Путешествие на север - Любовь Федорова

К сожалению, в обход соседнего дома следы вывели его на улицу Златокузнецов, где отчетливое направление потерялось. В доме, который следы огибали, располагалась кондитерская лавка и маленькая пекарня при ней, а на противоположной стороне улицы – несколько ювелирных мастерских подряд. Можно было опросить трудящихся там людей на предмет выяснения внешности подозреваемых, но Мем, кажется, и так имел об их виде исчерпывающее представление. Два тарга из младшей аристократии или из боевых слуг, высокие, узколицые, светлоглазые, возможно, служившие или служащие в одном из крыльев Северной армии. И либо не очень догадливые и оттого не представляющие себе методов работы полиции, либо донельзя обнаглевшие и уверенные в своей безнаказанности. Третий возможный вариант – вояки, решившие, что имеют дело не с полицией, а с бандитской шайкой.

Размышляя о своей возможной причастности к безвременной гибели трактирщика, Мем отыскал другой проходной двор и вернулся на Веселый Бережок. Из Первой префектуры как раз прибыла бригада для осмотра места происшествия. Возглавлял ее франтоватый сыскной десятник Дин Дамгадан.

Мем протиснулся к нему сквозь толкающихся уже в самом помещении трактира зевак и сунул в руку полученное в доме у Нонора послание.

– Что это за каракули? – спросил Дин, увидев сверху адрес господина Ингу.

– Адрес свидетеля, просто мне другой бумаги в руку не попалось, – пояснил Мем. – А внутри вам письмо от кирэс Каис.

Дин молча распечатал конверт, пробежал письмо глазами и снова обратился к Мему.

– На твоем месте, – сказал он, – я бы сейчас бегом помчался в префектуру и напросился бы на прием к префекту, пока Рарон там. Иначе тебя ждут неприятности.

– А Нонор пришел?

– Пришел. И в очень скверном расположении духа. Так что не надейся, будто он станет за тебя заступаться.

То, что инспектор Нонор действительно не в духе, слышно было еще на лестнице внизу.

– Вадиш! – кричал Нонор из своего кабинета через коридор. – Какое сегодня число?

– На моем календаре десятое! – отвечали ему.

– Так! – неслось в ответ. – Какая собака перевернула мне календарь?! Кто рылся на моем столе?! У всех десятое, а у меня вообще никакое? Кто брал ключи от моего кабинета! Кому посмели их дать?!! Сейчас я с этим делом разберусь!..

Мем на мгновение задержался на лестничной площадке второго этажа, но передумал заходить и двинулся выше – на третий, как посоветовал Дин.

Там он и столкнулся с господином Рароном, выходящим от Первого префекта.

– А! – сразу узнал его чиновник Тайной Стражи. – Господин Мем! Как успехи вашего расследования о тыкве?

– Не очень хорошо. – Мем вежливо поклонился.

У Мема редко что болело, но сегодня он почему-то с трудом мог согнуть шею. – Я допустил ошибку.

– Насколько серьезную?

– Из-за нее убили осведомителя. Этого вашего «свидетеля» против меня из трактира...

– Так-так, – господин Рарон приостановился возле стенной ниши, в которой раньше сидела гипсовая статуя Справедливости, а теперь повесили герб Первой префектуры с наградной лентой и позолоченной медалью от нового государя.

– А кто это сделал, вам известно?

– Имен я не знаю, но я их запомнил. Я должен составить рапорт?

Рарон задумался.

– Как ты сам считаешь, что ты должен? – спросил он.

– Я должен потребовать от вас, чтобы вы мне объяснили, из-за чего все это происходит. Почему нападают на храм и на священника с Чаячьего острова, каким образом обитель Скорбящих связана с Веселым Бережком, за кем или за чем охотятся те двое таргов, которые, может быть, убили господина Мероя и трактирщика, и что могло быть в той тыкве, которую украли. Если вы в самом деле хотите, чтобы от меня получилась помощь, а не вред. Я слишком мало знаю. До сегодняшнего утра я не представлял границ игры, в которую вы играете. Сейчас я начинаю их видеть, и они мне не нравятся. По крайней мере с уровня моей сегодняшней осведомленности они не выглядят привлекательно или хотя бы безопасно. Если я по-прежнему не буду ничего знать, я стану ошибаться еще и еще.

Рарон чуть улыбнулся уголками губ.

– Ты говоришь верно, – согласился он. – И весьма красноречиво к тому же. Это в Каменных Пристанях учат так последовательно излагать свои мысли или это твой собственный талант?

– Я вам задал задачу, а вы уклоняетесь от решения, – огорчился Мем. – Может быть, я отдам вам жетон обратно и вернусь в Каменные Пристани? Тем более что мой интерес в расследовании изменился.

– Неужели из-за смерти трактирщика?

