Мыльная сказка Шахерезады - Дарья Донцова

— Ни-ког-да! — по слогам произнес тот.

— Нарядите человека овчаркой, — пискнули от стены.

— Кто это сказал? — заорал Гриша.

В павильоне повисла напряженная тишина.

— Кто сказал? — повторил режиссер. — Ау!

— Ну я, — прочирикало худенькое существо, появляясь в круге света. — Вера, костюмер. У нас есть наряд, вылитый Граф. Наденем на статиста, и флаг ему в руки, то есть в лапы.

— Отлично! — хлопнул в ладоши постановщик. — Вера, тебя за креатив угостят бесплатно чаем в буфете. Неси прикид, наряжай мужика, мы ждем, не зачехляем ружья. Чего ты ждешь?

— Парень в наряд не влезет, нужна щуплая тетка. Вот она подойдет, — проговорила Вера, указывая на меня пальцем.

— С ума сошла? — подпрыгнула я.

— Ерундовое дело, — хмыкнула костюмер. — Пробежишь пару раз на четырех лапах, получишь деньги за съемочный день, как дрессированное животное. Рай, ее можно по ведомости ротвейлером оформить?

— Запросто, — кивнула помощница режиссера. — Ставка плюс бесплатная жрачка — пакет сухого корма.

— Отличное предложение, — заржал Федор. — Соглашайся, девушка. Многие знаменитости так начинали! Бред Питт цыпленка у ресторации изображал, а теперь кучу миллионов за роль получает. Сегодня собака, затем тигр, а там глядишь, и до медведя дорастешь. Позовут в сказке про Колобка сниматься, сто серий со спецэффектами.

Вера скрестила руки на груди.

— Вот когда я в детском театре в провинции служила, у нас бюджет урезали. Так в пьесе Колобка заяц сразу сжирал, на волка, медведя и лису ставок не хватило. Укатился от бабки с дедкой, долго не мучился, мигом к косому на зуб попадал. Родители очень негодовали. Заплатили за два акта, а им один показали. Ну да у нас народ всегда всем недоволен.

Григорий встал.

— Всем заткнуться! Слушать меня! Дарья надевает костюм собаки!

Я попыталась возражать, но Рая с Верой налетели на меня и принялись жонглировать фразами, одновременно выталкивая в коридор.

— Получишь хорошие деньги, собакам платят больше, чем массовке.

— В титрах укажут твою фамилию!

— Экая ерунда, туда-сюда пробежать!

— Нас уволят, если ты не согласишься!

— Дети голодными останутся, устроиться на новое место невозможно!

Продолжая давить одновременно на все мои чувства от жадности с честолюбием до жалости и сострадания, тетки быстро раздели меня до белья, впихнули в комбинезон с мехом снаружи и привели в студию.

— Вылитая собака! — восхитился Гриша.

— Дарья, у тебя талант, — приободрил меня Федор. — Встала на точку!

— Кадр сто девяносто семь дубль два! Пошла! Вперед! Даша!

Раздался резкий звук.

Неуклюже переваливаясь, я на четвереньках поползла вперед.

— Стоп! — заорал Гриша. — Никому не страшно! Надо бежать. Рысь, аллюр, галоп! Стиль не важен! Главное движение. Встала на точку.

— Кадр сто девяносто семь дубль три! Пошла!

Хлоп!

Я постаралась двигаться быстрее.

— Уже лучше! — крикнул Григорий. — Но не вижу характер! Ты собака! Пес! Граф! Дай эмоцию! Встала на точку.

— Кадр сто девяносто семь дубль четыре! Пошла! — привычно выкрикнула Раиса.

Бац!

Я кинулась вперед, старательно подпрыгивая, вертя головой и виляя фасадом.

— Нет! — возмутился постановщик. — Что это было?

— Эмоция, — пояснила я. — Простая собачья радость, счастье!

— Помоги мне преисподняя! — вздохнул постановщик. — Дайте воды, я весь вспотел!

Я оглушительно чихнула. Костюм собаки неожиданно оказался удобным, он не стеснял движений, был очень легким, нежарким, вот только вонял чем-то химическим. Похоже, его не так давно чистили. Но вообще-то, вспотеть надлежало мне, а не Григорию. Кто носится по студии на четвереньках?

— Дашуль, — сказал Федор, — Граф злой, жестокий, он не должен выглядеть щенком. Оцени задачу правильно. Ты воспитана в камере убийцами. Не маши хвостом от восторга. Действуй по Станиславскому.

— Встала на точку, — приказал Гриша.

— Быстрее сделаешь, скорее освободишься, — подала голос Вера.

— Кадр сто девяносто семь дубль пять!

Бамс!

Я зарычала, зашипела, закаркала, понеслась вперед, резко выбрасывая ноги, споткнулась, шлепнулась, вскочила, продолжила бег, снова упала и поползла на животе, издавая страшные звуки, помесь воя и хрипа.

— Снято! — заорал Федя.

