Воспоминания юнги Захара Загадкина - Михаил Ильин

Многие океанические реки имеют притоки и рукава. Есть они и у Гольфстрима. Вскоре по выходе в Атлантику он принимает в себя мощный приток — ещё одно морское течение, именуемое Антильским. Далее Гольфстрим, который восточнее Ньюфаунд­ленда уже называется Северо-Атлантическим течением, начи­нает разветвляться.

К побережью Африки отходит Канарское течение, сама же океаническая река устремляется к берегам Европы. От неё от­ходит ветвь к Исландии течение Ирмингера. Затем Северо-Атлантическое течение делится надвое; один его рукав идет к Гренландскому морю, второй мимо мыса Нордкап направляет­ся в Баренцево море. Есть и другие, менее значительные при­токи и рукава-ветви.

Плывя Гольфстримом, затем Северо-Атлантическим и Нордкапским течениями, корабль Захара Загадкина и прошел около десяти тысяч километров от порта Новый Орлеан на юге Соеди­ненных Штатов Америки к нашему порту Мурманск на Коль­ском полуострове.

Раньше все эти течения считали единым потоком — Гольф­стримом. В настоящее время это название сохранилось лишь за его начальной струей, вытекающей из Мексиканского залива. Северо-Атлантическое течение выделено потому, что в нем уча­ствуют воды не только Гольфстрима, но и других частей океана. Поэтому сравнение Гольфстрима и Северо-Атлантического те­чения с единой океанической рекой не надо понимать бук­вально.

Течения разделяют на холодные и теплые. Однако иногда воды теплого течения бывают прохладней, чем воды холодного течения.

Почему? Потому, что морскую реку называют холодной, если она течёт среди более тёплых вод, и, наоборот, тёплой, если её окружают холодные воды. Гольфстрим — течение теплое; оно несёт свои нагретые тропическим солнцем струи в холодные районы Атлантики.

Канарское течение вытекает из Гольфстрима, однако его называют холодным: оно движется на юг среди вод более теп­лых, нежели оно само.

Течения есть во всех морях и океанах.

Два или двенадцать?

В районе Ньюфаундлендской отмели встречают­ся два океанических водных потока: теплое те­чение Гольфстрим, идущее на восток, и холодное Лабрадорское течение, спускающееся к югу. Температура воды в обоих потоках так раз­лична, что показания термометров, одновременно опущенных с носа и кормы корабля, который стоит на стыке этих течений, иногда расходятся на 10—12 градусов.

Пучок стрелок

Удивившая Захара Загадкина разница в темпе­ратуре воды на пляжах Кейптауна объясняется просто. Вблизи мыса Доброй Надежды проходят два океанических течения. К северу от мыса, там, где расположен Кейптаун, — холодное Бенгальское течение, к востоку — тёплое Мозамбикское. Юнга убедился в этом, когда заглянул в атлас: холодные течения показаны на картах фиолетовыми стрелками, теплые — красными.

Из-за холодного Бенгальского течения температура воды у го­родских пляжей Кейптауна даже летом не поднимается выше 15 градусов; недалеко от города, там, где проходит Мозамбик­ское течение, вода в море значительно теплее. Скалистый мыс Доброй Надежды разделяет струи обоих потоков. Автобус, вёз­ший Захара, доставил юнгу к побережью, омываемому тёплым Мозамбикским течением.

Почему я не стал владельцем попугая Жако

Море без берегов, поросшее плавающими оливково-зелёными водорослями, — Саргассово море. Так называют обширное водное пространство (около четырех миллионов квадратных километ­ров) на западе Атлантического океана. Саргассо­во море находится внутри овального кольца океанических течений: Северного экваториального, Гольфстрима и Канар­ского. Эти течения и считаются «берегами» моря. Водоросли саргассо, по имени которых оно названо, покрывают примерно десятую часть моря. «Саргассо» — по-португальски «вино­град»; водоросли усеяны множеством шаровидных поплавков, отдаленно напоминающих виноградины.

Первыми европейцами, увидевшими Саргассово море, были моряки Колумба. О них и упомянул кок, беседуя с Захаром.

Таинственный механизм

Вы, конечно, догадались, что у геологов, рабо­тавших вблизи побережья Охотского моря, не было никакого механизма для подъема морской воды. Корабль смог подойти к деревянному причалу, вы­грузить оборудование потому, что начался прилив и уровень воды у берега резко повысился.

