Запрет на любовь - Римма Владимировна Антонова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Свист чайника вывел из воспоминаний. Выключив плиту, я налила в кружку кипятка, бросив в него чайный пакет. Бутерброды переложила на тарелку и пошла в свою комнату. Поставила всё на край тумбочки у кровати, и плюхнулась сидя на неё. Подложила под спину подушки.
По телевизору поп певицы полуголые извивались под однотипную мелодию, невнятно напевая слова, в которые не нужно было и вслушиваться. Я взяла в руки пульт и начала переключать каналы.
— Не то, не то, — шептала одними губами. — Во! Пусть идёт это.
Остановилась на канале с передачами о животных. Рассказывали про панд. Лучше это, чем заезжие по сто раз за день одни и те же фильмы. За просмотром передачи я не заметила, как слопала бутерброды, а чай и вовсе остыл. Выпила его залпом. Довольная развалилась на подушках. Под руку попалась тетрадь. Я встрепенулась. Это был один из дневников Алексея.
На кровати их лежало около двадцати штук, и каждую тетрадь я прочитала не на один раз. Некоторые даты могла цитировать наизусть, но всё равно снова брала тетради и вглядывалась в мелкий и корявый почерк Алексея.
И сейчас подскочила на кровати и начала перебирать дневники, открывая на любимых местах и зачитывать вслух. Детский красного цвета дневник. Алексею девять лет:
«28 декабря.
Я жду праздника. Весь год вёл себя хорошо. Мама и папа мной гордятся. Помог соседям вскопать грядки. Мама назвала настоящим мужчиной. В подарок у деда Мороза попросил новые кеды. Такие красивые. С синей полоской по бокам. Такие есть почти у всех старшеклассников».
Я улыбнулась, отложила тетрадь и взяла другую. На черном фоне со спортивной ярко-зеленой машиной. Тут Лёше уже было тринадцать лет:
«5 марта.
Мне нравится одна девочка. Правда, я не знаю, как её зовут. Мне удалось защитить её. Сегодня парни их моего класса хотели запереть её в мужском туалете. Хотели напугать. Не знаю зачем они так поступают. У этой девочки очень необычные глаза, то медовые, то изумрудные. А также я одолел соперников в турнире по боксу. Получил медаль и кубок. Мама похвалила и сказала, что я лучший мужчина на свете. Буду и дальше стараться добиваться успехов. Я не могу разочаровать маму».
«Разве, можно, не влюбиться в этого мальчика», — пронеслось в голове. Я отложила тетрадь и взяла дневник с жёлтым драконом. Он мне был близок больше всего. Алексею было пятнадцать и там, в одной записи, он раскрыл имя той, которая нравилась ему всегда:
«13 мая.
Настя стала моей девушкой. Зачем?! Я и сам не понимаю. Мне она и не нравится вовсе. Но Настя не давала мне прохода уже два года. И я решил сдаться. Так она вполне симпатичная. Многие парни в нашей школе на неё заглядываются. Так что пусть будет моей девушкой. На меня теперь даже одноклассники с уважением стали смотреть. Мне это нравится. В боксе делаю успехи. Тренер обещает большое будущее. А я не знаю: хочу ли всю жизнь заниматься боксом или нет?!. Моя любовь к нему остывает. Не бросаю, чтобы мама не думала, что её сын стал слабаком. Я мужчина! И должен им быть. Хотя на днях я увидел, что мама плачет. Я не стал спрашивать, что случилось. Потому что знал… её обидел папа. В последнее время они ведут себя друг с другом как чужие люди. Мне это не нравится. Но и изменить ничего не в силах. Наверное, папа нашёл себе новую любовь. Я его несколько раз видел на улице в обществе с рыжей девушкой.
Ещё в школе столкнулся с той самой девочкой. В этот раз её глаза были медового цвета. Мы столкнулись случайно в коридоре. Из её рук выпала тетрадка. Я поднял её, прочитал имя и вернул. Девочка быстро убежала. Симпатичная, но для меня слишком маленькая. Настя по возрасту мне подходит, но не по вкусу. А ту девочку зовут Лара. Интересно, увижу ли я её ещё когда-нибудь. Все-таки это мой последний учебный год. Дальше техникум. Главное, чтобы у родителей всё было хорошо. Не могу даже и представить, если отец уйдёт к той рыжей. Мама намного красивее неё. Уж я-то видел и могу сравнить».
Я внимательно всматривалась в буквы дневника, словно вот-вот и в нём появится что-то новое. Слёзы, душившие с самого утра, хлынули наружу. Откинула дневник от себя, повернулась на бок и свернулась калачиком. «Почему я отпустила тогда его?! Надо было задержать еще дома. Хотя бы минут на двадцать и тогда он не пострадал. Почему всё так в этой жизни?! За что?! За какие грехи?!» — метались в голове мысли, разрушая стены невозмутимой и сильной девушки. Да на работе несгибаемая, непоколебимая, а вот дома — ранимый котенок.
Телевизор пытался заглушить душераздирающие всхлипы и вой. Но я никак не могла успокоиться. Еле поднявшись с кровати, взяла фотографию с комода:
«— Вот за что?! Что мне делать?! — выкрикнула злобно и нежно продолжила, — такой красивый. Носик, губы. Тут ещё совсем молодой. Наверное, лет девятнадцать-двадцать. Вот почему ты за это время стал для меня еще идеальнее, чем был при жизни?!»
Я села на кровать и продолжила беседу с фотографией:
«— Ещё и Света, представляешь в подруги набилась. У них с Романом всё хорошо. Наконец-то женятся. Правда, кажется, что не просто так. Она носить стала свободную одежду. Похоже беременна. Но это очень хорошо. Им давно пора. Тем более она его до безумия любит. С самой школы грезила о нём и не важно, что старше на пять лет. Я же с ней училась. Помню всё. А теперь её мечта сбылась. Дай Бог, чтобы всё у них хорошо было в жизни. Так вот, о чём это я! Пригласила меня на свадьбу, правда не просто так. А с подоплекой. Брат у Романа какой-то там есть. Холостой, но не местный. Решила, что я решусь с ним на знакомство. Как наивно и глупо. Они же не знают, что я сошла с ума. Да-да. Чего так смотришь
