И даже смерть не разлучит нас (СИ) - Мусникова Наталья Алексеевна

На улицу я выходила в, мягко говоря, не самом радужном настроении. Я очень не люблю, когда мне говорят, что и как мне нужно делать, у меня в такие минуты моментально включается защитная реакция и хочется сказать советчику, куда именно и с какой скоростью ему нужно идти. Правда, стоило мне увидеть Ричарда, окружённого со всех сторон, словно маленькая рыбка голодными акулами, Теодорой, Джессикой и их многочисленными подружками, как моё настроение поползло вверх. А при виде лохматого, словно им самым тщательным образом двор подметали, букета я и вовсе не сдержала смеха. Удивительно, просто, где Ричард ухитряется находить такие, с позволения сказать, цветы? Продавщицы цветочных магазинов, наверное, ежевечерние благодарственные песнопения за здоровье моего жениха заказывают, ведь он забирает у них самый лежалый товар.

- Дорогая моя, - возглас Ричарда был полон искренней радости, видимо, соседушки разлюбезные устроили ему самый настоящий допрос с пристрастием, добро, если без психологического насилия обошлось. – Ты не поверишь, как я рад тебя видеть!

Охотно поверю, мой дорогой, я с соседками с детства знакома, как они мозг выносить умеют знаю прекрасно. Я покосилась на соседушек, едва слюной не капающих в ожидании воплощённой в жизнь серии какой-нибудь мыльной оперы. Что ж, не будем обманывать ожидания почтенной публики, пусть они лучше восторженно ахают и восхищённо охают, чем щекотливые вопросы задают. Я старательно растянула губы в восторженной улыбке, прижала ладошки к груди и воскликнула:

- Ричард, первые звёзды, как же я по тебе соскучилась!

Хотела ещё какую-нибудь нежность добавить, милый, например, или вообще, любимый, но вовремя заметила откровенно обалдевшую физиономию жениха и вовремя прикусила язычок. Вот спрашивается, какого мрака он сейчас тупит, а? Сам же мне внушал про конспирацию и всё такое прочее!

- И-и-и, милая, - нараспев протянула Теодора, толкая свою неразлучную подругу в бок, - у Изабеллы-то на фоне подготовки к свадьбе нервный тик приключился.

- Бывает, бывает, - с готовностью подхватила Джессика, - я, помнится, весь день до венчания в голос выла, меня всей семьёй угомонить не могли.

- Это когда за Альберта выходила? – прошамкала самая древняя обитательница дома, Клаудия Коральдо, едва ли не лично знавшая первого вышедшего в открытый космос человека. – Так ещё бы тебе, девка, не выть, муженёк-то твой, если мне склероз не изменяет, первую жену до смерти забил, вторую голодом заморил, а третью в спальне замучил. И каждый раз против него такая шумиха поднималась, на судебные заседания даже билеты продавали, всё думали, что посадят мерзавца, а он, р-р-раз, опять и вывернется! Оно и правильно, кто его посадит, с такой-то роднёй.

Зря Клаудия утверждает, что у неё склероз, её память лично мне напоминает стальной капкан, раз попадёшься – всё, не выбраться. Я бы ещё послушала про кровожадного Альберта и то, как Джессика смогла его пережить, но Ричарду мои соседки, похоже, уже колом в горле стояли. Жених потянул меня за руку, змеем зашипел:

- Пошли, чего уши развесила?

Я «случайно» переступила с ноги на ногу в опасной близости от его конечностей. Увы, Ричард на ошибках учился быстро и ногу предусмотрительно отдёрнул. Мне же звучно чмокнул ладошку, затем, пользуясь кратким мигом моей растерянности, подхватил меня под руку и повлёк прочь от дома. За широким размашистым шагом поспевать было, ох, как непросто, даром, что я тоже быстро хожу, за что часто получаю нагоняй от мамочки. Моя мамуля непрестанно напоминает мне, что благовоспитанной девушке следует ходить без спешки, а не лететь вперёд, точно наконец-то выпущенная на прогулку собака. А вы попробуйте семенить крошечными шажками, когда между лекцией и семинаром всего пятнадцать минут, а нужно перебежать из одного корпуса в другой, да ещё и в столовую успеть! Только вот судя по скорости Ричарда, в его университете перерывы были ещё короче, а еда в столовой кончалась уже после первой пары, поэтому студенты привыкли спешить изо всех сил. Честное слово, я даже запыхалась, пытаясь за ним успеть!

