Похищение продавца приключений - Георгий Садовников

– Мы сыты. Своими приключениями, – успокоили их земляне.

И это было чистейшей правдой. Опытные путешественники могли обходиться без пищи целыми месяцами, кормясь лишь острыми ощущениями.

Конвоиры покончили со своими сомнениями, накинулись на еду и мигом умяли все пирожки.

Эта ночь оказалась столь же непроглядной, как и первая, которую земляне провели на Планете. И вот что странно: с утра до вечера небо было чистым-пречистым, ни единого облачка. Но вдруг с наступлением темноты мгновенно налетели черные тучи и, не дав показаться звездам, поспешно закрыли небосвод, точно плотным пологом. Как и в прошлую ночь, Аскольд Витальевич увидел тот же самый сон: в сплошной черноте неба приоткрылась светлая щель, и в нее вновь проскользнул звездолет. Только теперь он возвращался на планету. Пропустив корабль, щель сейчас же исчезла… А с рассветом тучи повторили свой маневр – так же, как и вчера, внезапно пропали, оставив солнцу ясное небо.

Впрочем, солнечное утро началось с непредвиденного происшествия: конвой не мог подняться на ноги – объелся пирожками. Пограничники охали и хватались за раздувшиеся животы.

– Сейчас вы небось воспользуетесь нашим недомоганием и зададите деру? – с горькой обидой спросил майор землян, лежа на спине.

– Земляне никого не бросают в беде, – с достоинством ответил экипаж славной «Сестрицы».

Добрые пленники взвалили на себя конвоиров и продолжили подневольный арестантский путь. Могучий юнга, который тотчас же стал верным другом несчастных обжор, нес сразу четверых своих новых друзей. Двоих – на плечах, двоих – прихватив под мышки. Командир посадил себе на спину самый ответственный груз – майора с кривым ружьем. Штурману и сыщику осталась парочка молоденьких солдатиков, наверно, только что призванных на службу.

Земляне были выносливы и резвы, что боевые кони, и вскоре эта необычная кавалькада въехала в столицу планеты Планета.

В городе майор пришел в себя и патетически воскликнул: – Любуйтесь! Вам чертовски повезло! Вы попали в самый красивый город в мире! У нас что ни дом, то дворец!

Но окружавшие их дома были неуклюжи и унылы. Будто тому, кто создал этот город, совершенно не хватало воображения. По улицам столицы ходили ничем не примечательные с виду местные жители и называли друг друга великими. Со всех сторон только и слышалось: «Здравствуйте, великий…», «Великий, как ваши великие дела?..».

– У нас все великие. Даже самые глупые дураки. Потому что мы единственные, – прошептал майор в ухо командиру, и в голосе матерого вояки послышалось нечто похожее на смущение.

Выполняя команды майора – «а теперь сюда… а теперь туда», – земляне привели себя «куда следует». Это место находилось на городской площади, посреди которой возвышалась громадная, высотой с многоэтажный дом, скульптура мужчины в торжественном фраке и при галстуке бабочкой. Плешивая голова гранитного изваяния была увенчана бронзовым лавровым венком. Памятник, прочно расставив ноги, стоял на мраморном постаменте, сделанном в виде толстенной книги. На ее корешке сияли золотом имя автора и название тома:

Гениальный Писатель КНИГА»

– Вас ведено бросить к его несравненным стопам. Будем считать, что уже бросили, да вы устояли на ногах, – сказал майор, нехотя слезая с удобной и очень надежной спины великого астронавта.

– Этот памятник нам кого-то напоминает, – пробормотали командир, штурман и юнга, разглядывая гранитного человека.

В отличие от юного сыщика они-то уже кого только ни видывали.

– О! Даже вам знаком величественный облик нашего Правителя. Хоть вы и никто, – удовлетворенно отметил майор.

– Эта книга… Она о чем? Про войну? Путешествия? А может, это детектив? – поинтересовался юнга, будучи, как и всякий юнга, завзятым книгочеем.

– Вот чего-чего, а этого я сказать не могу. Я ее не читал, – сконфуженно признался майор. – У нас никто не читал эту увлекательней-шую, эту гениальнейшую, единственную в мире «Книгу»! И даже не держал в руках. Такая она библиографическая редкость. Всего в одном экземпляре, – пояснил майор. – Но зато нам ее показали в окно. Вон в то, что в правом глазу памятника. В голове его кабинет, в глазах окна. Через них он наблюдает за планетой…

– И вижу всех! И все! – перебил его чей-то надменный голос.

В громаде постамента сдвинулась одна из белых мраморных плит, и наружу, будто из страниц «Книги», вышла живая копия памятника, старше его лет на двадцать. В правой руке она, точно знак высшей власти, торжественно несла большую шариковую авторучку, а левой придерживала болтающуюся на груди табличку, на которой было начертано: «Руками не трогать!»