— Ну ничего! — смилостивился Гриша. — Не совсем так, как хотелось, но приемлемо. Мне послышалось, или собака пару раз произнесла «кар-кар»?

— Показалось! — быстро проговорила Раиса.

— При озвучке поправим, — пообещали откуда-то из угла, — сделаем из «кар-кар» «хрю-хрю».

Гриша не оценил шутку по достоинству.

— Мне надо «гав-гав», злобный овчарий рык, ротвейлерский бас, лай Баскервилей!

— Не волнуйся, — успокоили режиссера из темноты. — Исполним любой каприз на твой вкус.

— Можно переодеваться? — обрадовалась я.

— Куда! Стоять! — возмутился Григорий. — А прыжок? С крыши одного здания на другое? Смерть Графа!

Я замахала руками.

— С ума сошли? Спасибо! Мне еще жить хочется! Снимайте Степана! Не собираюсь закончить свои дни в шкуре Бобика, который скачет по крышам домов!

— За трюк больше платят, — попыталась стимулировать меня Зоя. — И еды вдвойне положено.

— Извините, но я не хочу лежать в гробу, сжимая в объятиях два пакета собачьего корма, — вспылила я. — Сильно сомневаюсь, что на том свете мне пригодится «лакомый обед с овощами», да и деньги там некуда тратить. Поэтому я отказываюсь.

— Дашуль! Обратной дороги нет, — сурово произнес Федор. — Тебя Графом теперь не заменить, зритель увидит разницу. Назвалась водкой, лейся в горло. Ну, цыпа, еще несколько усилий — и конец. Сериал получится супер, мы захапаем «Тэфи». Наденешь на церемонию красивое платье! Попадешь в прессу.

— Мне предстоит свалиться в пропасть между семиэтажными домами, — напомнила я. — То, что соскребут с асфальта, похоронят в закрытом гробике. Даже если на его крышке напишут: «Она играла в кинушке, которая получила „Оскар“», и прибьют сверху платье от Шанель вкупе со стокилограммовым мешком собачьих сухарей и конвертиком с миллионом долларов, меня это не утешит.

На секунду в студии воцарилась тишина, затем съемочная бригада в едином порыве захохотала.

Глава 13

— Что смешного? — спросила я, когда народ успокоился.

Рая взяла меня за руку, подвела к пространству, раскинувшемуся слева от камер, и спросила:

— Неужели ты считаешь, что собака взаправду должна гавкнуться с высоты? Мы не уроды! Никого не убиваем. Для сложных трюков существуют дублеры, но в нашем сериале особых заморочек нет. Смотри вниз. Что ты видишь?

Я прищурилась.

— На полу настелена декорация, фасад здания.

— Молодец, — похвалила Рая, — Вадик ляжет на живот и поползет по картинке, ты за ним. Сообразила? Ну?

Я еще раз осмотрела огромное полотнище.

— Вадим не карабкается вверх по отвесной стене! Он елозит по полу! А зритель на экране видит совсем другое… наивные люди полагают… это же обман! — возмутилась я.

— Кинофокус, — поправила меня Рая. — Старая кинематографическая уловка!

— Вы Вадима представляете храбрецом, который сам исполняет трюки, — прошептала я.

— Ну и что? — деловито осведомилась Раиса. — Если артист работает с декорацией, ползет по ней, это и называется трюк! И надо прыгать! С одной скамеечки на другую! Никакой лажи, просто чуть другой ракурс. Дашуня, отработай, и ауфвидерзеен!

— Если не надо сигать с одной крыши на другую, я готова, — согласилась я.

— Гриша, она перестала выделываться, — заорала Рая.

— Легла на точку! — завопил режиссер. — Орел, в кадр, Граф, соберись! Погоня по вертикальной стене! Мотор.

— Кадр сто девяносто восемь дубль один!

Трах-тарарах!

Вадик пополз вперед, я старательно поспешила за ним.

— Стоп! — взвизгнул Гриша. — Дарья! Собаки не передвигаются, оттопырив задницу. И ты бежишь! Не ползешь!

Я перестала понимать, чего им от меня надо.

— Но я-то ползу по декорации!

— Да, изображая бег, ясно? — осведомился постановщик.

— Что тут непонятного? — простонал Вадим. — Очень трудно работать с непрофессионалом. Я устал!

— Тебе предлагали суперпрофи Степана, — не упустила возможности уколоть его Зоя. — Сам отказался. Степа, в отличие от Дарьи, умеет все! Ползет бегом по стене. Плавает брассом на паркете. Выпрыгивает из подвала с парашютом. Танцует лезгинку в ластах. Недавно изображал жену слона! И никаких капризов, типа: «Я устал, умру, платите больше, несите на площадку пряники в мармеладе».

Я закашлялась. Таланты Степана поражают. У меня начинает развиваться комплекс неполноценности. Ну, возможно, я смогу исполнить лезгинку, облачившись в костюм аквалангиста, но выскочить из подпола с раскрытым парашютом мне слабо. И за супругу слона мне никогда не сойти, разве что это будет карликовая особь.