Так о каком же механизме, исправном, точном, никогда не нуждающемся в ремонте, говорил корабельный кок?

Юнга взглянул на небо и увидел над головой бледный серп молодой луны и солнце, клонившееся к закату. Луна и Солнце, их притягательное действие на Землю, образно говоря, и есть тот «механизм», который вызывает приливы и отливы.

Луна ходит вокруг Земли, одновременно вместе с нею обра­щаясь вокруг Солнца. При этом все три небесных тела взаимно притягивают друг друга. Луна меньше Солнца, но она ближе к нам и потому притягивает Землю в 2,2 раза сильнее, нежели Солнце. Наиболее поддается этому притягательному действию жидкая оболочка Земли — океаны и моря; подвижные частицы воды уступают ему легче, чем твердая земная кора.

На море может стоять полное безветрие, но в часы прилива волны все равно будут накатываться на берег, затопляя отмели и прибрежные камни, разбиваясь пеной у высоких скал. Прой­дет несколько часов, и море начнет отступать от берега, остав­ляя на влажном песке или гальке рачков, мелких рыбок, червей, водоросли. Могучая грудь океана словно дышит, равномерно поднимаясь и опускаясь.

Твёрдые частицы Земли не так подвижны, как жидкие, но, поддаваясь притяжению Луны и Солнца, «дышит» и суша. Во время прилива уровень воды значительно поднимается и виден у побережий простым глазом. «Дыхание» суши не превышает нескольких сантиметров, поэтому подъём и опускание земной коры можно заметить лишь с помощью очень точных приборов. Водная оболочка Земли разделена материками и островами на отдельные океаны и моря. Это мешает равномерному распро­странению приливной волны, делает ее неодинаковой по харак­теру и величине. У берегов открытых морей и океанов прилив­ная волна достигает значительной высоты. У северных берегов Франции разница между уровнем воды в прилив и отлив равна

15 метрам, у восточных берегов Азии (в Пенжинской губе Охотского моря) — 12,9 метра. На побережьях океанов и откры­тых морей есть гавани, куда большие корабли могут заходить лишь во время прилива; при отливе проходы в такие гавани мелеют. В закрытых морях, наоборот, приливная волна мало заметна.

Обычно приливы и отливы сменяют друг друга приблизи­тельно через шесть часов, повторяясь дважды в сутки. Но в некоторых местах, например в Южно-Китайском море, они бывают только раз в сутки.

С помощью приливно-предсказательных машин ученые со­ставляют специальные таблицы, в которых на двенадцать меся­цев вперед вычислены (с точностью до минуты и десятой метра) высота и время прилива для большинства портов мира.

Чудеса в решете

В письме, полученном Захаром Загадкиным, рас­сказывается о лове рыбы в одной из бухт залива Фанди, у западного берега полуострова Новая Шотландия в Канаде. Приливная волна в тамош­ней бухте Ноэль поднимается выше, чем где-либо ещё на земном шаре, — на высоту четырехэтажного дома, на 16—18 метров! Местные рыбаки успешно пользуются этим для лова рыбы. Поставленные ими на берегу столбы с натянутыми сетями во время прилива оказываются под водой. Когда прилив­ная волна отступает, а берега залива обнажаются, рыбаки со­бирают застрявшую в сетях рыбу. «Чудеса в решете», как видите, объясняются просто.

Никудышные строители

Юнга говорит об атоллах — небольших островах с низменными берегами в виде неширокого кольца, в середине которого находится водоем глубиной 50—100 метров, называемый лагуной. Острова созданы коралловыми полипами — ма­ленькими существами, обитающими в тропических морях, и со­стоят из бесчисленного множества известковых скелетов этих полипов.

Живут кораллы крупными поселениями-колониями. Полу­прозрачное слизистое тельце полипа увенчано звездчатыми щу­пальцами и заключено в твердую оболочку из извести. Основа­ние каждого полипа сращено с остальной колонией, передви­гаться он не может и питается тем, что приносит течение. Пищей служат мельчайшие водоросли и медузы, мельчайшие моллюски и рачки, которых полипы захватывают своими щупальцами. Селятся кораллы на мелководьях, прикрепляясь к скалистому дну на глубине не более 50—60 метров, размножаются почкова­нием. Колонии кораллов нередко разрастаются очень широко, хотя сам полип — крохотное животное, величиной от милли­метра до 3—4 сантиметров.