– Писатель Помс! – хором воскликнули земляне.

И впрямь, это был тот самый Плохой писатель, с которым они встречались на придуманной им планете Икс.

При виде землян Помс попятился было назад, да наткнулся на пухленького человечка в форме полковника колониальных войск – в шортах и гетрах, в рубашке с короткими рукавами. На жесткой копне его черных волос еле держался голубой десантный берет и торчали лохмотья серой паутины. Она же новогодней мишурой свисала с его ушей и плеч. Свое лицо полковник почему-то скрывал за толстой пятерней. Будто сидел в переносной засаде. Его черные глазки шныряли между короткими растопыренными пальцами, напряженно следили за великим астронавтом и его друзьями.

– А ты говорил: обычные земляне, обычные земляне, – зашипел Помс на пухлого полковника.

Земляне кинулись к Помсу, точно к дальней родне:

– Да, да, Степан Степаныч, это мы! Тоже люди! Тот самый экипаж «Искателя»! Скажите своим пограничникам.

– Нет, я вас вижу впервые, – поспешно солгал Помс, отводя глаза. – Говорят про какой-то экипаж, о котором я и знать не знаю, – пожаловался он пограничникам. – Это засвидетельствует и мой советник. Советник, подтверди! – приказал он полковнику, который все еще пребывал в засаде.

– Охотно подтверждаю! Их гениальность в очередной раз дарит нам всем свою бесценную правду, – бесстыдно польстил полковник-советник из-за растопыренной пятерни, и его правый глаз с каким-то умыслом подмигнул землянам.

– А что касается вас, – сказал ему сышик, – ваш голос я уже где-то слышал. Кажется, совсем недавно. И будто бы не раз! – При этом пронзительный взгляд Асика пытался проникнуть за частокол его пальцев.

– И нам откуда-то знаком ваш голос, – признались остальные земляне.

Зрачки советника панически заметались от пальца к пальцу.

– Наверное, вы слышали мой голос у кого-то другого. Ну да, у его прежнего владельца, – после некоторого замешательства осторожно произнес советник.

– Ба! Так и было на самом деле! – продолжал он, оживившись. – Он сдал свой голос в комиссионку, а я потом зашел и купил. Свой-то голос я потерял. Объелся мороженого! Слопал вот столько! – Забывшись, он развел в стороны руки и открыл свое лицо.

Земляне от изумления раскрыли рты. Перед ними…

– Знаю, знаю, – словно бы устало отмахнулся советник, будто бы он был уже чем-то сыт по горло. – Сейчас вы примитесь утверждать, что, дескать, я Барбар.

– А как же нам не утверждать, если вы Барбар и есть?! – удивился Аскольд Витальевич.

– Он – Барбар! Ну конечно, Барбар!.. – уверенно подтвердили друзья великого астронавта.

– Мне только Барбара не хватало! – возмутился Помс. – То-то мне всегда казалось знакомым твое лицо. Где, думаю, я его видел? А это ты, мошенник!

– Да не слушай ты их, ваша гениальность! Я же тебе говорил: я не Барбар, а Бирбир. Мы с ним братья-близнецы. Я еще поведал тебе свою печальную историю. Ну, сколько можно ее повторять? – пожаловался так называемый Бирбир. – Ладно, я повторю, но учтите, в последний раз. И потом больше не добьетесь ни слова! – предупредил он с угрозой. – Итак, начинаю. Раз! Два! Три? Как всем известно, в тот день моя любезная матушка произвела на свет моего братца Барбара. Но никто, кроме меня самого, не знал, что следом за Барбаром предстояло родиться мне. Даже сама мамаша. Ничего не подозревая, она завернула новорожденного в пеленки и тотчас укатила в гости к сестре. Отец мой в тот момент тоже был в отъезде. И мне пришлось родиться самому. И я родился! А родившись, я сам надел на себя подгузники, перевалил через порог родимого дома и уполз на четвереньках в белый свет. И потому мои бедные мама, папа и брат даже не подозревают о моем существовании, полном лишений и невзгод. Вы первые, кому я доверил свою сокровенную тайну!

Закончив свое лживое повествование, человек, назвавшийся Бирбиром,скорбно опустил голову, как бы говоря этим: он-де готов и дальше покорно нести столь тяжкий крест.

– Да, я уже слышал эту трогательную историю. И даже хотел написать роман, – сочувственно произнес Помс.

– Мы тоже ее слышали. Только тогда Бирбир назывался Бурбуром, – сказал простодушный юнга.

– Ваша гениальность, может, его арестовать? – с готовностью вмешался майор.