Дневник княгини Варвары Туркестановой, фрейлины Ее Императорского Величества Марии Фёдоровны, за 1818 год. - Варвара Туркестанова

Утром Штутгарт облетела новость, что император приезжает сюда 14. Это представляется мне невероятным, поскольку в газетах сообщается, что 13 он должен быть в Париже. Возможно, мы встретимся с великим князем Константином.

12 октября.

Я с радостью вижу, что погода меняется к лучшему. Утром светило яркое солнце. Мы поехали в Луисбург проститься с вдовствующей королевой. Там по-прежнему испытывают тревожное беспокойство от известий, приходящих из Англии. И тем не менее старая королева еще жива. Всякий раз прибытие гонца вызывает в Луисбурге ужас, а фрейлины заранее погрузились в траур и надели печальную маску, что делает этот двор весьма неприятным. Визит длился три четверти часа. Императрица захотела доставить себе удовольствие взглянуть еще раз на замки и остановиться в апартаментах своего покойного отца. По возвращении при дворе состоялся званый обед. Вечером мы осматривали картины, на которых изображены дамы Штутгарта. В завершение нам преподнесли сюрприз. Мы увидели на картине детей. На переднем плане были изображены два герцога Ольденбургских в виде амуров. Они стояли около престола, где находился бюст императрицы, а маленькая Мария возлагала на него гирлянду из роз. Другие дети заполнили собой задний план. Не могу вам даже передать, какие слова благодарности, излияния нежности, горячие объятия последовали за сюрпризом. Вы это сами можете себе представить, ведь в подобных случаях происходит одно и то же… Затем мы вернулись в большой салон. Императрица поблагодарила всех дам и господ, а затем состоялся ужин за раздельными столами.

13 октября.

Пока я вам описывала свой вчерашний день, Кирилл Нарышкин приехал из Брухсала. Он пришел ко мне сегодня утром и рассказал мне о том, что там происходит. Похоже, болезнь герцога не слишком огорчает его подданных, а семья почти совсем о нем не заботится. По вечерам маркграфиня играет в бостон с императрицей Елизаветой, принцессой Дармштадской и Нарышкиным, если нет более важной особы. Мать обращается с дочерьми очень грубо, а наша, по словам Нарышкина, находится в таком же положении, как и госпожа Апраксина в присутствии госпожи Вольдемар, то есть в полнейшей зависимости. Принцесса Амелия постарела, располнела и озлобилась. Об остальном Нарышкин мне рассказал такое, о чем я не могу писать в письме. Этим утром мы присутствовали на мессе. Выйдя из церкви, мы совершили прогулку, цель которой заключалась в том, чтобы посетить замок Гогенгейм, самый любимый замок отца императрицы. Он там проводил даже зимы в то время, как герцогиня, не выносившая вида гор, жила в Штутгарте. Дорога, ведущая в Гогенгейм, очень красивая. Мы почти постоянно ехали по возвышенности, откуда открывался вид на прекрасные долины. Замок находится в руинах: при царствовании покойного короля он служил госпиталем, а тот, не любивший, в отличие от отца, замок, принял решение разрушить его до основания, за исключением пристроек, из которых он собирается сделать нечто вроде ферм, поскольку намеревается открыть там сельскохозяйственную школу. Со дня на день туда должно переехать общество агрономов. Замок, каким бы старым он не был, выглядит весьма представительно на определенном расстоянии. Видно, что он был очень красивым. Его построил герцог Карл, двоюродный дед императрицы. Замок получил название в честь его любовницы, баронессы Лойден, ставшей впоследствии графиней Гогенгейм. Герцог Карл царствовал более 50 лет. Все его начинания позволяют предположить, что он был весьма странным человеком. Закончил он свои дни как Денис Сиракузский, сделавшись школьным учителем. Сад, прилегающий к замку, выглядит еще более заброшенным, однако садовник, похоже, очень любящий свое ремесло, сумел сохранить много красивых деревьев, таких как тюльпановые деревья, платаны и другие. Императрица осмотрела их одно за другим. Обедали мы вместе с двором. В восемь часов, надев парадные платья, мы пришли поздравить императрицу, у которой завтра день рождения. В девять часов состоялся большой костюмированный бал, напоминавший в точности бал, который проходит первого января в зале святого Георгия. Конечно, буфеты были не столь богатыми, однако прохладительные напитки подавались, по моему мнению, в изобилии. Там было 24 пары танцовщиков, одетых в национальную одежду округов. Это было весьма приятное зрелище. Они исполнили несколько танцев, понравившихся обществу. На балу присутствовали 2500 человек, но помещение могло вместить и больше. Я так плохо себя чувствовала, что с нетерпением ожидала конца бала. Однако потом пришлось ужинать. Вернувшись к себе, я обнаружила, что уже второй час ночи.

14 октября.

Сегодня императрице исполнилось 59 лет. По этому случаю состоялся большой праздник. Нас повели на мессу. Я по-прежнему очень плохо себя чувствую, но пришлось причесываться, надевать украшения и идти вместе с остальными. Королева подарила матери великолепнейшее бархатное платье, вышитое серебром; король — прекрасную вазу, изготовленную в Штутгарте, а дети — разные безделушки. Императрица в свою очередь сделала подарки двум придворным дамам и всем господам, составляющих ее свиту, а также фельдмаршалу Шекендорфу и главному конюшему. Мне неизвестно, что говорят господа, но дамы пришли в восторг от бриллиантов. Они показывают их направо и налево с восторгом, который просто меня очаровывает. Я слышала, что императрица раздала четыре тысячи дукатов прислуге, то есть всем лакеям, каптенармусам и прочим. Да, это путешествие обойдется казне в копеечку, а ради чего?

После мессы мы вернулись к себе, чтобы переодеться в утренние платья, и поехали завтракать в Бельвю. Затем мы отправились на длительную прогулку. Обед проходил в семейном кругу, а вечером состоялся спектакль. Давали оперу Жозефа, но я не видела ее, предпочтя остаться с графиней Ливен. Мы должны были уезжать завтра, однако император написал, что не следует приезжать в Кёльн раньше 20, и поэтому мы задержимся здесь еще на один день. Я чуть не забыла вам сказать о приятнейшем сюрпризе, ожидавшем меня вечером. Мне нанес визит князь Василий Голицын, ваш племянник. Он приехал из Ахена и уже отправился в Неаполь. Он везет приказы об отставке Мосениго и о назначении на его должность Штакетберга. Чтобы утешить Мосениго, его наградили орденом святого Владимира второй степени. Кроме того, ему собираются предложить отправиться в Турин. Но я не знаю, что сделают с Козловским. Граф Головкин остается в Вене, а Штутгарт, где сейчас находится Потемкин, перейдет, как я полагаю, в ведение Константина Бенкендорфа, который станет министром. Вот и все дипломатические новости. Василий рассказал мне подробно об Ахене. Он утверждает, что до смерти скучал там. Надо по меньшей мере надеяться, что он совершит много добрых дел.