«КРОВАВЫЕ ИГРЫ» - ЧЕЛСИ ЯРБРО

Впрочем, поначалу я попробую подвести под удар упомянутого Франциска. Предсмертные намеки египетского жреца мне представляются небеспочвенными, и если я отыщу им подтверждение, то делом Франциска займется сенат. Человек этот, правда, очень осторожен, хитер, и у него много высокопоставленных покровителей. Но есть и враги, например такие, как сенатор Корнелий Юст Силии,

обладающий немалой политической властью. Если мне удастся убедить его употребить ее в наших интересах, то путь к Кайвану будет расчищен и он неминуемо попадет в наши руки.

Ваше послание шло до меня три месяца, из него я узнал, что дорогу в черный дворец нашли еще два наследника трона. Это прискорбно, но что же делать? Мы слишком многое потеряли бы, позволив им

жить.

Посылать мне кого-то в помощь было бы неразумно, пусть даже армян, ибо я сейчас живу в очень бедном квартале Рима, неподалеку от храма Минервы. Здание старое, в нем нет печей - власти боятся пожаров. В подвале рыскают крысы, но они редко поднимаются выше, ибо в квартирах нет ни крошки съестного, все питаются в близлежащих лавчонках. Самая дешевая еда тут - пшеничная булка с куском свинины, приправленной острым соусом. Каждый пренебрегающий подобной закуской неминуемо вызовет подозрение. Я сообщу, когда сыщу жилье поприличнее, тогда можно будет подумать о присылке солдат.

Император в Рим не спешит, хотя весна в самом разгаре. Интересы Веспасиана тут по-прежнему представляет его младший сын, пользующийся большой популярностью у преторианцев. Несмотря на молодость, Тит Флавий Домициан демонстрирует хорошую хватку и интеллект; впрочем, приставив к нему умного грека-раба, мы могли бы влиять на политику Рима. Есть у Веспасиана и старший сын, носящий то же имя, что и отец, однако во избежание путаницы, его называют Титом 1. Все подходы к нему закрыты, мне мало что известно об этой фигуре. Сплетники говорят разное, но у меня нет оснований им доверять.

Обратимся к фигурам, интересующим нас пуще всех прочих. Кошрод Кайван – наиболее вероятный претендент на персидский престол, но есть и другие. Пусть права их довольно шатки, но они существуют, не забывайте о них.

Наше дело близится к желанной развязке. Клянусь своей кровью, что выполню свою часть задачи. Кошроду лучше бы умереть в Персии, но Рим тоже не захолустье, в крайнем случае я убью его здесь. Пусть ваша решимость будет столь же тверда, как моя, ибо были и среди вас моменты разброда. В Египте многие дрогнули, я шел вперед. Я разыскал жреца и вызнал у него правду. А потому разрешите мне действовать по своему усмотрению. Следующего послания ожидайте перед летним солнцестоянием.

Ваш во имя богов и правоты нашего замысла

Лед Арашнур.

4 апреля 822 года по римскому летосчислению».

ГЛАВА 6

Лицо Аумтехотепа было совершенно бесстрастным.

– Господин? Сен-Жермен оторвался от манускрипта, разложенного на рабочем столе. Косые лучи заходящего солнца позолотили старинный пергамент, от мелких греческих завитушек рябило в глазах.

– Что такое? – Он наконец заметил, что египтянин растерян.- Что случилось, Аумтехотеп?

– Пришли три офицера преторианской гвардии и привели сенатора, господин. Они настаивают – они так и сказали,- чтобы ты немедленно принял их.- Раб смотрел мимо хозяина, в стену.- Я говорил им, что ты занят, но они с этим не посчитались.

– Неужели? – Сен-Жермен отложил пергамент в сторону, прижав его статуэткой пляшущего уродца.- Тогда, разумеется, я должен повиноваться. Скажи, что я скоро приду и извинись за задержку. Проводи их в приемную, подай им вина. Хорошего, белого, из погреба – сегодня так жарко, что им наверняка хочется пить.- Встав с кресла, он положил на плечо египтянина свою небольшую ладонь.- Не переживай, старина. После года переворотов удивительно, что они добрались до нас только сейчас. Если помнишь, такие вещи случались и раньше.

Египтянин кивнул.

– Сомневаюсь, что это простой случай. Три преторианца с сенатором…

– Ты забываешь, что я очень богат. Риму вряд ли захочется терять мои налоги и мулов, которых я дешево продаю его легионам.- В голосе Сен-Жермена слышалось больше сомнения, чем самоуверенности.- Ступай, Аумтехотеп. Передай им мои извинения и не забудь про вино.

– Как тебе будет угодно,- ответ раба был спокоен в отличие от выражения его глаз.

Как только дверь закрылась, Сен-Жермен принялся за работу. Три небольшие шкатулки в мгновение ока погрузились в назначенные для них тайники. О них не стоит знать никому, а уж тем более преторианской гвардии или сенату. Он выпрямился и разгладил короткую тунику из черного хлопка, которую носил поверх обтягивающих персидских штанов, потом повесил на грудь талисман и в который раз пожалел, что не имеет возможности видеть себя в зеркале. Вздохнув, Сен-Жермен покинул библиотеку и вышел в сад.

Двое гвардейцев вежливо поднялись с кресел, когда Сен-Жермен вошел в голубую приемную. Третий офицер был занят, он наливал в чаши вино. Сенатор остался сидеть, словно желая показать, что римские патриции не обязаны быть учтивыми с чужаками.

– Простите, что заставил вас ждать,- произнес Сен-Жермен с любезной улыбкой.- Вижу, мой раб оказал вам какое-то гостеприимство. Надеюсь, вы не откажетесь отужинать у меня?

– Мы не собираемся задерживаться здесь надолго,- сказал один из гвардейцев, окинув товарищей многозначительным взглядом.

– Суровость этого замечания, офицер, свидетельствует о том, что у вас ко мне некое срочное дело? – Сен-Жермен чуть нахмурился.- К сожалению, добрый преторианец, я не знаю ваших имен.

– Марцелл Октавий Публиан, трибун,- чопорно произнес офицер.- Рядом со мной трибун Крисп Терентий Гален, далее – младший прокуратор Филлип Дудон и… наш досточтимый сенатор,- в словах Октавия проступила насмешка,- августейший Евгений Эст Бонарон. Он очень знатного рода.

Двадцатипятилетний сенатор, форменная окаймленная пурпуром тога которого выглядела довольно претенциозно, слегка поморщился, но не стал отвечать на подначку, а, выпятив вперед подбородок, сказал:

– Нечего нежничать с чужестранцем. Гвардейцы обменялись смущенными взглядами.

Сен-Жермен поднял бровь.

– Чем могу быть вам полезен?

Младший прокуратор Филлип Дудон, откашлялся, явно пытаясь загладить грубость патриция.

– Мы… гм… получили донос, содержащий тревожные… утверждения…