Война. 1941—1945 - Илья Эренбург

Родная Словакия, край «будителей», край, где улицы носят имена Пушкина и Толстого; родина Кукучина, которого прозвали «словацким Гоголем»; страна радушных землепашцев и пастухов; страна чудесных писателей — Урбана, Илемницкого, Новомеского; пленная Словакия — она ждет часа, чтобы протянуть нам руку.

Неуютно на запятках у Гитлера. В страхе лакеи спрашивают: «Куда барин едет?» Геббельс отвечает: «Барин едет в Москву». Мелькают верстовые столбы, сожженные города и катакомбы — горы немецких трупов. А вот и убитые венгры. Вот мертвые румыны… Очередь за итальянцами… И Муссолини — он любит театральные изречения — шепчет полумертвому Хорти: «Барин едет не в Москву. Барин едет в могилу».

28 августа 1941 г.

28 августа 1941 года

Скуп язык военных сводок. Дважды в день страна узнает, что бои продолжаются на всем огромном фронте. Мы знаем, как тяжелы эти бои. Мы знаем, что немцы заняли ряд наших городов. Но мы не теряем бодрости. Слова, сказанные в первый день войны, — «победа будет за нами» — живы в сердце каждого советского гражданина.

Есть много симптомов, позволяющих нам с доверием ждать развязки. Сопротивление с каждым днем крепнет. Наша авиация на фронте начинает теснить немецкую. Наша артиллерия с первых дней войны показала свою силу. Повысилась насыщенность частей автоматическим оружием. В тылу врага растет партизанское движение. Противовоздушная оборона оградила Москву и Ленинград от варварского разрушения, задуманного гитлеровцами. На Смоленском направлении наши части ведут успешные контратаки. Нападение на Киев было дважды отбито, и враг отогнан от подступов к городу. На левом берегу Днепра наши части готовы отразить удар противника. Ленинград ощетинился, превратился в крепость, и, хотя враг еще далеко от его ворот, каждый ленинградец дышит суровым и живительным воздухом фронта. Потери германской армии исключительно велики. За два месяца немцы потеряли столько же, сколько за 1914–1915 годы. Их пугают зимние холода. А пока что зарядили дожди, а на проселочных дорогах в глине буксуют, вальсируют, падают немецкие машины. Немецкая мотопехота, пехота, которая не любит ходить пешком, может завязнуть…

Все это известно американцу из газетных телеграмм и обзоров. Я сегодня хочу указать на другой фактор — психологический, взглянуть на события глазами не стратега, но писателя.

Русский народ никогда не страдал национализмом. Нет ничего более далекого от русского сознания, чем национальное чванство, выразившее себя в песне «Дойчланд юбер аллее». Чужестранец не вызывал в нашей стране ненависти или презрения. Я думаю, что многие русские в годы мира даже не знали, насколько они привязаны к своей стране. Наш народ отличался миролюбием. Идея войны и ее атрибуты его мало увлекали. Тем поразительней патриотизм, родившийся в огне этого лета. Он лишен внешнего пафоса, он избегает больших слов, театральных жестов. В нем есть гордость.

Вчера я провел день с одним раненым пулеметчиком, Трегубовым. До войны он был веревочником, как его отец. Он любит свое ремесло, с удовлетворением говорит, что они в Смоленске вили самые лучшие веревки на экспорт. Голубые глаза, льняные волосы. В нем ясность, спокойствие. Он вышел из окружения и вынес свой пулемет. Возле Смоленска он защищал переправу через реку. Его жена и дочь были в Смоленске, он не знает, что с ними стало. К пулемету он относится любовно. Он мне сказал: «Я человек не злой, но когда я увидел, как гитлеровцы падают, — чуть не закричал от радости»…

Таких, как он, миллионы. Оборона родины — не лозунг, не фраза, это плотное, горячее чувство, связь человека с землей, с родителями, с детьми, с тысячами нежных воспоминаний, глубоких подробностей, о которых не расскажешь даже другу, но которые в ответственную минуту становятся самыми важными.

О врагах наш народ говорит: «немец», «фашист» — или даже еще короче: «он».

Несколько дней тому назад возле Смоленска к нашему командиру подошла крестьянка, старушка, говорит: «Товарищ командир, как мне — готовиться?» — «А куда тебе готовиться, бабушка?» — «Как куда? Если немец идет, я должна мой дом сжечь, удавить куриц…»

Когда-нибудь новый Толстой опишет эту старую крестьянку. Кто не знает, как привязаны крестьяне к своей избе, к своей корове!.. И вот они все бросают, жгут добро, чтобы оно не досталось врагу. В этой самоотверженности целого народа — залог победы.