– Нет. Просто человек, ради которого я вступил в эту игру, меня предал.

– Мем, – господин Рарон взял Мема за локоть, – пойми одну вещь. Мы работаем не за интерес, не за азарт и не соблюдая пределов собственной безопасности. Все это вовсе не игра. Не забава. То, что мы делаем, служит безопасности целого государства, а не одного человека, или одного квартала, или одного начальственного кресла, или одного ведомства. Может быть, трудно это охватить умом, но бывает достаточно предотвратить малое действие очень небольшого числа людей, чтобы не началась война, в которой погибнут тысячи человек. Запомни, Мем, мой жетон – не проверка тебя на выносливость, сообразительность, преданность или прочность. Это работа. Которую тебе придется выполнять, иначе в Таргене случатся страшные вещи. Во всем Таргене, Мем, а не на Монетном острове, не в Каменных Пристанях, на Веселом Бережку или Первой префектуре. Пойдем отсюда, я кое-что расскажу тебе подробнее. Не все, потому что абсолютно все я не знаю сам, да и ни к чему тебе знать все. Но я расскажу достаточно, чтобы ты понял, насколько большую ответственность перед государем и государством я решил тебе доверить. Мне не хотелось бы сейчас узнать, что ошибаться можешь не только ты, но и я. Пойдем подумаем вместе, могу ли я доверять тебе так, как рассчитывал, или мне следует поискать для сотрудничества людей, более заинтересованных в судьбе Тарген Тау Тарсис, нежели ты.

Разговор, который между ними состоялся, привел Мема в глубокую задумчивость и даже в уныние. Мем не привык витать мыслями в высших сферах – в международной и внутренней политике, в делах владетельных династий, сановников, государевых родственников и в жизни Царского Города.

С порога префектуры Рарон сразу повернул в противоположную сторону от Веселого Бережка. Вскоре они вышли на Старую набережную и направились вдоль Обводного канала. На самом деле Обводной был больше похож не на канал, а на болото. В последние годы много говорили, что трехсотлетняя дамба в Затоках окончательно состарилась, сгнила и скоро рухнет, поэтому здесь Обводной будут засыпать и насыпь застраивать, а новый канал проложат по пустырям Приречья. Берег здесь был болотистый и низкий. Местные жители боялись, что дамбу прорвет до того, как канал направят по новому руслу, и потихоньку переселялись из этой части города, либо продавая дома за бесценок, либо просто покидая их.

Сама Старая набережная и улицы, прилегающие к ней, были пустынны. Оставленные хозяевами без присмотра дома в низине подолгу не стояли – чернели, оседали, заваливались из-за неравномерной усадки почвы под ними, тонули в полужидкой земле, а на грядках брошенных огородов уже местами рос болотный камыш. В прежней своей жизни Мем забредал сюда лишь однажды, и то довольно давно. Даже для детских игр этот район был сильно неподходящим. Уж очень тут все казалось неуютным и печальным. В общем, места, лучшего для разговора без свидетелей, в Столице было не сыскать.

По-видимому, кое в чем Нонор был прав. Вся заваруха на Чаячьем острове началась с прекрасных посетительниц. Эргр Датар привлек к себе внимание Тайной Стражи тем, что к нему повадились фрейлины и среди них даже одна из наложниц самого государя. Первоначально Тайная Стража просто приглядывала за островом, охраняя сих нежных особ от грубых неожиданностей нижнего города. Но потом по Столице как-то вдруг распространились странные слухи. Будто бы северные провинции намерены отказаться выполнять волю государя на том основании, что он – не законный сын единственного настоящего наследника таргского престола кира Хагиннора Джела, а простой подкидыш, взявшийся неизвестно откуда и втершийся в доверие обманным путем. И будто бы настоящий сын Хеджерского Патриарха находится сейчас в Столице и намерен напомнить отцу об истинных правах престолонаследования. Только никому не известно, как выглядит законный наследник, где он живет и каким образом даст о себе знать.

Слух был незатихающий, упорный, и пропустить его мимо ушей Тайная Стража просто не имела права. Стали наводить справки. И что же? Оказалось, что ищут этого наследника уже все, кому не лень выйти на улицу. И северяне, действительно затеявшие поднять мятеж. И ходжерцы, недовольные выбором своего Патриарха (по их мнению, Таргену действительно мог бы найтись император, гораздо более приближенный к Островному Дому, нежели выскочка Аджаннар, в самом деле взявшийся ниоткуда, как будто он с неба в корзине спустился). И столичные дельцы различного толка, мечтающие ощипать такую птицу для своей выгоды. И всевозможные темные людишки с мутными целями. И даже сами соглядатаи Тайной Стражи, замыслившие выслужиться перед начальством. Словом, поднялся эдакий шум, и очень не к добру.