Визитная карточка хищницы - Наталья Борохова

Именно эта цепочка была впоследствии обнаружена на обгоревшем трупе в районе Домодедова (единственный и непростительный промах Марьина). Так оборвалось первое звено неразлучной четверки… А вот теперь среди близких к нему людей появился еще один иуда. И, кажется, Александр догадывается, о ком идет речь…

Странно, но воспоминания о Лесине не давали покоя и Олегу Марьину. Легко ли взять на себя ответственность за гибель другого человека? А если этот человек являлся еще и близким другом… Однако он, Олег Марьин, вызвался сделать это .

Акцию решено было провести где-нибудь подальше от родных мест. Внезапная смерть Лесина могла вызвать ропот среди «суворовцев», многие из которых находились под сильным влиянием самозванца. Используя благовидный предлог, Игоря отправили в Москву. Тот, естественно, ни о чем не подозревал. По крайней мере в самом начале… Он круглыми сутками носился по столице, решая вопросы, связанные с созданием благотворительного фонда «Афган». Проблема разрешилась успешно. Но Суворов не спешил возвращать Лесина домой. Находились все новые и новые дела, требующие разрешения, и срок вынужденной командировки Игоря растянулся на неопределенное время.

Лесин отнюдь не был дураком. Конечно, он понимал, что у Суворова имелись некоторые основания быть им недовольным. Взять хотя бы его самоуправство, которое он себе позволил, когда Александр был в отъезде. Или же, к примеру, тот злосчастный день рождения, когда Лесин вообразил себя по меньшей мере падишахом. Коктейль из эстрадных знаменитостей, вино рекой, а икра ведрами, девочки… и все такое. В довершение всех безобразий там же во время пира была изнасилована некая блудливая бабенка, на поверку оказавшаяся женой милиционера… То есть Суворову было отчего впасть в истерику. Но бедолага Лесин не осознавал реальных масштабов катастрофы. Он и предположить не мог, что Александру известно все. Тот вел себя так, будто бы и не догадывался о финансовых аферах своего товарища, которые проворачивались за его спиной. Суворов не был силен в бухгалтерии. Он видел только вершки, не беря на себя труд докапываться до корешков. Во всяком случае, так считал Лесин. Но в последнее время какие-то сомнения все-таки зародились в душе Игоря. Слишком уж долго длилось его пребывание в столице, слишком уж сухо разговаривал с ним босс по телефону. Короче, когда Марьин и Зверев прибыли для выполнения своей деликатной миссии в Москву, Лесин поначалу насторожился. Но товарищи вели себя естественно. Днем мотались по городу по каким-то своим делам. Вечерами зависали в ресторанах. Общества Лесина они не чурались, даже настаивали, чтобы тот участвовал во всех увеселительных походах. Это несколько взбодрило Игоря, который заметно воспрял духом. Выходные они проводили в подмосковном коттедже Суворова. Парились в баньке, плавали в голубом бассейне, вели неспешные беседы. Словом, все было как всегда. У Лесина отлегло от сердца, и он искренне надеялся, что тревога была ложной. Как-то раз, посиживая за бутылочкой первоклассного вина в обществе Зверева и Лесина, Марьин признался:

– Александр решил дать тебе еще один шанс, Игорек. Сможешь им воспользоваться – считай, прошлое забыто. Не сможешь – пеняй на себя, близко к нашим делам больше не подойдешь.

Лоб Лесина тогда покрылся испариной.

– Что нужно сделать? Говори, не томи. – В этот момент он готов был сделать ради Суворова все, что угодно, в обмен на гарантии спокойной жизни.

Марьин, усмехнувшись, переглянулся со Зверевым. Пустые глаза Зверя отражали разве что блики пылающего камина. Ни один мускул не дрогнул на его грубом лице, полном тупой сосредоточенности. Он тянул вино, не вмешиваясь в беседу.

Марьин продолжил:

– Через несколько дней мы встречаем в Домодедове одного важного человечка. – Олег на мгновение замолчал, любуясь золотистыми искорками, пляшущими в высоком фужере. – Так вот. Поедешь с нами. Приглядишься, поприсутствуешь на встречах.

– Ну, а дальше? – нетерпеливо подсказал Лесин.

– А дальше будет дальше, – улыбнулся нечаянному каламбуру Марьин. – Должок за его фирмой имеется. Крупный должок. Надо поговорить, убедить человека, что он не прав. Вежливо так поговорить. Но если он не поймет, что же делать? Придется объяснить еще раз, но уже по-другому. Впрочем, Зверь знает, как это делается. Он тебе поможет.

Зверев, словно очнувшись от тупой дремы, энергично закивал.

– Ну, а ты… Ты разве не поможешь? – Лесин уставился на Марьина.

– Э-э, нет, брат. Я только сведу вас вместе. Введу, так сказать, в курс дела. А дальше вы сами. Дома и без этого дел полно.

Лесин облегченно вздохнул. Было видно, что он готов был заложить черту душу, но вытрясти из должника все, что потребуется, вместе с потрохами. Он превзошел бы себя, лишь бы реабилитироваться перед друзьями. Пожалуй, не слишком сложную задачу поставил перед ним Суворов. Он верил, что справится. Лишь бы все было именно так, как говорит Марьин…

Предрассветный туман еще клубился в низинах, когда серебристая «Ауди» под управлением Андрея Суворова направилась в сторону аэропорта Домодедово. На месте пассажира клевал носом Лесин. Сзади расположились Зверев и Марьин.

Наблюдая смену унылых пейзажей в сером предутреннем свете, Марьин нетерпеливо поглядывал на часы. Зверев уставился в окно. Беседа не клеилась. Впрочем, пустая болтовня была бы сейчас совсем некстати. Вздрогнув всем телом, внезапно очнулся Лесин.

– Долго еще? – Он, наклонившись, пристально вглядывался в даль. Но желтые фары выхватывали лишь придорожные кусты, редкие в столь ранний час автомобили да часть бесконечной серой ленты дороги. Мелькнул указатель: «Домодедово 22 км».

– Кажется, приехали, – сказал Марьин, дав знак Андрею притормозить.

– Куда? – изумился Лесин. Он не успел ничего сообразить, как гибкая словно змея удавка сомкнулась на его шее. Он захрипел, пытаясь вывернуться, но не тут-то было. Крепкие руки Марьина прекрасно знали свое дело. Лесин забился, предпринимая попытки высвободиться из удушливого кольца. Собрав последние силы, он мощным движением развернулся на сиденье, разбив ногой лобовое стекло. Хватка Марьина чуть ослабла. Воспользовавшись моментом, Игорь попытался немеющей рукой открыть дверь. Зверев, выскочив из машины, выхватил из багажника домкрат и, подбежав со стороны двери Лесина, нанес ему удар по голове. Потекла кровь. Зверев собрался было повторить удар, но Марьин, грубо отпихнув его в сторону, заорал: «Уйди, я сам…», крепче затягивая удавку на шее бывшего товарища. Агонические конвульсии Лесина потихоньку стихали, и наконец, вытянув ноги, он затих. Зверев и Марьин, подхватив тяжелое тело, потащили его в лес. Заранее приготовленная площадка находилась в шестистах метрах от дороги. Друзья выбились из сил. Пот градом стекал по их лицам, когда, раздвинув поросль кустарника, они оказались в нужном месте. Небольшая поляна, окруженная со всех сторон деревьями, должна была стать последним пристанищем Лесина Игоря.

Густой туман скрывал окружающие предметы и придавал этому жуткому месту какую-то зловещую нереальность. Даже бесстрастный Зверев невольно содрогнулся, оказавшись в белесом мареве. Серые тени, выглядывая из-за стволов деревьев, создавали эффект присутствия посторонних. Бесшумные призраки, скользя по покрытой изморозью траве, проносились мимо оторопевших товарищей, трогая их мокрыми холодными лапами. Предутренний воздух пробирал до костей, зубы стучали. Положив труп на заранее подготовленную кучу хвороста, имевшую в основании автомобильные покрышки, друзья хотели было приступить к делу, но Марьин, вспомнив о чем-то, остановил Зверева:

– Слушай, иди-ка к машине. Отгоните ее подальше и укройте в кустах. Да не забудьте почистить салон от крови. Потом вернетесь сюда. Притащите еще парочку канистр. Боюсь, этого не хватит, – он указал на заранее припасенные емкости.

– Слушай, а ты уверен, что он того… – Зверев провел рукой по шее.

– Уверен, – сквозь зубы буркнул Марьин. – Давай пошевеливайся, уже светает.

Зверев, тяжело продираясь через заросли, исчез. Было видно, что ему слегка не по себе. Удивляясь выдержке Марьина, он поспешил к машине. Спустя какое-то время они с Андреем уже волокли тяжелые канистры к поляне. Марьин времени не терял даром, и труп уже занялся огнем. Андрей остановился подальше, не решаясь приблизиться. Лесин лежал на животе, голова его была укутана кожаной курткой.

– А это зачем? – тупо указав на голову бывшего товарища, спросил Зверев.

Презрительно сплюнув, Марьин нехотя процедил:

– Мать твою! Мы же не барана жарим. Не хочу, чтобы по ночам меня кошмары мучили.

Зверев замолчал. Наступившую тишину нарушал лишь треск веток да едва различимый шум автодороги. Уже достаточно рассвело, и окружающие предметы вырисовывались довольно четко. В воздухе плыл отвратительный запах паленой человеческой плоти. Андрея затошнило, и он бросился к машине. Марьин побелел, но все-таки держался из последних сил. Прижав к лицу носовой платок, он старался не думать о том, что недавно произошло…