Ложь

Есть испанская песенка:

Одни поют, что знают.Другие знают, что поют.

Гитлер знает, что он поет. Немцы поют, что знают. Они воспитаны на «эрзацах». Они носят ботинки из трухи, носки из стекла, шляпы из целлюлозы. Они едят мед, сделанный из опилок, сахарин, пудинги, приготовленные из таблеток. Они больше не различают подделки. Они не отличают правды от лжи. У них луженые желудки, слепые глаза и пустое сердце.

Придя к власти, Гитлер стал истреблять правду. Он заявил:

«Путем умной и неустанной пропаганды можно заставить народ верить во что угодно, в то, что небо — ад, или в то, что самое несчастное существование — райское».

Гитлер перевыполнил программу: он заставил немцев поверить в то, что гитлеровский ад — райское существование.

В 1933 году Гитлер поручил доктору Геббельсу создать «министерство пропаганды». Геббельс из-за своего карликового роста любит все «колоссальное» — огромные кабинеты, грандиозные диваны, картины во всю стену. Геббельс начал фабриковать колоссальную ложь.

Рецепт был составлен самим Гитлером:

«Чем проще вздор, которым мы наполняем наш обман, чем больше он рассчитан на примитивные чувства, тем успешнее результаты».

Ложь изготовляется для внутреннего употребления и на экспорт, военная и гражданская.

При германской армии существуют особые «роты пропаганды» — «РК». Они напоминают химические батальоны, которым поручены ядовитые газы. Такие роты состоят из разных взводов. Имеется, например, взвод художников, которые должны, как гласит инструкция, «без всякого воображения, с помощью ручных мольбертов, показывать ничтожество врагов и вдохновенное лицо германского солдата». Взвод радистов передает различные военные шумы, как-то: разрыв снарядов или шум танков, прерываемые истерическими выкриками: «Мы снова победили! Вот идут неисчислимые колонны пленных!»

По словам инструкции, составляемой Геббельсом, «РК» должны заниматься «активной пропагандой», а именно: «путем распространения ложных и деморализующих сведений сломить волю противника к сопротивлению». Это относится к пропаганде среди врагов Гитлера. В самой Германии роты «РК», согласно той же инструкции, должны «монтировать факты, в случае необходимости видоизменяя их, чтобы поддержать настроение немецкого народа». Что значит «видоизменять факты, монтируя их»? Это значит попросту врать. Нужно врать врагам. Нужно врать и своим.

Во время войны с Францией немцы устраивали радиопередачи, выдавая свои станции за французские; передавали ложные военные сведения; сообщали женам французских солдат, будто их мужья убиты на фронте; находя тело убитого командира, уверяли, что он сдался в плен и «высказался за Гитлера».

Французам они говорили, что ненавидят англичан, англичанам — что ненавидят французов. В передачах для Америки они прикидывались культурными людьми, пацифистами, говорили о культе семьи, даже цитировали Байрона и Шелли. А в это время СС покрывали самок и жгли книги.

Немецкие журналисты — это чиновники министерства пропаганды. Даже в мирное время они носили форму и подчинялись военной дисциплине. Каждый день Геббельс придумывает, о чем врать. Это сообщается в циркулярной форме всем газетам с пометкой «совершенно секретно».

В министерстве существуют разные отделы. В одном описывают зверства, в другом подбирают данные этнографического порядка, в третьем изготовляют лубки о непомерной храбрости немцев. Все это ежедневно выдается населению Германии в неограниченных дозах.

Перед захватом Чехословакии Геббельс приказал своим журналистам приналечь на «чешские зверства». Работало восемьдесят шесть журналистов. Вдруг оказалось, что мирные, добродушные чехи насиловали немок и пытали немцев. А гитлеровцы тем временем, ворвавшись в Богемию и Моравию, убивали чехов. Потом понадобились «польские зверства». Наконец обер-погромщики заявили, что погромы устраивают… евреи. Черным по белому они напечатали: «Погромы, устроенные евреями в Бромберге, Львове и Белостоке».

Другие писаки, с дипломами докторской степени, устанавливают, что немцы владели всем миром и что все страны, по существу, заселены немцами.

Вот несколько открытий этих господ. Марсель и Лион были древними германскими колониями. Испания — страна германской расы. Шекспир был немцем. Коперник был немцем. Кирилл и Мефодий выросли на немецкой культуре. Киевское княжество находилось в германской орбите. Индия по крови связана с Германией.