Прутский Декамерон - Алекс Савчук

После шампанского девушки потребовали коктейль, а распробовав его, – а я, естественно, похвастал, что этот коктейль моего собственного производства, – стали нахваливать его, а заодно и меня в придачу. Для усиления эффекта я сообщил девушкам, что этот коктейль всего неделю назад был утвержден министерством торговли как авторский, за что был вознагражден восторженными улыбками.

Незаметно время перевалило полночный рубеж и публика постепенно стала расходиться, ушли и ребята-студенты, оставив Зою и Алю под патронажем Григория, причем инициатором этого выступала, как мне показалось, Зоя. Я запер сейф и кассу, оставив Софу-официантку саму разбираться с горами немытой посуды, а мы вчетвером, выйдя на улицу, отправились пешком в студенческий городок, расположенный примерно в получасе ходьбы от бара. Зоя и Аля шли, как обычно, впереди, мы с Гришей – несколькими шагами позади, в руке он нес сумку с заметно полегчавшей к этому времени канистрой.

Дорогой мы продолжали веселиться, затем стали гоняться друг за другом, толкались, шутили и смеялись, и вскоре миновали дом, в котором жила моя мама. Мама, будучи в отпуске, находилась сейчас на одном из курортов Кавказа, ее квартира пустовала и ключ от нее находился у меня в кармане, но я даже не посмел заикнуться перед компанией, что у меня есть свободная жилплощадь – это означало бы, как я понимал, собственными руками уложить Альфию с Гришей в постель, а уж Зойка, я был уверен в этом, постаралась бы, чтобы именно так все и произошло и она осталась наедине со мной. К тому же я до сих пор не знал, в каких отношениях находятся Альфия и Григорий, и мое тайное желание оказаться наедине с Алей шло, как мне представлялось, вразрез с желаниями всех остальных.

Мы уже углубились в микрорайон, застроенный небольшими частными домиками, миновав который вышли бы к студгородку, когда на плохо освещенной грунтовой дороге перед нами неожиданно возникли четыре мужские фигуры.

Аля, увидев их, осеклась на полуслове и замерла на месте, словно остолбенев, Зойка испуганно ойкнула и ухватила меня обеими руками за локоть. Еще я успел заметить, что Гриша, выронив из рук сумку с канистрой, стал растерянно оглядываться по сторонам. Первая фигура шагнула ко мне, приблизившись она стала обретать форму и плоть.

– Эй ты, дай закурить! – послышался нахальный сиплый голос. Меня при этом обдало мощным винным перегаром, и запах этот был, скажу я вам, не для слабонервных.

– Бросил, – сказал я, делая шаг назад и концентрируясь, как в подобных случаях учил меня тренер. – И тебе советую.

Оглянувшись на своих попутчиков, я сделал еще шаг назад, рывком освобождая локоть из цепкого зойкиного захвата. Альфия, прижав руку ко рту и закусив кончики пальцев, силилась не вскричать, она теперь была всего лишь в одном шаге от меня; Зойка рванулась к ней и вцепилась руками теперь уже в локоть подруги, а вот Гриши почему-то нигде не было видно. Несмотря на серьезность момента я рискнул поискать его глазами, и только вглядевшись в темноту за своей спиной, увидел нашего товарища в переулке, быстро удаляющимся. И почти физически ощутил, как за ним гонится… его страх. С этим все понятно, успел подумать я. Теперь я остался один, если не считать девушек, против четырех пьяных балбесов.

Фигура, вновь приблизившись, качнулась в мою сторону, и на этот раз я увидел перед своим лицом небольшое белое пятно – занесенный для удара кулак. Естественное, подготовленное злобное действие. Но что это? Движения парня были словно в кино при замедленной съемке, я мог двигаться в несколько раз быстрее. Поворачиваясь корпусом влево, правым блоком я смягчил удар, направленный мне в голову правой рукой моего оппонента, и локтем этой же руки ударил назад, то есть навстречу ему, целясь в челюсть. Попал: мой локоть жестко вонзился во что-то твердое. Мне не интересно, куда и как нападавший упадет, а в том, что после такого удара невозможно устоять на ногах, я не сомневался. Теперь я беспокоюсь лишь о том, чтобы девчонки были в безопасности. На мгновенье обернулся. Молодцы, они по-прежнему у меня за спиной! Вторая тень стремительно надвигается на меня. Делаю шаг навстречу, сблизившись уворачиваюсь от мелтешащих перед моим лицом рук и наношу два мощных удара руками: правой в живот, левой в грудь – тень, мгновенно обретшая плоть, вскрикнув, смещается назад, теряется, исчезает из видимости. Третий из нападавших, судя по звукам за моей спиной, все же добрался до девчонок: Зойка пищит, Аля молчит, в шоке наверное. Повернув голову, я вижу как он тянется к ним руками. Интересно, что это ему даст, он что, именно в эту минуту хочет девушек пощупать, полапать?

Воспользовавшись тем, что он увлекся и вообще меня не замечает, я захожу сластолюбцу во фланг и наношу ему тяжелый удар левой, целясь в солнечное сплетение, а затем, взбесившись, наношу три-четыре футбольных удара по согнувшемуся и уже падающему телу. Почувствовав движение за спиной, обернулся. И едва успел! Один из придурков летит торпедой, наклонившись, при этом он целит мне головой в живот. Что это за прием такой новомодный, я с ним уже не в первый раз за последние месяцы сталкиваюсь. Это, кстати, последний из четырех нападающих, или один из тех, кто уже очухался? Я хватаю парня рукой за волосы и, используя его собственную инерцию, бью головой об колено раз, затем еще раз – чего его жалеть, ведь нападающих четверо против меня одного!

Получается даже лучше чем в кино, мой оппонент стонет и мешком оседает на землю, причем у меня в руке остается клок его волос. И тут удар по моему затылку! Я увлекся и забылся, за что, конечно же, дождался наказания. Слава Богу, что удар тупой, кулаком, а не какой-нибудь железякой. По инерции, пытаясь смягчить удар, я двигаюсь вперед, затем оборачиваюсь, делаю шаг навстречу и встречаю бойца, машущего сумбурно в воздухе кулаками, ударом основания ладони в челюсть. Жестоко? Да! Натолкнувшись на мою руку, он падает как подкошенный. Зато желающих драться больше нет. Кончились. Двое лежат, двое других удаляются, один на четвереньках, но при этом довольно быстро, второй пополам согнувшись.

Две минуты, а может и меньше, на все про все, и четверо моих противников повержены. Доигрались, «герои». Но ведь они к нам сами пристали. Что мы им сделали, чем помешали? Им, возможно, после немалых возлияний не хватало в эту ночь только «женской ласки»? Геройски «отодрать» вчетвером, или как у нас еще говорят, «колхозом» какую-нибудь встреченную ими на темной улице беззащитную девушку. Теперь я уже был готов драться по-настоящему, все мышцы прямо огнем горят. Но двое парней, лежащие на земле, на свое счастье пока не могут подняться, а другие двое уже далеко отсюда, их и не видно.