Разбойничья злая луна - Евгений Юрьевич Лукин

они неотрывно смотрели друг на друга. Наконец Ар‑Шарлахи усмехнулся и с весёлым вызовом оглядел напряжённые лица разбойничков:

— Она — это я.

Ответом было оторопелое молчание.

* * *

— Да пойми ты! — горячо и жалобно убеждал Ар‑Шарлахи, снова оставшись в каюте караванного один на один с Алият. — Если я начну всерьёз ко всему этому относиться… Да я просто с ума сойду! Свихнусь и под колесо лягу!..

— Смотри других не положи! — недружелюбно отвечала ему Алият. — Дошутишься!.. Как ты собираешься идти к тени Ар‑Мауры? Напрямик?

— А почему бы и нет? Ветра благоприятствуют…

— А на караван налетишь на какой-нибудь?

— Ограблю, — невнятно ответил Ар‑Шарлахи, заедая глоток вина апельсиновой долькой.

— Караван? — возмутилась она, но тут же сообразила, что это очередная его дурацкая шутка. — Грабитель выискался! Что ж ты сегодня тут кричал, что на разбой не пойдёшь? А теперь вдруг сразу на оазис налёт затеял!..

— С Ар‑Маурой надо рассчитаться, — мрачнея, проворчал Ар‑Шарлахи. — Разбой тут ни при чём…

— Убьёшь? — с любопытством спросила Алият.

Он нахмурился:

— Убить — не убью… А провиант он нам поставит. И вино тоже кончается… Ну чего смотришь? Да если я протрезвею… Знаешь, что тогда будет?.. Сама тогда разбирайся со своими разбойничками!..

— Да какие они разбойники!.. — с досадой сказала Алият. — Так, сброд всякий… Рийбра этот… Зря ты его помощником сделал… Ладно. Пойду с купором сухари глядеть.

Возле двери она приостановилась:

— Кем же, не пойму, ты меня назначил?

— А за что тебя назначать? — удивился он. — Обнять — и то не даёшь, не говоря уже о прочем…

Алият вылетела из каюты и с треском захлопнула дверь.

* * *

Стоя на подрагивающей палубе в тени огромного косого паруса, Ар‑Шарлахи рассеянно оглядывал бесконечную песчаную зыбь Чубарры и не без злорадства слушал, как сутулый озабоченный Рийбра, то и дело оглядываясь на рубку, вполголоса порочит Алият.

— …Вот ты её тогда оставил у штурвала, — опасливо ворочая глазами, сипел мятежник, — и что вышло?.. Чуть караванному нас всех не сдала!.. И сейчас тоже… Что она тут погонщика, понимаешь, из себя строит?.. И врёт она, что караульный спал. Не спал он — так, прилёг…

Кругом пылали белые, как кость, пески. Сухой кипяток ветра обжигал лоб.

— Ещё раз приляжет, пойдёт пешком, — лениво изрёк Ар‑Шарлахи.

Рийбра запнулся, глаза его на секунду обессмыслились, остекленели.

— Нет, ну… правильно… — поддакнул он. — Так и надо… Но чего нос‑то в каждую щель совать? Вся команда на неё из‑за этого обижается… И, главное, нет чтобы Айчу спросить или там Ирреша — она ведь больше с Ард‑Гевом шепчется и со всей его шайкой… Конечно, они ей про меня такого наплетут!..

Ар‑Шарлахи с любопытством взглянул на разобиженного Рийбру. Надо же! Оказывается, даже тут интриги… Как при дворе в Харве… Сутулый мятежник всерьёз опасался, что кто‑то оговорит его перед главарём, и с наивной неуклюжей прямотой принимал меры.

Ар‑Шарлахи вдруг стало противно. Ветер с шипением выхватывал из‑под колёс песчаные струи и развевал их над барханами, как прозрачные знамёна. А Рийбра всё не унимался.

— Вот ты говоришь: «Она — это я», — шуршал он, погасив голос до шёпота. — Ну так пусть бы и делала то, что ты ей сказал! Ты ж не караулы её послал проверять, а сухари смотреть… «Она — это я…» Как это: «Она — это я»? Из‑за кого мы вообще бунт поднимали? Из‑за неё, что ли?..