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍

- Подожди, - выкрикнула я, когда сердце окончательно и бесповоротно перебралось в горло, блокируя дыхание, - мы с тобой не марафон бежим!

- Знала бы ты, как меня твои соседки достали, - процедил Ричард, с быстротой молнии поворачиваясь ко мне.

Я такими сверхъестественными способностями не владела, затормозить не успела и звучно впечаталась лицом в грудь жениху, даже нос заныл. Мне вот только синяков для полного счастья не хватает!

- Ты что творишь?! – прогнусавила я, зажимая ладошкой нос. Первые звёзды, если его раздует, точно сливу, я одного торопыгу длинноногого покусаю!

- Прости, - Ричард выглядел искренне огорчённым и даже смущённым, - больно, да? Дай, я посмотрю.

Сначала я хотела буркнуть, что не на что там смотреть, раньше надо было, но перешедшее по наследству от папы благодушие в очередной раз победило доставшуюся от мамы вспыльчивость. Я послушно отвела ладошку от лица, явив жениху пострадавший от столкновения с его корпусом носик. Ричард самым бесцеремонным образом цапнул меня за подбородок (видимо, это у них семейное, Арисса точно так же делала), повертел мою голову из стороны в сторону, словно собрался оторвать её себе на память, а зачет чмокнул в кончик носа. Я дёрнулась, едва не пополнив длинный список красавиц, в разное время и по различным обстоятельствам ставших в прямом смысле слова безголовыми и рыкнула:

- Ты что творишь?!

Кажется, эта фраза станет классикой нашего общения. Ричард невинно хлопнул глазами, ответил занудным менторским тоном, отлично убаюкивающим внимание:

- К вашему сведению, юни Изабелла, поцелуй является отличным способом исцеления ран, ушибов, а также прочих травм как физической, так и душевной природы, а посему я взяло на себя смелость в виду необходимости в более квалифицированной врачебной помощи провести лечение самостоятельно и незамедлительно.

Не знаю, что в таких случаях принято говорить прекрасным благовоспитанным юни, но для врачей, к обществу которых я себя относила с тех пор, как произнесла первое слово, ответ на подобную крамолу может быть лишь один:

- Вот только самолечением заниматься не надо!

- Ещё скажи, что тебе не понравилось, - фыркнул Ричард.

Я потёрла кончик носа. Нет, не потому, что его осквернили поцелуем, просто он всё ещё продолжал побаливать после удара. Лишь бы не раздуло его, а то хороша же я буду со сливой вместо носа. То-то родственники позабавятся, соревнуясь в оригинальности предположений, отчего это у невесты вид такой помятый! Чёрную дыру мне в сумку, мы же за свадебным платьем шли! При мысли о том, что мне придётся потратить час, а то и больше в примерочных многочисленных свадебных салонов, я едва в голос не взвыла. Мама часто повторяет, что девочка должна любить наряжаться, но то ли девочка из меня не самая образцовая, то ли сам факт обязаловки меня не радует, но торчать в магазинах, цепляя на себя, точно на вешалку, тонны одежды, мне не нравится. Я опять потёрла кончик носа, огляделась по сторонам и прошептала тихо-тихо, Ричард даже вплотную приблизился, чтобы меня услышать:

- Слушай, а может, мы вот прямо сейчас распишемся, чтобы всей этой свадебной свистопляски избежать?

Мой жених огорчённо прицокнул языком:

- Избежать всё равно не получится, мои родичи, да и твои тоже, кстати, уже настроились на шумные гуляния.

Я приуныла. Шумные семейные гульбища сами по себе не так и плохи, но устраивать массовое народное гуляние на свадьбу – это уже перебор. Во-первых, я не люблю врать, а во время торжества нам волей-неволей придётся изображать пламенную любовь не хуже, чем в романах. Во-вторых, мой жених, да и я сама подвергнемся детальному разбору, будут оценивать всё: внешний вид, причёски, романтичность первой встречи, а особо въедливые не поленятся посчитать даже количество улыбок и поцелуев! Ричард внимательно изучил мою насупленную мордашку, задумчиво взлохматил волосы, сотворив у себя на голове самое настоящее воронье гнездо и выпалил: