Риск Королевы (ЛП) - Джонстон Эмили Кейт

“И бластер?- Сказала Падме.

“Это будет маленькая модель, - сказал Панака. - Всего лишь маленькая энергетическая ячейка. И только на крайний случай. Если вы собираетесь взять с собой иностранных сановников, я хочу, чтобы вы были готовы к самому худшему.”

Падме прислонилась спиной к окну и вздохнула. Санандрасса не допускала в тронный зал слишком много чужаков, и никто из них не был склонен к насилию. Конечно, никто не будет настолько оскорблен двумя годами относительного молчания монарха НАБУ, чтобы напасть на нее в ее собственном тронном зале. Однако Панака обычно был готов изменить свои планы, если они обсуждали их с ним. Через плечо Панаки она увидела Сабе. Ее лицо было тщательно нейтральным.

“Не мешало бы расширить ваш опыт обращения с оружием, Ваше Высочество, - осторожно сказал Сабе. Это звучало так, как будто она вручала очко Панаке, что было не совсем то, что она делала.

Всякий раз, когда Падме жаловалась, что чувствует себя загнанной в угол требованиями своих охранников, придворных или коллег, Рабе напоминала ей, что в конечном счете легче согласиться сейчас, а затем использовать свое преимущество позже. Если они отдадут это Панаке, то Эйртаэ придумает что-то, что одобрит Падме, и Панака все равно будет думать, что он победил. Вот как Сабе напомнила ей об этом. Это был не особенно тонкий код, но слова, которые они использовали, каждый раз были разными, и до сих пор это работало достаточно хорошо.

“А если бы там было два бластера?- Спросила Падме. Панака был явно удивлен. “Я имею в виду, что если он есть только у меня, то в этом нет особого смысла. Если мы собираемся вооружить одного человека, то можем вооружить и двоих.”

“Я могу заставить его работать с двумя”, - сказала Эйртаэ.

- Мне это нравится, - сказал Панака, и все было решено.

“Очень хорошо, капитан, - сказала Падме. - Послезавтра у Эйртаэ будут планы для вас. У вас есть еще что-нибудь, что нужно сделать сегодня вечером?”

“Нет, Ваше Высочество, - ответил Панака. “Спасибо.”

Падме вернулась в апартаменты и с раздражением опустилась в кресло в гостиной, как только дверь закрылась.

“Даже если мы никогда им не воспользуемся, я всегда буду знать, что он там, - сказала Падме. “Я всегда буду знать, что мы боимся наших соседей.”

“Ты будешь единственной, кто сможет его открыть, - пообещала Эйртаэ. По крайней мере, это было что-то. Никто не собирался волей-неволей ломать бластеры. “И я позабочусь о том, чтобы не разрушить трон.”

- Спасибо, - сухо сказала Падме. Она позволила Яне и Саше снять ее головной убор теперь, когда они остались на ночь, и взяла у Рабе салфетку, чтобы смыть макияж.

- Советники приходят в себя, - сообщила Саше, вернувшись из раздевалки. "Некоторые из них были спрошены о саммите после законодательной сессии сегодня, и все они сумели ответить, не выглядя так, как будто они не одобряют.”

“Я думаю, есть причина, по которой Биббл продолжает избираться, - прокомментировала Рабе.

Они смотрели, как Эйртаэ рисует бластерные шкафы, и слушали, как она громко рассказывает о своих планах, пока Сабе не начал сомневаться в них, и разговор не стал язвительным.

“Просто позволь мне построить прототип, прежде чем ты полностью откажешься от него, - наконец сказала Эйртаэ. “Ты упускаешь самое главное, и, честно говоря, я начинаю думать, что ты делаешь это нарочно.”

Сабе открыла рот, чтобы ответить, но тут же закрыла его, увидев выражение лица Падме.

- Ты умеешь вскрывать немеханические замки, Рабе?- вместо этого спросила она. Все вздохнули с облегчением.

“Ну, это ближе к разрезанию, чем к собиранию, - сказал Рабе. “Но я, конечно, могу.”

На некоторых шкатулках с драгоценностями Амидалы имелись немеханические замки, поэтому Рабе и Яне принесли их из гардеробной, и все они по очереди попытались проникнуть внутрь, не разрушив шкатулку.

“По крайней мере, нам не пришлось просить Панаку об этом, - сказала Саше, радостно смеясь, когда она наконец сама открыла замок.

“Да, думаю, у него возникнет несколько вопросов, - согласилась Рабе. - А теперь посмотри, сможешь ли ты сделать это меньше чем за две минуты.”

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Прошло еще около часа, прежде чем их время было последовательно в пределах целей Рабе, и к тому времени Эйртаэ почти закончила строить масштабную модель трона с изменениями, которые она хотела добавить к реальному. Сабе проверила проблему, которую, как ей казалось, она определила, и обнаружила, что ее не существует.

“Ты изменила его, - сказала она.

“Конечно, - ответила ей Эйртаэ. “То, что я до сих пор не считаю это слабостью, еще не значит, что я позволю ей пройти.”

“Ты могла бы что-нибудь сказать!- Сказал Сабе.

- И скучать по выражению твоего лица прямо сейчас?- Ответила Эйртаэ. “Я так не думаю.”

- Вот почему Панака думает, что он постарел на десять лет после выборов, - сказала Саше. “Вот это, прямо здесь.”

“За следующие десять, я думаю, - сказала Эйртаэ, поднимая свою чашку в тосте.

“И еще за десять после этого, - сказал Сабе.

Отвлечение

Эйртама планировала каждый день до мельчайших деталей, и вовсе не ее вина, что все пошло наперекосяк. Она построила говерпод по своему собственному проекту, который создала как дань уважения (нет, она не украла их) пьесе, использованной в первой опере, в которой бывшая королева Реиллата снялась после своего срока. Конечно, она работала с гораздо более ограниченным бюджетом, и ей пришлось делать все это самостоятельно, потому что ее родители отправили ее в мастерскую для актеров, которая вовсе не была тем же самым, что и мастерская для сценического производства, которая была ее просьбой.

Ее родители были очень хороши в этом.

Опера представляла собой слегка обновленную пьесу о последних днях конфликтов между людьми и Гунганами, такую пьесу любили старики, потому что она давала им ощущение безопасности, что заставляло их жертвовать деньги на постановки, поставленные студентами, которые все это ненавидели. Капсула была использована для изображения водного монстра Сандо, из спины которого главный герой пытался собрать крошечные военно-морские силы НАБУ. Эйртама спроектировала репульсорный подъемник, рассчитанный на четырех человек. Она очень четко определила ограничения по весу. И на нее никто не обращал внимания.

Когда четвертое сопрано взошло на говерпод, тот слегка покачнулся. Но он держался твердо. В зале Эйртама расслабилась. Это будет потрясающе. Конечно, кто-то потратил бы достаточно времени, глядя на певцов, чтобы заметить, что то, на чем они стояли, было шедевром.

Затем из-за кулис вышла пятая сопрано и начала свой подъем.

“О нет” - сказала Эйртама. Старуха, сидевшая слева от нее, довольно громко шикнула на нее.

Зазвучала музыка, заполнившая концертный зал, когда публика приготовилась перенестись в знаковое время в истории НАБУ, которого абсолютно не было. Декорация снова закачалась.

“Нет, - громче сказала Эйртама.

Старуха снова шикнула на нее, на этот раз локтем под ребра. Эйртама была почти уверена, что она родственница ведущего тенора. Он тоже был невыносим.

“Нет, ты не понимаешь, - попытался объяснить Эйртама. - Под-не.—”

Прежде чем старуха успела заткнуть ее в третий раз или нанести телесные повреждения локтем, над оркестром раздалось громкое жужжание выключенного мотиватора. Одно из сопрано ударило по ноте намного, намного выше, чем требовала партитура, когда под дико закружился по сцене, сбросив одного из певцов.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Если бы это было все, что случилось, Эйртама назвала бы это победой. Сопрано по большей части были невыносимы. Но она знала, что будет еще хуже. Датчики под лифтом засекли упавшее сопрано, и аварийное отключение отключило репульсоры, инициировав единственный протокол безопасности, который позволял бюджет Эйртамы.

- Берегись!- она закричала, потому что не могла придумать, что еще сказать.