Гвиневера: Королева Летних Звезд - Персия Вулли

Обеими этими землями управляют саксонские племенные вожди. Но от Корнуолла до Сассекса можно увидеть все, что угодно, – от остатков поблекшей славы Империи до новых крепостей на вершинах холмов, а также множество замков союзных саксов. Вот до них-то мне и хотелось доехать.

– Зачем? – спросила я, рассматривая места, где густо располагались поселения с саксонскими названиями. – Они не лучше наемников Вортигерна. Единственное различие состоит в том, что их пригнали сюда легионы, а не тиран.

– Но есть и разница, которую нужно учитывать. Некоторые из этих союзников-саксов живут здесь уже несколько поколений и присягают на верность британским королям. Большинство из них не имеют никакого отношения к налетчикам, которые грабят, а потом исчезают. Они могут стать основной силой, удерживающей захватчиков, если я только определю, кто из них мне предан.

– Гм, – проговорила я.

Каждый ребенок в Британии знает историю о том, что саксы восстали против Вортигерна, а когда они попросили о мире, бритты пришли безоружными, чтобы отпраздновать перемирие, полагаясь на порядочность саксов. Все было спокойно до тех пор, пока Хенгист не подал знак, тогда зал наполнился яростными криками, от которых стыла кровь, а припрятанные до этого кинжалы блеснули в свете факелов и вонзились в сердце Британии. Все лучшие мужи нашей страны были убиты, убиты каждый своим соседом по столу.

Позднее Мерлин починил сломанные проемы в Стоунхендже, сделав его памятником убитым кельтам, но это не вернуло нам наших вождей, а кровожадные саксы продолжали уничтожать королевства бриттов.

Я не вспоминала об этих событиях, когда разговаривала с Фридой, хотя она была саксонкой. Но когда речь шла о целом народе, я не могла этого забыть.

Спустя несколько дней эта девушка с сыроварни стояла в дверях нашей комнаты. Ее лицо исказилось от рыданий. Встревоженная, я вскочила на ноги и бросилась к ней.

– Моего деда сбила телега, – объясняла Фрида, пока я вела ее в комнату. – Я знаю, что вы собираетесь в Корнуолл, госпожа, но мне хочется поехать домой на похороны.

– Конечно, поезжай, – ответила я. – Можем ли мы еще чем-нибудь помочь?

Она заколебалась и перевела взгляд с меня на Артура.

– Дед был старейшиной, и на погребальную церемонию приедут почтить его память многие вожди саксов. Для моей семьи будет большой честью, если вы тоже приедете. Я ручаюсь за вашу безопасность, – добавила Фрида, трогая пальцами костяную рукоятку кинжала, заткнутого за пояс.

Мы с Артуром обменялись взглядами. Я знала, что он хочет заключить союз с саксами, но я боялась предательства. И, забыв об осторожности, мы решили поехать на похороны сакса следующим утром. Но когда Фрида вышла из комнаты, Артур предложил, чтобы я осталась в Силчестере.

– Я буду сидеть здесь, и ставить заплатки на твои вещи, пока ты будешь путешествовать? – пошутила я, не веря, что он говорит серьезно. До этого мы всегда были вместе и расставались только тогда, когда Артур уходил на войну, и меня удивило его предложение. – Кроме того, я лучше тебя владею языком. Я тебе нужна, чтобы переводить.

Артур медленно ходил по комнате и остановился у края стола.

– Я думаю взять Ланса. Он достаточно бегло говорит на языке саксов, и мы прекрасно поймем, что происходит.

Когда я поняла, что Артур действительно хочет оставить меня дома, я вскочила на ноги. Этот высокомерный бретонец занял место Бедивера, а теперь может занять и мое место. Мне хотелось ответить колкостью.

Артур, прочитав беспокойство у меня на лице, торопливо добавил.

– Если до того дойдет, мы будем сражаться спина к спине.

Я молчала, смущенная практицизмом его слов; Я была его законной женой и соправительницей, но я не могла доказать Артуру, что владею мечом так же искусно, как Ланселот. Это выбило почву у меня из-под ног. Молча садясь на стул, я про себя проклинала тот день, когда женщин перестали учить обращаться с оружием.

На следующее утро Артур и Ланселот уехали вместе с Фридой. Если мой муж и испытывал какую-то тревогу, внешне это не было заметно. Мне оставалось только сидеть дома и волноваться.

Была уже середина дня, когда я пошла на псарню. В юности Артур провел много счастливых часов, присматривая за собаками сэра Эктора, и я знала, что должность главного псаря, которую он передал Грифлету, сыну Ульфина, была гораздо почетнее, чем думали некоторые придворные. Артур ценил в юноше его умение обращаться с собаками.

Я же ценила его за преданность и честность, унаследованные от отца.

Настроение Грифлета было не лучше моего. Они с Фридой дружили уже два года, и он думал, что сможет поехать с ней на похороны.

Я опустилась на колени рядом с ним, и мы смотрели, как в соломе возятся щенки. Кабаль настороженно следила за мной и за своими щенками, поэтому я попросила Грифлета взять самого маленького щенка из помета и дать его мне. Он был серый, как и его отец, и такой же общительный и тут же вцепился своими молочными зубками в манжету моей кофты.

– Ты знаком с семьей Фриды? – спросила я, полагая, что главный псарь знает этих людей не по разговорам.

– Нет. Она говорит, что они меня не примут, что она опозорит себя, если выйдет замуж за иностранца.

Последнее слово Грифлет произнес с иронией. Как и многих британцев, его злило, что иммигранты называли нас иностранцами, хотя жили на нашей земле. Фрида говорила, что в этом меньше неуважения, чем в том, что мы называли всех пришельцев саксами. Ведь среди них столько же англов, ютов или франков, сколько и саксов. Нет сомнения в том, что она была права, но мне все же не нравился скрытый смысл этого слова.

– Это значит, что ты и Фрида не поженитесь?

– Не знаю, госпожа. Она любит меня, в этом я уверен, и ей нравится жить при дворе. Но саксы очень замкнуты в кругу своего клана, всегда говорят о своей, прежней стране и поддерживают связи с родственниками, оставшимися там. Я не осмеливаюсь давить на Фриду, потому что боюсь, что она уедет и навсегда останется со своим кланом. – Юноша тяжело вздохнул и провел пальцем по носику щенка. – Я вздохну с облегчением, когда узнаю, что Фрида и его светлость вернулись домой.

Я была полностью с ним согласна.

Следующие четыре дня я выполняла свои обязанности с тяжелым сердцем, а когда пришло время возвращаться Артуру, Ланселоту и Фриде, мы с Грифлетом взяли собак и выехали их встречать.

Волкодавы первыми услышали звук копыт и бросились вверх по склону. Цезарь в восторге скакал, виляя хвостом, но Кабаль послушно заняла свое место недалеко от Артура и спокойно бежала рядом с его жеребцом так, как делала бы это, если бы они ехали воевать.

Фрида не вернулась, а осталась на время траура со своей семьей, хотя обещала приехать к нам до того, как мы отъедем в Корнуолл. Огорчение читалось на лице Грифлета, и обратно он ехал молча рядом с Лансом, а мы с Артуром уехали вперед. Быстроногая гарцевала и играла, но я держала ее на коротком поводе, а мой муж смотрел на меня покрасневшими глазами.