звездный свет играл на стволах ружей.

Мне было безразлично, выиграют они иди проиграют. Повстанцы думали, что их главная цель — уничтожение оплота темных сил, а я хотел, чтобы они отвлекли внимание стражи, тем самым позволив мне проникнуть в замок и овладеть тайным оружием, которое давало власть над магистрами. Пока лесные жители будут сражаться с солдатами, я проникну к Гасту Райми и узнаю у него то, что хочу узнать.

Много повстанцев погибнет… ну и пусть. На мой век рабов хватит. Ничто не могло помешать мне достичь цели! Норны сражались на моей стороне!

Жизнь в замке кипела. В тихом ночном воздухе звучали голоса, люди сновали взад и вперед. Ворота в стене поднялись. Процессия собиралась в путь.

Я услышал музыкальное позвякивание цепей и понял, что на этот раз магистры решили не рисковать, — скованные рабы не могли убежать в лес, даже услышав пение сирен. Я пожал плечами. Пока Ллур существует, его надо кормить. И лучше пусть они, чем Ганелон, станут жертвой Золотого Окна.

Кавалькада всадников выехала из ворот. Цепи торжественно бряцали.

Матолч скакал на могучем коне. Я узнал оборотня по волчьим повадкам, по небрежно накинутой на плечи мантии. Ллорин задрожал всем телом. Я слышал, как тяжело он дышит, еле сдерживаясь, чтобы не броситься на дорогу.

— Помни, Матолч — мой! — услышал я его угрожающий голос.

Эдейрн в желтой мантии проехала мимо нас на пони. Как всегда, от нее повеяло холодом.