Места без поцелуев - Мария Жукова-Гладкова

«Я и так знаю. Вернее, знала и позарилась. В годы своей совсем не бурной молодости, – думала Лена. – Результат знакомства в соседней комнате в компьютерные игры играет. И не исключено, что теперь придется возобновить знакомство. Но это уже решать Туманову».

Лена еще не знала, что в записной книжке Юханссона, как выяснили Равиль с Игорем, наряду с телефонами убитого Жировецкого, начальника кредитного отдела «Инвест-Девелопмент», значились и телефоны Святослава Седых, заместителя управляющего того же банка. Пока ей этого не сказали ни Туманов, ни Равиль. Сама же Лена списала только номера и указанные рядом имена и фамилии, если таковые имелись. Седых у Юханссона значился просто как Слава. Туманов про свою единственную в жизни встречу с Седых не помнил. Александров, учившийся вместе со Святославом, во время утреннего разговора не присутствовал. К тому же у Равиля и у Туманова не было времени передать Лене всю поступившую информацию. Если бы они считали ее крайне важной, тут же сообщили бы, но то, что Лена, возможно, знакома с Седых, они не приняли во внимание…

В общем, Славик приглашал Веру в очередное свое предприятие. Предприятие – не в смысле фирму, а в смысле аферу. Он через банк свой что-то прокручивал. И, наверное, до сих пор прокручивает, если только не сел опять или не пристукнули. Банкиров ведь теперь часто отстреливают…

Лена кивнула.

– А он на руководящей должности в банке своем? И кстати, какой банк?

Вера задумалась. Она действительно не помнила название банка; но в том, что Славик оказался на одной из руководящих должностей, не сомневалась. И она была права.

– А знаешь, что самое смешное? – продолжала Вера. – В той афере Славика участвовал и Арнольд. Только он сейчас в каком-то другом городе живет. Вернее, два года назад жил. Теперь, может, опять в Питер перебрался. Кто их разберет, этих проходимцев?

«Ты, Верочка, дорогая, – подумала Лена, – и господин Туманов, и я, сирота, все мы мыслим в одном направлении. И можем понять друг друга. Вот бабулю какую-нибудь не можем. Ветерана войны и труда не можем. И честного инженера, у которого после всех перемен крыша поехала. А тебя, Веруша, Славика Седых, Окорока – это другое дело. Разобраться только надо». В том, что Туманов и его команда, в которую входила и сама Лена, разберутся во всех тонкостях, она не сомневалась. Да и вообще банкиром Славой следовало поинтересоваться. Может, что с него срубить удастся?

Вера крикнула поварихе, чтобы несла чай с пирогом.

– Детей надо пойти проведать, – заметила Лена.

– Не вставай, – ответила Вера. – Тихо сидят – и слава богу. Я иной раз кляну эти компьютеры на чем свет стоит, а часто и рада, что он есть: ребенок хоть занят все время, не путается под ногами.

– Послушай, Вера, – обратилась Лена к хозяйке, – я что-то не поняла: а с Константином Павловичем вы вчера разговаривали или нет?

– Вечером по телефону, – кивнула Вера. – Я же тебе сказала, что на платформе он мне подмигнул, мол, не показывай, что мы знакомы. Из-за ментов, естественно. А вечером позвонил.

– Чего-нибудь интересное вещал?

– А что он знает? – искренне удивилась Вера. – Труп он этот, вернее, мужика, как там его? Жиро… не Жириновский, а…

Вера махнула рукой, отчаявшись вспомнить, и продолжала:

– Ладно, будем говорить Жириновский. Запутаешься в этих мужиках.

– Их должно быть слишком много, чтобы путаться, – с улыбкой заметила Лена.

– У тебя, что ли, мало?! – воскликнула Вера.

Лена скромно потупила глазки.

– Ну так вот. Костя сам меня спрашивал, не знаю ли я чего. А мы что видели? Привели его какие-то бугаи и оставили. Потом ночью грохнулся на меня сверху. Тобой, кстати, интересовался. Костя, в смысле. Я над ним еще посмеялась, что на молоденьких теперь стал заглядываться. А вы, оказывается, знакомы.

– Не нужен он мне со всеми его потрохами, – заверила собеседницу Лена.

Вера отмахнулась – к Лене своего бывшего совсем не ревновала, потому что ей он уже без надобности. Да и вообще не ревнивая она. Наверное, потому что к ней всегда очередь стояла. Вера знала: один уйдет, другой придет. А Костю чего ревновать? Разошлись они по-мирному, правда, когда жили – воевали постоянно; теперь же поддерживают отношения, только деловые, конечно. Собственно, Вера вообще не задумалась, почему Костя про Лену спросил.