«Надо его как‑то осадить, — с внезапным испугом подумал Ар‑Шарлахи. — Ты смотри, как оплетает!.. Да с намёками уже, чуть ли не с угрозами…»

Но осаживать Рийбру не пришлось. Оборвав речь на полуслове, интриган уставился поверх украшенного тремя складками плеча Ар‑Шарлахи. Тот обернулся, уже догадываясь, кого он там увидит.

Тёмные прищуренные глаза Алият метали искры.

— Дождался? — процедила она, обращаясь исключительно к Ар‑Шарлахи.

Тот не понял, и тогда Алият молча ткнула пальцем в еле приметное дымное пятнышко у колеблемого зноем горизонта. Потом возвела глаза к плещущемуся на верхушке мачты белому рваному вымпелу и резко повернулась к Рийбре:

— Почему наверху никого?

Сутулый интриган-мятежник смятенно пошевелил губами повязку и повернулся к Ар‑Шарлахи, как бы за помощью.

— А в самом деле, почему? — холодно проговорил тот. Рийбра поглядел на него с ужасом и метнулся к приземистой носовой надстройке.

— Верховых на мачты! Живо!..

— Ну вот… — обречённо сказала Алият, всматриваясь и, словно пытаясь заглянуть за горизонт. — Сходили прямиком до Ар‑Мауры!.. Судя по скорости, не торговец — уж больно резво бежит…

Тем временем из люка неспешно, с ленцой выбрались две фигуры в белых балахонах, но, увидев на палубе Шарлаха, да ещё и Алият, подхватились и кинулись к мачтам, на ходу завязывая полы вокруг пояса. Однако уже на уровне первого рея ветер рванул балахоны, распустил узлы, и стало казаться, что по обеим мачтам медленно ползут вверх два бьющихся белых флага.

— Что? — плачуще выкрикнул запрокинувший голову Рийбра.

— Вроде военный, — прокричали сверху. — Одномачтовая каторга. Навстречу идёт…

— Один?

— Да вроде один…

Рийбра вернулся, жалобно морща лоб.

— Это Айча проспал… А я ему говорил… Вчера говорил… и сегодня…

— Н‑ну… один — вроде ещё не беда… — промолвил Ар‑Шарлахи, но настолько неуверенно, что фраза прозвучала как вопрос.

— Да конечно! — с жаром поддержал Рийбра. — Не погонится же он за нами в одиночку!.. — преданно уставился на главаря. — Готовиться к повороту?

— Вот если начнём удирать, погонится обязательно, — сказала Алият. — А у нас только двадцать девять щитов… И вообще людей мало… Чем отбиваться будем?

— Да что ж мы, от каторги не уйдём? — возмутился Рийбра. — От одномачтовой!..

— Уйти‑то уйдём, а завтра в Зибре станет известно, где нас искать… — Алият запнулась и добавила с тоской: — Вот за что я не люблю эти дневные переходы!..

Взглянула вверх, на рвущуюся с оконечности мачты узкую полосу белоснежной, выжженной солнцем материи.

— Снять эту тряпку и снова выкинуть вымпел?.. — безнадёжно предложила она. — Может, не остановят?..

Мужчины, оробев, молчали.

Внезапно смуглые черты над повязкой исказились, Алият с ненавистью поглядела на Ар‑Шарлахи:

— Караваны он грабить собрался! Ты с одной этой каторгой сладь!.. — тут она осеклась, всмотрелась, затем зрачки её расширились, и Алият в ужасе схватила Ар‑Шарлахи за белоснежные складки на груди. — Не вздумай даже!..

Ар‑Шарлахи медленно отодрал цепкие женские руки от своего балахона и с каменным лицом повернулся к отпрянувшему Рийбре.

— А ну давай всех наверх! — не разжимая зубов, выговорил он. — Щиты на борт! Идём на сближение!..

* * *

Каторга была захвачена без потерь и до смешного легко. Отсигналив плоским зеркальным щитом приказ остановиться, «Самум» лёг в поворот и зашёл против солнца. Погонщик каторги был, по‑видимому, весьма удивлён