– Как ты считаешь, – обратилась Вера Григорьевна к гостье, – нас больше никто не станет беспокоить по поводу этого трупа? Менты вроде бы все от нас получили, что хотели, – и информацию, и «зеленые»… Остальные… Кто он хоть такой был?

– Понятия не имею, – ответила Лена. И тут вдруг вспомнила…

Туманов утром сказал, что Жировецкий являлся начальником кредитного отдела «Инвест-Девелопмент». А Равиль просил выяснить, не связана ли Вера каким-то образом с Прокофием и его фирмами, фирмочками и людьми. Седых, как сказала Вера, теперь в банкиры переквалифицировался (если, конечно, за два прошедших года его не убили и не посадили). А если вдруг окажется так… Но это уж слишком много совпадений. Правда, в жизни они бывают гораздо чаще, чем принято считать. По крайней мере, она теперь скажет Равилю, в каком направлении работать, что и кого проверять. Но все, конечно, может оказаться совсем не так, как ей кажется.

А будет ли кто их беспокоить по поводу этой злосчастной поездки, Лена сама не знала. Что касается милиции, то считала, что оставят в покое. А остальные структуры – банковские и другие, неофициальные, стоящие за банковскими, – вопрос спорный. Все зависело от того, чем занимался этот самый Жировецкий, за что его убили, кто убил, кто еще вовлечен в дело. Вопросов было много, и Лена, как уже не раз случалось, оказалась в самой гуще событий.

– Лен, – говорила Вера, – может, нам всем собраться и обсудить это дело?

– Кому – всем? – уточнила Лена.

– Нам с тобой. И Косте с Серегой, который с нами ехал.

– А что мы с ними обсуждать будем? – спросила гостья, подумав о том, что этот вопрос следует «прокачать» с Тумановым.

Лена даже не представляла, что сможет вытянуть из Окорока и его зама в приватной беседе на квартире у Веры. Тут лучше действовать самому Туманову или его ребятам – собственными методами. Станет Окорок рассказывать бывшей жене о своих нечистых делишках? Да еще в присутствии Лены – а Окороку известно, что она работает на Туманова… В особенности если эти дела – вне поля зрения «папы» Вали и с них не платится ничего в тумановскую казну.

– Да не знаю даже… – пожала плечами Вера.

– Давайте подождем развития событий, – решила Лена. – Если что-то произойдет…

Хозяйка постучала костяшками пальцев по деревянному столу. Гостья последовала ее примеру.

– Будем надеяться, что нет, – продолжала Лена. – А если что – встретиться всегда успеем.

Вера кивнула.

– Нам вообще-то уже домой пора собираться, – пробормотала Лена. – Теперь ждем вас с ответным визитом.

– Обязательно приедем, – кивнула Вера.

Женщины направились в комнату, где играли дети, и сообщили, что Вовчику скоро придется отправляться домой. Лена пошла звонить на радиотелефон Равилю.

Минут через десять Лена с Вовчиком оделись, распрощались с хозяевами и ушли. Вовчик болтал без умолку, рассказывая о своем новом друге Степе.

– Ну? – спросил Равиль.

– Ребятам отбой. Остальное потом, – сказала Лена, легонько кивнув в сторону Вовчика.

Мальчик принялся рассказывать дяде Равилю о том, как играл со Степой, какой у того классный компьютер и сколько игрушек. Равиль с Леной поддакивали, то и дело обмениваясь многозначительными взглядами.

Когда они выезжали со двора, Татарин дал условный сигнал ребятам в «девятке»; при выезде на Наличную – парням в «БМВ». Те тронулись с места.

Вовчик по-прежнему болтал без умолку. Когда они подъехали к дому, Лена повернулась к Равилю и, украдкой подмигнув ему, предложила зайти попить чайку.

Они вылезли из машины, Равиль поставил ее на сигнализацию, и вся компания поднялась на восьмой этаж.

Тетя Люся весь вечер или читала, или смотрела телевизор. Вовчик принялся и ей рассказывать, как ему понравилось у Степы. Лена увела Равиля на кухню.

Кильдеев опустился на табуретку. Лена поставила на плиту чайник и достала чашки, варенье и печенье. Татарин вопросительно посмотрел на нее.

Во-первых, Лена была уверена, что сама Вера ни в чем не замешана. Она казалась слишком искренней и непосредственной. Но…

– Не люблю я эти «но», – проворчал Равиль.

– Я тоже, но тем не менее… Наш друг Окорок – один из ее бывших мужей…

– Что?! – воскликнул Равиль.

– Он на платформе дал ей понять, чтобы она скрывала их знакомство. Вера уже собиралась заорать на весь Московский вокзал, но он ее опередил. Она вначале сама не поняла, чего он боялся, а потом решила, что из-за ментов: чтобы поменьше всех дергали. Может, так оно и есть. Может, не так.

Равиль сообщил, что Окорок не говорил Туману о Вере. Как это понимать?